Телохранитель (СИ) - Колдунов Аполлинарий Христофорович. Страница 4

Влада поежилась.

— Дай мне эту пулю, посоветуюсь, может, что узнаю… — сказала она.

— Сколько людей знали о поездке на митинг? — спросила Влада по дороге к Смольному.

— Не много, но я уже подумал о том, что сообщить о поездке и маршруте движения могли из Смольного.

— Да, вот это главное.

В Балтийском море появился германский флот. На границе сосредотачивались контрреволюционные войска. Над Петроградом нависла угроза вражеского вторжения. Связь с другими районами и городами республики могла нарушиться в любой момент. Об этом заявил руководитель только что созданного Военного Совета Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич — старший брат Владимира Дмитриевича, один из первых русских генералов русской армии, добровольно перешедший на сторону Советской власти. Проект постановления об эвакуации Советского правительства в Москву Ленин написал еще 26 февраля 1918 года. Претворить его в жизнь тогда помешало наступление кайзеровских войск. Петрограду угрожала оккупация. ЦК РСДРП (б), Совнарком организовал оборону города, разгромили интервентов, и только после заключения Брестского мирного договора началась подготовка к переезду Совнаркома в Москву.

Организацию эвакуации Совнаркома в Москву Ленин возложил на В.Д.Бонч-Бруевича. В рабочую группу вошел также Сергей. Именно Сергей предложил Бонч-Бруевичу, в целях конспирации, сообщать представителям профсоюза железнодорожников, состоявшего в основном из меньшевиков и эсеров, что правительство месяца через полтора переместиться из Питера на Волгу. Профсоюзники не замедлили разнести новость по городу. ВЧК усилила наблюдение за правыми эсерами. Вся информация стекалась непосредственно к Сергею. Не упускали при этом из виду и левых. Это они пускали по городу провокационные слухи: «Большевики продали Питер немцам, а сами бегут в Москву».

Мало кто знал, что происходило на самом деле на Николаевской железной дороге, особенно на ее подъездных путях на юго-восточной окраине Петрограда. Сюда, за Обводной канал, куда обычно подавали товарные составы, подгоняли классные вагоны. Формировался экстренный правительственный поезд № 4001.

В курсе всей операции был только сам Бунч-Бруевич, комиссар Николаевского вокзала Лебит, представитель исполкома дороги Осипов и, как теперь за глаза называли, начальник охраны Ленина Сергей Стрижов. Для переезда Советского правительства они готовили три состава.

Неожиданно Сергей узнал, что на заседании Петроградского комитета партии социалистов-революционеров его председательница Брюллова-Шаскольская, заявила, что ей стало известно решение Совнаркома об эвакуации в Москву.

Откуда это стало известно? Оказалось, что сообщил Комков, один из работников Смольного. «Черт, — подумал Сергей. — Наберут всякого отродья».

Но помимо этого Сергей узнал и о дискуссии, разгоревшейся на заседании комитета. Было предложено взорвать поезд, ведь в нем поедут все народные комиссары.

Сергей немедленно сообщил о полученных сведениях Бонч-Бруевичу.

Тот решил еще более ужесточить режим секретности. Теперь все переговоры, совещания, консультации, встречи, касающиеся переезда правительства, велись не в Смольном, а на квартире Бонч-Бруевич. Причем, ответственные за то или иное дело приходили в разное время и друг друга не видели, не знали в лицо. На тихой платформе «Цветочная площадка», находившейся вдали от посторонних глаз, Бонч-Бруевич и Сергей бывали только ночью. Они знали, что днем вокзал и прилегающие к нему строения походили на крепости, осаждаемые с утра до вечера огромной вооруженной толпой. Матросы и солдаты старой армии, бросив свои корабли и окопы, разбегались с Западного и Северного фронтов по домам. Они самовольно захватывали поезда и катили, кому куда вздумается. Сергей на время усилил охрану вокзала революционными рабочими и кроншатдскими моряками.

О подготовке к отъезду правительства в Москву знали только левые эсеры Прошьян и Колегаев. Однажды они зашли в столовую Смольного.

— Товарищ Балтрукевич, — обратились они к буфетчице, — хотите услышать новость?

— Хочу, — ответила та. — Что за новость?

— Э, задаром такая новость не выкладывается, — улыбнулся Прошьян. — Есть что-нибудь вкусненькое?

— Найду, — также с улыбкой проговорила буфетчица.

Члены правительства и ответственные работники Смольного хорошо знали Анну Марковну Балтрукевич, а Владимир Ильич называл ее «товарищ Нюша». Простая прачка, в феврале 1917 года стала активной сторонницей большевиков, в мае вступила в члены партии большевиков и вскоре стала работать в Смольнинской столовой. Накормив Прошьяна и Колегаева, Балтрукевич спросила:

— Где же ваша новость?

— А вот — правительство скоро переедет в Москву. Может, желаете переселиться в новую столицу?

Буфетчица заволновалась: только устроилась на работу и — на тебе. А может, ее попросту разыграли? Анна Марковна спросила об этом Сергея, который, как она знала, охраняет Ленина.

— Ничего не знаю об этом, уважаемая Анна Марковна, — ответил Сергей, но сам подумал, откуда она может об этом знать?

Но Анна Марковна не поверила Сергею и решила поговорить с Лениным. Вечером она принесла Владимиру Ильичу в кабинет горячий чай и бутерброды.

— Владимир Ильич, — обратилась она к нему, — правда ли, что Совнарком переезжает в Москву?

— Кто вам об этом сказал?

— Прошьян и Колегаев.

Ленин с секунду подумал, а потом сказал:

— Правда, есть соответствующее решение. Но прошу вас, как члена партии, никому об этом не говорить.

Анна Марковна вышла из кабинета, а Ленин тут же вызвал Сергея.

— Сережа, — обратился он к своему телохранителю, которому за последнее время доверял все больше и больше, — Прошьян и Колегаев разболтали о переезде Совнаркома в Москву. Верх безответственности и легкомыслия! Пожалуйста, внуши этим болтунам!

Последние дни Бонч-Бруевич и Сергей почти не смыкали глаз. Легко ли переправить тихо и без эксцессов правительство из одного города в другой? Казалось, подгони приличный состав со спальными вагонами, садись и как говорится, езжай с богом… Но они не забывали об эсерах, меньшевиках, корниловцах, анархистах. Недавно Сергею сообщили, что возле Александро-Невской лавры задержали двух студентов. Они расклеивали антисоветские листовки. Когда разобрались, оказалось, что это не студенты, а переодетые корниловские офицеры.

Конспирация! Строжайшая! Сергей радовался: место формирования правительственного поезда выбрано удачно. Запасные пути. Тупик. Ни одна живая душа сюда не заглядывает. И сторожей нет. Зачем охранять потрепанные товарные вагоны? Даже воры в тупик не наведывались — нечем поживиться.

Для окончательной дезинформации тайных и явных врагов Советской власти Сергей решил использовать петроградскую прессу. Владимир Ильич, узнав об этом, рассмеялся и дал свое согласие.

В свежем выпуске «Известий» появилось сообщение о том, что Совет Народных Комиссаров предполагает выехать в Москву в понедельник, 11 марта, вечером. На само же деле поезд № 4001 должен был уйти 10 марта в 22 час. После того как были сформированы три состава, два из них подали на Николаевский вокзал. Здесь в открытую начались погрузка имущества комиссариатов и Управления делами Совнаркома. Этим Сергей отвлекал внимание от третьего поезда, ждавшего своего часа у платформы «Цветочная площадка». С нарочитым шумом он отправлял в Москву поезда с членами ВЦИК, обслуживающим персоналом. В первые вагоны, наиболее в перспективе опасные, поместил видных эсеров — в надежде, что все-таки, своих боевики взрывать поостерегутся. Председатель ВЦИК Свердлов приехал на вокзал в последние минуты. У всех на виду прошел через вокзал, сел, в первый поезд, а оттуда, уже не заметно перешел во второй.

10 марта 1918 года поезд № 4001 был сформирован. Маршрут от Смольного к «Цветочной площадке» разработал Сергей вместе с Бонч-Бруевичем. Сергей непосредственно накануне вручил народным комиссарам пакеты с грифом «секретно». Они извещались о том, что: