Любовь не продаётся (СИ) - Доронина Слава. Страница 19

— Артём! — послышался обеспокоенный голос в трубке, а я невольно вспомнил об отце. — Ты где? Что случилось?

Наверно, он бы с такой же заботой и участием в голосе со мной сейчас говорил. Но прогнав все мысли о прошлом и родителях прочь, взял себя в руки.

— Ничего, все живы, — отозвался я. — Те отморозки, на которых вчера тебе жаловалась Женя — твоя танцовщица из клуба — это я был тем человеком, что помог ей и маленькому мальчику. А сегодня эти подонки, видимо, снова пришли в клуб. Меня признали. С ножом начали кидаться.

— А Женя? Охрана доложила мне, что девушка была ранена, а ты говоришь, что нападали на тебя? — по интонации голоса я понял, что Эндар в замешательстве и сильно взволнован. — Позвонил Артур, сказал, что Женя набрала ему, просила, чтобы он брал ребят и бежал на парковку, на друга Эндара напали какие-то мужчины с оружием. Те уже прибежали и скрутили их по факту. Видимо ты, сам их раскидал к тому времени? Но с Женей что? Ее задело? Она зачем ввязалась? Вы где?

— Задел ее один из тех ублюдков. Я отвёз Женю в больницу. Она сейчас в операционной, — говорил я, а сам чувствовал как трясти опять начинает от злости.

— Что? — повысил голос Эндар. — На хрена она полезла? — он грубо прокричал в телефон, а затем раздосадовано выдохнул. — Ты куда, мать твою, смотрел?

Сам бы хотел у нее спросить, — но озвучивать не стал. Просто промолчал, потому что какой теперь толк переливать из пустого в порожнее, когда дело уже сделано. Не досмотрел, не успел. Все. Ничего уже не вернуть.

— Ну, в общем, парни мои подонков скрутили, кто-то из прохожих вызвал полицию. С Женей это дело нужно замять, не стоит её таскать по участкам. Ты сам как? — смягчился Эндар.

А меня полоснуло за живое, как он вдруг рьяно кинулся на защиту девушки.

— С чего вдруг такая забота? — спросил я, сплевывая на землю.

В руках у меня оказалась моя рубашка, и я со злостью натянул ее на тело.

— Ну как… вроде не чужой ты мне… — в голосе Эндара послышалось замешательство.

— Я не себя имею в виду. О девчонке чего так печешься? Ноги раздвигает перед тобой?

Другого варианта в эту минуту и не нашлось. Но я слишком хорошо знал Эндара, чтобы он просто так кому-то помогал… Отчитывал меня как ребенка и раз сто спросил, что с девушкой.

— За языком следи, — процедил он. — А раздвигает или сводит — не твое дело. К сексу уж точно никого и никогда не принуждал против воли, — услышав, как он ухмыльнулся, я сжал кулаки.

Мерзавец! Неужто Марины ему было мало? Но решил прежде остыть, поговорить с ним и потом успею на повышенных тонах.

— Адрес участка скинь, я поеду, заявление напишу.

— Про Женю ничего и нигде не упоминай, — напомнил Эндар, а меня аж подкинуло от возмущения. Если и не спал с ней, то виды точно имел. — Сам как? — переспросил он.

— Задело слегка, само затянется, — в голове с трудом укладывалось, что он изменял Марине. Но я давно уже не был доверчивым и наивным юношей. А Эндар мало походил на рыцаря в доспехах.

— Ладно, я нажму на рычаги. Свои увечья главное зафиксируй.

Я уж и забыл об отметине на левой груди. Посмотрел туда и не понял, а ранен ли сам? Все мое тело и руки были в Жениной крови. По-хорошему нужно было вернуться в приемное отделение, снять с себя все нанесенные увечья, чтобы те зафиксировали на бумаге. Загвоздка была в том, что времени всем этим заниматься я не располагал. Мне кровь из носу нужно к вечеру выезжать в Москву. Не мог Эндар «по-своему» поговорить с этими недоумками? Я точно знаю, он умел. Помнил случайно подслушанный разговор отца и Эндара несколько лет тому назад об их общем прошлом.

— У меня кастинг на носу. Арчи мне весь телефон побьет, если сегодня вечером я не выйду на связь, а завтра утром не появлюсь в Москве.

Ума не приложу, как уезжать и как не уезжать тем более. Очень уж хотелось продолжить общение с Женей. Хотя бы узнать о причинах ее бравады и храбрости, которые обоим вышли нам таким боком. А еще спросить у нее в лоб про Эндара…

— На кой черт тебе это сдалось? — не выдержал я. — Неужто не можешь решить этот вопрос в обход полиции? — я всегда был на стороне закона, лишний раз старался правил дорожного движения не нарушать. Но сейчас не понимал, почему бы ребятам Эндара не проучить отморозков.

— Нет смысла их прижимать. Я справки уже навел — они бывалые. Вышли из тюрьмы недавно. Зона с распростертыми объятиями их обратно примет. А я сейчас по законам живу, — сказал Эндар и разъединил связь.

Вот и поговорили…

Но в машину я все-таки вернулся, не знаю, правда, зачем. Сидение, на котором лежала Женя было испачкано кровью, и я с недовольством сжал переносицу снова вспоминая обо всем, что произошло. Сложно было представить, если бы эта девочка что-то для меня значила или подобное произошло с моей женой или же девушкой.

Переведя дух, я все же направился в больницу, чтобы зафиксировать порезы и ушибы. Мне обработали раны. Выдали справки на руки. А Эндар тем временем выслал в сообщении адрес участка. Отморозки уже находились там, оставалось лишь навестить следователя оставить тому выписки из больницы и написать заявление. Как раз должен был уложиться в пару часов. Я очень хотел вернуться в больницу, чтобы узнать о состоянии девушки и уже потом ехать в гостиницу смыть, наконец, с себя весь кошмар этой ночи.

Но в участке меня поддержали невесть сколько времени. Когда я вышел из душного и прокуренного помещения, то даже ощутил лёгкое головокружение, вдохнув в себя глоток свежего утреннего воздуха.

Сел за руль и устало посмотрел вокруг себя. Нет, сна как такового не было ни в одном глазу — лишь поток сумбурных и несвязанных мыслей. А еще апатия и нежелание трогаться с места, закрыть глаза и погрузиться в дрему прямо здесь, возле участка. Меня всегда накрывало подобными чувствами, когда я заходил в тупик или не спал больше суток. Организм бунтовал.

Но вдруг раздалась мелодичная трель, и я непонимающе осмотрелся по салону, примечая рюкзак Жени. Звонил ее телефон, — осенило меня. Я подхватил ранец, нащупал внутри аппарат и выудил на свет. На дисплее высвечивалось короткое, но емкое «Мама» и лицо симпатичной и довольно молодой женщины. Интересно, это была старая фотография, иначе не представляю, во сколько она родила дочь…

Я ответил на звонок и приложил телефон к уху.

— Женя, ты куда запропастилась? Мне на работу скоро, а Мишу в сад я не успеваю уже отвести. Так и тебе ещё на занятия…

Вот так поворот. Выходит Женя к тому же ещё была и студенткой? Оставляла мальца на мать, сама в клуб на ночную жизнь, а утром ещё и на учёбу? Я тяжело вздохнул.

— Извините, — женщина была намерена сказать дочери что-то еще, но я прервал этот бурный поток слов. И как по мне бессвязный.

— Женя попала в неприятность и сейчас находится в больнице…

— Что? — перебила она и будто осеклась.

Повисло молчание, но всего лишь на несколько секунд. Я дал время, чтобы женщина смогла осознать услышанные слова.

— Что с моей дочерью? — послышались нотки страха и на последнем слове ее голос дрогнул. — С кем я говорю? — она тут же взяла себя в руки.

— Я помог ей и отвёз ее в больницу, — ответил я. — На нее напали возле клуба.

А сам сидел и смотрел на сонных прохожих, которые походили на зомби. Они торопились по делам, половина так точно шла на автомате, словно роботы перебегали дорогу на зеленый свет, замирали на красном.

— Клуба? — переспросила женщина, повысив голос.

Но тут же снова осеклась. А я увлекшись своими наблюдениям за людьми, не заметил удивления в женском голосе.

— Диктуйте адрес больницы, я отведу сына к соседке, а сама отпрошусь с работы.

На том конце связи я услышал тоненький голосок и лепет.

— Миша, сынок, подожди, — просила женщина мальчика не мешать ей, пока я на автомате говорил адрес, а сам сопоставлял все слова и факты.

Во второй раз за эти нескончаемо долгие сутки я чувствовал, как спотыкался мой мозг. Как на высокой скорости я врезался в преграду. Несколько слов — БАМ! — и ты ощущаешь как кто-то взорвал внутри твоей головы атомную бомбу и тонны пепла оседают в мыслях.