Тропой Нсарааши (СИ) - Скоров Артем. Страница 15

Торсе́ктис. Он же Рассекатель на старошоарском языке. Клинок, что достался ему от отца и уже бесчисленное число поколений передавался в семье Шарани. Внешне ножны и рукоять были абсолютно чёрными. Лишь на последней выделялась свежий белый узор за авторством Аиры. Однажды осмотрев меч, один кузнец не смог оценить его возраст, лишь ножнам дав минимум тысячу лет. Сомнительной предпосылкой на более точное время создания клинка служила печать на круглой гарде — знак императорской кузни Шоара, которая исчезла вместе с самой страной во время гражданской войны. Как бы там ни было, Рассекатель на деле оказался всё ещё рабочим клинком, хотя Ака старался беречь его. Опять же, в силу неопределённого возраста и уважения к семейной ценности. Но за годы странствий это слегка изогнутое лезвие отправило на покой семнадцать тануанцев, большинство из которых — маги из чёрных.

После пребывания в реке, парные клинки нуждались в чистке, что и стало следующим шагом в его подготовке. Покончив с полировкой, он достал довольно увесистый свёрток, занимавший почти пятую часть сумки. Потянул узелок, и оттуда вывалились плотно уложенные чёрные вещи, идеально подходившие для ночных вылазок.

Но времени у него было только до заката.

Впрочем, сравнение оказалось недалеко от истины, разве что в этот раз ему платили не золотом, а обещаниями. Ака замер. Он задрожал как поздний осенний лист, что вот-вот сорвётся с дерева и полетит в неизвестность, подхваченный ветром. Он вспомнил об Аире. Той самой девушке, которая одним своим существованием всегда спасала его от подобных авантюр.

Ака испугался от мысли, что может больше её не увидеть. Вот так просто, предсказуемо не вернуться из этого спонтанного и безумного задания. И он задумался о том, чтобы бросить всё. Развернуться прочь и покинуть город. Не оборачиваться, идти, пока ноги не окоченеют от холода и усталости. А когда он наконец свалится обессиленным в снег посреди леса, забыть об Урре. Забыть о Хорме. Забыть обо всём случившемся за последние два дня и продолжить жить прежней жизнью. По-прежнему блуждать по Тануану без смысла и цели, навещать Аиру пару раз в год и скрываться от чёрных, оставляя очередные трупы за собой. Ведь ему не впервой оставлять мешавшихся на пути, даже если тем грозила смерть. Одной душой больше, одной меньше — какая разница.

Ака закрыл глаза, представляя всё это, и тяжело вздохнул. Его плечи упали, а голова слегка наклонилась вперёд.

«Не смогу.»

Ака понял, что в этот раз поступить по прежним принципам он не может, как и оставить Урру одну. И что он не простит себе, если даже не попытается что-либо сделать. Виной тому было неприятное и давящее чувство пустоты в груди после разлуки с ней и, возможно, зародившаяся где-то глубоко надежда на правдивость слов Хорма. И что бы не говорил, что бы не обещал Хорм, его слова были единственной наводкой для него на местонахождение Урры не только в городе, но и на всём Тануане. У него не было иного выхода, кроме как принять помощь Бога и поверить в его речи.

Поэтому Ака стал лишь тщательнее готовиться, чтобы ничто не помешало благополучному спасению Урры, а затем не менее благополучному возвращению к Аире.

Ничто.

Слегка разворошив содержимое сумки, Ака вытянул оттуда наиболее увесистый элемент — нательную броню с укреплёнными на ней небольшими пластинами разных форм и размеров, что накладывались друг на друга. Подобно чешуе, её элементы прилегали друг к другу и практически не оставляли незащищённых мест, одновременно не лишая носителя былой подвижности. Следом — аналогичные штаны, и он принялся снаряжаться. Эту экипировку Ака снял с одного из чёрных в награду за первый настоящий бой. Это случилось почти через месяц после побега из Хинцу, в деревушке недалеко от Кунш Арских земель, в лесу. Лишь чудом одолев противника, Ака забрал его экипировку, поскольку его собственная одежда под конец сражения обратилась в хлам. Когда-то чёрная броня имела глянцевую, отполированную поверхность, но его это не интересовало, из-за чего металл со временем потускнел.

Потом он закрепил на себе пояс с мечами и надел кожаный плащ с мешковатым капюшоном, что достался от того же противника. Поперёк плаща, через голову, Ака закрепил на груди ремень со множеством карманов, в которых пряталась различная мелочёвка: световые кристаллы, верёвка, аптечка, дымовые бомбы, дурман и ещё множество всего. В специальную выемку на спине он закрепил Рассекатель в ножнах. В свёртке осталась последняя часть его экипировки — шлем багрового цвета. Как и мечи, его создали искусные умельцы Анзара из сплава нескольких металлов. Это позволило ему оставаться достаточно гибким для цельной конструкции и прочным, чтобы выдерживать прямые удары. С лицевой стороны шлем имел всего четыре прорези — для глаз и дыхательные по бокам.

Накинув капюшон, Ака вышел, прихватив с собой шлем, поднос и заперев дверь.

— Ох… — отпрыгнула официантка за стойкой, когда бесшумно подошедший Ака поставил посуду перед ней. — Вы? Вы напугали меня.

Кроме них в помещении никого не было.

— Спасибо, — в перчатке из грубой ткани он протянул ей золотую монету. — Я могу выйти не через главный выход?

Подумав пару секунд, официантка кивнула и повела его во внутреннее помещение. Свернув в небольшой коридорчик, она указала пальцем на тяжелую дверь.

— Ещё раз спасибо, — сказал Ака, проходя мимо неё. — И за Ваш ответ на тот вопрос, — бросил он напоследок, выходя во внутренний дворик. — А, чуть не забыл. Если сюда явится девочка-шагни, не могли бы вы пустить её в мою комнату?

— Хорошо.

***

Ака сидел на крыше одного из зданий. В паре кварталов перед ним — местный храм Ринен Тата. Ранее, с опаской перейдя реку по мосту, он осмотрел цель со всех сторон. И чтобы изучить её сверху, забрался повыше по уступам на стенах в одной подворотне. Проулки в богатом районе узкие, а застройка плотная, так что при желании любой мог без труда ходить по крышам, пока черепицу под ногами не сменили бы осмоленные доски.

Весь комплекс храма насчитывал жилые и учебные комнаты, столовую, библиотеку, мастерские, музей и ещё множество помещений, объединённых в одно единое здание. То было построено из молочно-серого камня в форме неправильного прямоугольника с соединяющей самые длинные стороны постройкой-перемычкой. По краям располагались четыре квадратных башни с зубчатыми вершинами — наследие когда-то военного использования храма. Стены — гладкие, ровные, с расположенными в нишах от земли до самой крыши квадратными окнами. С левого от Аки края комплекса тянулась огромная библиотека с высоченными окнами. В сравнении с другими углами, находившаяся с противоположной и дальней от него стороны башня уходила на добрые десятки метров от крыш в небо. Рядом — не менее заметный Т-образный собор с двориком и фонтаном перед ним. Собор разительно отличался от соседнего здания — грандиозное внутреннее пространство, сводчатый потолок, резные колонны, широкие окна под потолком центральной части.

Аку интересовала именно башня, в которой, по словам Хорма, находилась Урра. Проблемой стала военная архитектура комплекса, внешняя неприступность из-за скалистого основания и белая стража. Храм — не крепость, однако каждый вход на территорию охранялся глубоко верующими бойцами, которые не пропустили бы Аку. Слухов об их подкупности не было, поэтому и прибегать к подобной идее ему было бессмысленно. Сами белые стражи мало чем отличались от обычной охраны города — тот же уровень подготовки, те же доспехи, только белые и с такого же цвета рясой поверх стали. Ака не видел в них серьёзных противников — тренировкой стражей занимались лишь до уровня превосходства над обычными горожанами, а против натренированного бойца их единственной силой выступала магия. На открытом пространстве у них больше возможностей, а потому он не планировал рваться напролом — слишком долго и шумно. Но, всё же, нашлась одна лазейка. Потянув затылочный и подчелюстной края шлема в стороны, он надел его, словно кожух. Слегка повертел на голове, выравнивая, а потом накинул сверху капюшон, натягивая почти до прорезей для глаз.