Леди и детектив, или Щепотка невезения (СИ) - Зволинская Ирина. Страница 17

Когда я увидела знакомый дом, а потом и нужную дверь, то готова была разрыдаться от счастья и облегчения. Я втащила велосипед внутрь, но ответственность за сохранность чужого имущества не позволила мне бросить его у входной двери — пришлось вести его вглубь помещения, чтобы спрятать под лестницей. Таких рачительных хозяев оказалось несколько, и я приставила железного коня Кельвина рядом с двумя другими. Выдохнула. Последний рывок.

На остатках адреналина я поднялась на нужный этаж и нажала кнопку звонка — салон уже был закрыт для посетителей. Дверь открылась мгновенно, как будто бабушка всё это время стояла у проёма и караулила блудную внучку.

— Эви, детка, где ты пропадала?! — прижала она меня к груди, а потом от души расцеловала. — Я ждала тебя у памятника, искала по всему вокзалу, а потом мне сообщили, что похожая девушка давно ушла в город. Прихожу, а здесь твои вещи! Кстати, — посмотрела она на мой лиловый костюм, — я думала желтый плащ тоже твой, но теперь вижу, что его оставил кто-то из клиенток.

— Плащ тоже мой, — радостно ответила я, вглядываясь в любимые черты.

Мадам Браун совсем не изменилась. Всё те же лукавые голубые глаза, идеально выщипанные брови и белые волосы, уложенные талантливым мастером в небрежные локоны. Несмотря на возраст, моя бабушка оставалась удивительно красивой женщиной. И я, к сожалению, по-прежнему нисколько не была на неё похожа.

— Да? — удивилась Люси. — Какой странный выбор… впрочем, скоро ты увидишь, что модно этим летом в столице и, возможно, сделаешь выбор в пользу других цветовых сочетаний. Но девочка моя, какой у тебя усталый вид! — не давая мне вставить слово, воскликнула бабушка и повела вглубь салона, а я обратила внимание на её наряд.

Люси была одета в длинное шелковое платье-халат с широкими рукавами в восточном стиле. На спине у неё была вышита раскинувшая крылья птица, манжеты были отделаны перьями, а кончики пояса украшали красные кисточки. Кажется, такие платья, носили женщины с далеких островов оранжевого моря.

«Очень колоритно и весьма подходит хозяйке гадального салона», — любуясь Люси, с гордостью подумала я.

Мы прошли мимо любимой бабулиной совы (вернее, её чучела), обогнули ковер из шкуры единорога и стол с большим хрустальным шаром, и тут я заметила новый элемент дизайна салона — высокую клетку с золотыми прутьями. Внутри, нахохлившись и спрятав голову под крыло, сидела на жердочке белая птица.

— У тебя появился фамильяр? — со смешком спросила я.

— Я хотела научить его выбирать карту, — отмахнулась Люси, — достала его через пятые руки. Жофри — белый какаду, а они большая редкость в республике. А когда купила, выяснилось, что его украли у хозяина. Тот был немолод и имел проблемы с сердцем, разлука с любимой птицей свела его в могилу. Наследников у мужчины не было, и Жофри остался у меня. Только вот он так и не вышел из депрессии. Раз в день подходит к кормушке, и ни на что не реагирует.

— Бедный, — пожалела я умного попугая. — А как ты узнала о смерти его прежнего хозяина? — посмотрела я на смутившуюся от вопроса бабушку.

— Мне сообщил полицейский, — забавно зарделась она.

— Уж не твой ли будущий муж? — догадалась я.

— Иногда судьбу можно найти в совершенно необычном месте, — хлопнула Люси глазами, — в полицейском участке, например, — и она открыла маленькую дверцу в клетке.

— Жофри, — позвала попугая бабушка.

Птица, не поднимая головы, отвернулась в противоположную от нас сторону. Бабушка бессильно развела руками.

— Жофри, красавец, — ласково поманила попугая я.

При слове красавец, он заинтересованно высунул из-под крыла голову, так что на его белой макушке показался симпатичный желтый хохолок, а потом развернулся ко мне, встопорщил желтые перья и сказал,

— Жофри! Кррасавец! — хлопнул попугай крыльями и вылетел из клетки, под удивленными взглядами моим и бабушки. С минуту кружился над моей головой, а потом опустился и затих, зарывшись мне в волосы.

Пока мы с бабушкой пытались вытащить попугая из моих кудряшек и заманить обратно в клетку, зазвонил телефон. Люси ушла отвечать, а я уговаривать птицу с тонкой душевной организацией покинуть уютное гнездо на моей голове.

— Здравствуй, Кельвин, а я-то думаю почему ты не пришел на ужин? — услышала я обрывок разговора и сделала шаг в сторону аппарата. — Выйдешь завтра? … Уверен?… Ах они всегда так делают… ну, если тебя знает вся смена… — ничуть не удивилась Люси месту, где сейчас пребывал сосед. — Кого позвать? О, ты уже видел Эви? — воскликнула бабушка и посмотрела на меня. — Детка, возьми трубку. Кельвин хочет тебе что-то сказать.

Я кивнула и побежала к телефону, забыв о новом жильце на моей голове. Жофри недовольно дернулся, и мне удалось взять его на руки. Бабушка приложила медную трубку к моему уху, и я зажала её плечом, чтобы не выпала.

— Ангелочек, ты как? — любезно поинтересовался сосед.

— Прекрасно, — буркнула я, а потом чуть тише добавила, — перья доставлены. Велосипед под лестницей.

— Я знал, что на тебя можно положиться, — довольно сказал Кельвин. — Ангелочек, у меня еще одна малюсенькая просьба, — заискивающе начал сосед, и на том конце провода послышалась какая-то возня, — у меня еще почти две минуты! — отмахнулся писатель от страждущих позвонить и скороговоркой продолжил. — Эви, возьми у мадам Люси запасной ключ от моей квартиры и достань в первом ящике комода папку с песнями. Найди «Майскую ночь» и отвези Сержу завтра в девять на то же место, где мы его встретили. Очень прошу, сделай это. Я рискую не успеть и не выполнить обещания. Поможешь?

— Помогу, — обреченно согласилась я, и связь прервалась.

За свою глупость надо отвечать. Серж не заслужил обмана.

— Жофри очень красивый, — важно подтвердил мои мысли попугай.

Я отнесла птицу к клетке и подсадила на жердочку.

— Детка, может быть, чаю? — участливо спросила бабушка.

— Чаю, — согласилась я. — Желательно с коньяком.

— Коньяк, детка, — веско повторил какаду.

Кабаре «Розовая мельница», немногим ранее

Мистер Дэвид Харрис смотрел вслед удаляющемуся велосипеду. В принципе, можно было бы догнать испуганно сжавшуюся от его окрика девушку — ехала она не так чтобы быстро. Колеса вместо того, чтобы ехать прямо выписывали немыслимые восьмерки, поэтому скорость её была сродни скорости идущего прогулочным шагом пешехода. И это несмотря на видимые усилия, которые девушка прилагала, чтобы крутить педали.

Но пугать Мэгги еще больше не хотелось. Самым разумным было найти девушку и объяснить — её ни в чем не подозревают!

О том, кто подложил пугалку на сцену, он догадался практически сразу, как только увидел дрожащие губы официанта по имени Роман. Юный работник кабаре только начал карьеру в сфере обслуживания, но уже успел влюбиться в первую красавицу труппы по имени Карина.

До сегодняшнего дня девушка была вот уже несколько лет бессменной примой кабаре и не собиралась уступать свое место никому другому. Мадам Сильвана не особенно считалась с её мнением, и этим вечером должна была состояться премьера сольного номера мисс Алиши. Девушке давно уже строили козни, например, подкладывали стекло в туфли, а несколько дней назад испортили боа — главный аксессуар будущего номера. Почему это боа оказалось у Мэгги ему только предстояло узнать. Осталось выяснить у особистов, где она остановилась.

Коварная возлюбленная воспользовалась доверием неопытного официанта и уговорила юношу положить сверток с тикающим механизмом за кулисы. Роман был готов на что угодно, только бы Карина одарила его своим вниманием (в обмен на помощь, она обещала поцелуй), а потому с готовностью выполнил поручение. Тем более, девушка объяснила необходимость устройства. Небольшой хлопок и дым должен был стать частью её, Карины, номера. И наивный поклонник поверил.

Когда Дэвид взглянул в особенно честные глаза задержавшейся на улице танцовщицы, капитан понял, что заставить приму признаться будет не просто сложно, а невозможно. Приняв вид оскорбленной невинности, девушка хладнокровно заявила, что никогда бы не стала срывать чужой номер, и более того, даже имени официанта не знает, что уж говорить о каких-то сомнительных просьбах.