Советы пострадавшего (Юмористические рассказы) - Виленский Марк Эзрович. Страница 18

— Коллеги мои! Дорогие мои сослуживцы! В век атома и лунника стыдно макать перо в чернила. Стыдно решать вопросы и согласовывать бумажки стародедовским способом Всякие эти узкие и широкие совещания в кабинетах у начальства с перекурами и громыханьем стульев я упраздняю, коллеги мои. Проблемы, стоящие перед нашей конторой, будут отныне решаться автоматизированно и комплексно: бух, пшик — и точка!

С экрана телевизора Чириков медленно и значительно обвел глазами притихший зал.

— Итак, слушай мою команду! Все, к кому имеет касательство проблема гнутия деревянных дуг для гужевого транспорта, приготовьсь! В связи с обращением деревообделочного завода, сообщающего о затоваривании рынка деревянными дугами, и в ответ на просьбу завода утвердить им другую, более ходкую продукцию, приказываю: э-э-э… ммм… приказываю… Что же я приказываю? Э-э-э…

Лицо Чирикова так мучительно искривилось, что кончик носа соприкоснулся с верхней губой. Впрочем, кто знает, может быть, это просто подгуляла техника и по экрану пробежала рябь, исказившая мужественную руководящую физиономию Чирикова. Точно это установить не удалось, потому что Чириков тут же буркнул: «Отбой!» — и экран погас.

Только машинистка Елена Романовна не поняла, что произошло, и, придавленная своим великолепным полированным шлемофоном, сидела в оцепенении, занеся растопыренные пальчики над клавиатурой машинки. Ее соседке пришлось постучать карандашом по изумительному белому пластмассовому полушарию, чтобы старушка вышла из состояния боевой готовности.

А новый начальник по фамилии Чириков в это время приоткрыл дверь своего кабинета и несколько сконфуженным тоном попросил позвать к нему инженера Долю.

Пришел Доля, человек лысоватый, узкоглазый, и, ох, не дурак.

— Слушайте, голубчик, — сказал Чириков совсем домашним голосом, как будто он был не новый начальник, а старый друг-приятель инженеру Доле, — слушайте, голубчик. Что же нам делать с этими чертовыми дугами, а? Как вы думаете?

— У вас нет клочка бумаги? — ответил инженер Доля. — Я бы сейчас черканул проект решения.

Но на полностью автоматизированном командном пункте давно уже не было ни клочка бумаги. Ее упразднили, исходя из того, что в век атома и лунника стыдно писать на бумаге.

Поэтому инженер Доля вытащил из кармана записную книжку и выдернул из нее чистый листок. Из другого кармана инженер Доля вынул огрызок чернильного карандаша. И нацарапал:

«Поскольку мы живем в такое время, когда, с одной стороны, поголовье лошадей уменьшается, а жилищное строительство, с другой стороны, расширяется, рекомендуем деревообделочному заводу прекратить производство деревянных дуг и срочно перейти на изготовление сидений для унитазов».

— А ведь голова — это тоже ценное приспособление! — с восхищением сказал Чириков. — Будьте добры, перепечатайте, и я подпишу.

ТРОЙКА ИЩЕТ ТЕЛЕЖКУ

Трое школьников пришли на фабрику. Розовые щеки, серые ватники.

Вот уже два месяца, как Вова, Саша, Слава вкалывают на производственной практике.

— Что будем делать сегодня?

Мастер горько чмокает, сдвигает брови домиком. В большой досаде мастер.

— Тройка есть, а запрягать вас не во что. Тележка-то пропала. Приласкал кто-то нашу таратайку, ребята. Из-за этого важное дело срывается — доставка заготовок из третьего цеха в седьмой. Директор звонил — грозил выговором. План, говорит, горит. Так что придется, ребята, найти тележку, хоть из-под земли. На вас вся надежда.

— А где искать? — спросил Славка.

— Если б я знал, тогда бы и проблемы никакой не было. Придется пройти по всем этажам и закоулкам. Только чужих тележек, чур, не брать, а то людей подведете. Ищите нашу — зеленую, на боку двойка черной краской написана, помните?

Вовка подтолкнул Сашку, Сашка — Славку, Славка — Вовку, и они очутились в коридоре.

Решили начать поиски сверху.

На четвертом этаже зеленой тележки не оказалось, но зато один слесарь-наладчик, у которого как раз выдалась свободная минутка, в живой и доходчивой форме объяснил, почему лучше всего жениться на разводке.

На третьем этаже зеленой тележки тоже не оказалось, но зато оказалась столовая. Пообедали и вышли на лестницу покурить. Сверху спускалась Кузнецова Лариса из их класса. Она сказала, что ее отпустили, потому что сегодня делать нечего.

— А у меня для тебя есть плохая новость, Кузнецова, — сказал Сашка. — Я на тебе не женюсь. Мы со Славкой женимся только на разводках. Славик, объясни ей почему.

Кузнецова презрительно дернула плечиком и побежала вниз. Мальчики тоже двинулись дальше.

На втором этаже находился тот самый седьмой цех, в котором из-за пропажи зеленой тележки горел план. Однако по цеху, как будто ничего не случилось, разъезжали электрокары, подвозили заготовки и забирали готовые детали.

— А ну, ребятишки, не путайтесь под ногами, — сказала пожилая работница в синем халате. — Идите, идите.

— Я так и знал, что они выйдут из положения, — сказал Сашка, — рабочая смекалка — великое дело.

— А тележку-то все равно надо найти, — сказал Вовка. — Приказ есть приказ.

На первом этаже, там, где сидел их мастер, тележки тоже не оказалось. Зато в подвале, в подлестничной темноте, Сашка разглядел тележку, ту самую — зеленую с черной двойкой на борту.

С чапаевским «ура!» тройка впряглась в тележку и втащила ее на первый этаж.

Потом Вовка с Сашкой сели на тележку, а Славка промчал их, как конь вороной, по коридору.

— В подвале стояла, под лестницей. Я первый заметил, — отрапортовал Сашка мастеру. Он был немножко честолюбив.

— Молодцы, молодцы, — вяло похвалил мастер.

— А в седьмом цехе вроде обошлись без нашей таратайки. Мы туда заходили… — вставил Вовка.

— Знаю, знаю, — сказал мастер. — Ну ладно, хлопцы, дуйте по домам. На сегодня наработались.

Вовка подтолкнул Сашку, Сашка — Славку, Славка — Вовку, и они очутились в коридоре.

А мастер обхватил голову руками и стал думать.

«Ох, уж эта мне производственная практика, — думал он. — Ну хорошо, сегодня я запрятал тележку под лестницу и хоть на час их чем-то занял. А завтра? Что же придумать на завтра?»

СОВЕТЫ ПОСТРАДАВШЕГО

Вы спрашиваете меня, стоит ли вам заняться фото. Вам повезло — вы обратились по правильному адресу. Кто-кто, а уж я-то могу посоветовать. Я люблю фото, а любовь немыслима без страданий. Так что сейчас вы услышите самые ценные советы — советы пострадавшего.

Каждый вечер после работы кто куда, а мы по фотомагазинам. Прежде чем добраться до семейного очага, человек, в груди которого бушует фотолихорадка, легкой рысцой обегает три фотомагазина и наконец со вкусом, обстоятельно пришвартовывается к прилавку комиссионного. Здесь, в комиссионном, наш храм и клуб, здесь наш хмель и сердечная отрада.

Стаи аппаратов всех времен и народов гнездятся на высоких полках. Маленькие, черненькие, дьявольски соблазнительные, они смотрят на вас блестящими и выпуклыми очами-объективами, привораживая бедное сердце фотолюбителя.

Ах, будь у фотолюбителя миллион! Он скупил бы все аппараты мира и щелкал, щелкал вхолостую всеми по очереди, по сто раз ласково заглядывая в темно-синие зрачки объективов, как в юности мучительно засматривал в глаза любимой.

Люди, которые часами толпятся у прилавков фотомагазинов, знают все. Они словоохотливы и доброжелательны. Они горят желанием научить вас уму-разуму. Троньте любого из них вопросом — и на вас обрушится лавина сведений по фотографии.

В результате многолетнего общения с когортами добровольных консультантов я сделал любопытнейшее открытие. Эти милые люди — большие мастера пощупать аппарат, понюхать его, пощелкать затвором, подышать на объектив, посмотреть через вывинченный объектив на хорошенькую продавщицу. Они любят и умеют разобрать аппарат. А некоторые из них иногда даже ухитряются собрать его снова. Но что им никак не дается, хоть лопни, так это съемка. Впрочем, они этим нисколько не опечалены, потому что самую съемку считают совершенно пустым времяпрепровождением.