Буду твоей тенью (СИ) - Царюк Валерия. Страница 18

С таким не поспоришь. Мне действительно повезло. Я умерла быстро, практически не испытав боли. Одиночная вспышка, а потом темнота.

— Чем ты занимался в первые дни?

Укладываю голову на его плече.

— Вернулся домой, к родителям. Смотрел, как они горевали, не в силах помочь. — Его рука сжалась в кулак, опомнившись, расслабил пальцы. — Тебе, правда, интересно?

Киваю и слегка прикусываю нижнюю губу.

Мы просидели так, в обнимку, общаясь, несколько часов. Никита несколько раз ходил проведать Костю. И каждый раз возвращался с одними и теми же новостями. Операция закончилась, Костя без сознания. Другой информации у него не было. Он мог бы отправится в ординаторскую и подождать пока кто-то обмолвится об операции, но не хотел оставлять меня одну, а я не желала двигаться. Чувствовала я себя отвратительно. Будто держала на своих плечах непосильный груз.

— Мы ни чем не сможем ему помочь. — Никита переплел наши пальцы. — Пойдем, прогуляемся?

Отрицательно качаю головой. Не хочу никуда идти.

Некоторое время мы сидим в тишине.

— Ты сможешь меня простить?

Никита отодвинулся от стены и выжидающе посмотрел на меня.

— Я… — Глубоко вдыхаю по привычке. — Ты, действительно, считаешь меня такой?

— Нет. Я сорвался. Наговорил необдуманных глупостей. Я не знаю, как загладить свою вину.

— Твоего раскаяния достаточно. Просто, постарайся меня больше не обижать.

— Обещаю.

Холодок коснулся моих губ, и я замерла с широко распахнутыми глазами. Правильно ли я поступлю, ответив на его поцелуй? Но, может, хватит постоянно думать? Может пора уже жить сегодняшним днем?

Неуверенно отвечаю на поцелуй, но потом сразу отстраняюсь. Это неправильно. Там Костя борется за свою жизнь, а я тут развлекаюсь.

— Прости. Я пока что не готова.

— Конечно. Я понимаю.

Через сутки Костю перевели в палату. Я последовала за ним. Никита все также не отходил от меня ни на шаг. Через какое-то время к нам присоединились Света и Егор. Втроем они старались отвлечь меня от назойливых мыслей и переживаний. И я была благодарна им за это.

Костя не пришел в себя ни в первый день, ни во второй. Это сильно меня нервировало. Я ни минуты не могла спокойно посидеть на месте. Света несколько раз предлагала прогуляться, но я каждый раз тактично отказывалась. Я должна быть здесь, когда он очнется. Мне нужно убедиться, что с ним все хорошо.

За эти два дня его мама ни разу не появилась. У меня только два предположения, почему она еще не сидит днями и ночами около кровати своего сына: либо ей не сообщили, либо она просто не хочет видеть сына в таком состоянии. Первый вариант можно отмести. Не поверю, что в таких случаях врачи не сообщают ближайшим родственникам о трагедии.

На третьи сутки Света и Егор покинули нас, сообщив, что им нужно развеяться и мне бы не помешало в кое-то веке выйти из этих стен на улицу.

— Никит, тебе не обязательно сидеть все время со мной рядом. Ты не сиделка.

Призрак сидит на подоконнике и рассматривает капли дождя на стекле.

— Тебе тоже. Ты уже приросла к этой кровати.

Он прав. Все время, которое мы находимся в этом помещении, я сижу у ног Кости в ожидании, что он очнется.

Никита поворачивает голову и приоткрывает рот. Хочет что-то сказать, но так и не решается. Вновь отворачивается к окну.

Датчики, что прикреплены к телу Кости, начинают пищать. Испугавшись отпрыгиваю от кровати. Секунда и Никита силой выталкивает меня из палаты, куда уже мчится медперсонал. В коридоре прижимает лицом к своей груди.

— Мне жаль. — Говорит Никита, не отпуская из своих объятий.

Почему-то я была уверенна, что это конец для Кости, когда противный звук приборов подобно грому на ясном небе, впился в уши.

— Надеюсь, что он хотя бы не станет таким, как мы.

— Не знаю. — Отстраняется. — Побудь здесь. Я сейчас.

Никита скрывается за стенами палаты. Я подхожу к ближайшей стенке и сползаю по ней на пол. В голову лезут мысли, от которых становится стыдно. Поэтому, как можно скорее прогоняю их. Но одна все же осталась. Если Костя станет призраком, мы сможем больше времени проводить вместе. Возможно, это будет моим шансом все исправить, поступить так, как не решалась при жизни. Но нужен ли мне тот второй шанс?

Парень долго не появляется, и я начинаю нервничать. Сама не заметила, как начала грызть большой палец, громко клацая зубами об ногтевую пластину. Никаких звуков пищащих приборов не доносилось до моих ушей. Или я просто их уже не слышу, полностью сосредоточившись на голосах за стеной.

Костя выскакивает из палаты первым и сразу находит меня взглядом. Сложно пройти и не заметить смутившуюся девушку перед обнаженным парнем. Именно так призрак и выскочил из палаты. Куда Никита смотрел?

— Представь, что на тебе одежда и пожелай этого.

— Это ты виновата! — Выплюнул со всей злостью, на которую Костя был возможен, мне в лицо.

Дернулась, как от пощечины, набралась решимости и посмотрела на уже одетое новое привидение.

— Не обвиняй ее в своих ошибках.

Тяжелый взгляд Никиты прошелся по новоиспеченному призраку.

— Тебя не спрашивали. Ты вообще кто?

Решаю вмешаться в начинающуюся словесную баталию. С трудом поднимаюсь. Ноги будто стали ватными и совсем не хотят слушаться. Все же мне удается сократить наше расстояние. Костя был рассержен. Я его понимаю. Нужно время, чтобы осознать случившееся. Я вот, например, до сих пор не могу привыкнуть к своему состоянию.

— Мне жаль.

Рука сама тянется к лицу парня. Костя перехватывает мою руку в воздухе, больно сжимает запястье.

— Не смей даже прикасаться ко мне.

В его глазах плещет огонь. Еще совсем немного и пламя ненависти сожжет меня дотла. Чем я заслужила такое отношение?

— Отпусти ее.

Костя лишь сильнее сжал мое запястье. Была бы я человеком, на коже остались бы синяки. Но я призрак и поэтому чувствую лишь легкие отголоски боли.

— Мне больно. Подаюсь назад, Костя снова притягивает к себе усиливая захват. — Отпусти.

— Отпусти ее.

Никита хватает Костю выше локтя. Мое тело начинает пробивать легкая дрожь. Костина рука разжимается, и я отскакиваю на безопасное расстояние. Все происходит слишком быстро. Вот, Костя замахивается на Никиту, а через секунду они уже катаются по полу, не позволяя друг другу встать.

— Прекратите! Перестаньте немедленно!

Мои слова ничего для них не значат. Они настолько увлеклись дракой, что даже не заметили, как появились зрители, которые сразу стали делать ставки.

— Во дают. Из-за бабы что ли?

Восклицает мужчина в странном пальто. Не придаю значение его внешнему виду и обращаюсь к ним за помощью.

— Зачем? — С непониманием смотрит на меня мужчина преклонного возраста. — Набьют друг другу морды и успокоятся. Вот молодежь пошла. В мое время вызывали на дуэль. Это был поединок, настоящий, а не вот эти детские игры. Соперников связывали, правые руки связывали между собой, и давали по ножу. После сигнала они кромсали друг друга. Вот это я понимаю зрелище. Редко хоть кто-то выживал. А это что? Даже морду набить не могут друг другу, полы только протирают.

Я с ужасом смотрела на старика и не знала, что ему сказать.

После моих оглушительных визгов несколько взрослых широких мужиков растащили парней в разные стороны. Костя не был похож на самого себя. Его глаза наливались кровью, черты лица заострились, а эмоции плескались через край. Никогда его таким не видела.

— Зачем лезете?! Пусть разберутся по мужски. — Крикнул кто-то из толпы зевак.

Подбежала к Никите. Схватила ладонями его лицо и заставила разорвать зрительный испепеляющий контакт с соперником. Мне хотелось подбежать к Косте. Потрясти его за плечи, чтобы он пришел в себя, но сомневаюсь, что нахождение около него для меня сейчас безопасно.

— Ты в порядке?

Коротко кивает и отводит взгляд.

— И в чем же я перед тобой виновата? — Поворачиваюсь к Косте, которого все еще продолжали держать два бугая, в то время, как Никита стоял самостоятельно без сдерживающей силы.