Игра начнется в понедельник (СИ) - Осадчая Виктория. Страница 9

— Ладно, как скажешь.

А бесценное время ускользало. Воскресенье, а Синицыну до завтра нужны деньги. Вот что делать?

Трель телефона уже после обеда заставила меня облегчено вздохнуть. Фохтин! Нашёлся!

— Говори быстрее, у меня мало времени — без приветствия, торопясь. Ладно, и мы это время тянуть не будем.

— Максим, помощь твоя нужна.

— Тебе?

— Моему бывшему мужу — отошла я как можно подальше, чтобы родители не слышали разговора.

— Дарина, ты вообще адекватная женщина?

— Максим, пожалуйста. Обратиться мне больше не к кому.

— Ты же знаешь, что меценатством для таких ублюдков я не занимаюсь.

— Знаю.

— И ты должна понимать, что деньги в долг я не даю.

— Я это тоже прекрасно понимаю.

— Об этом мы поговорим вечером. А хорошенькую головку свою прекращай забивать всякой ерундой.

Ну, вот, Валера, в первый раз ты меня продал, теперь я продалась сама из-за тебя. Это полный трындец! Хотя хотелось материться, но оставим это на потом. Ладно, одна проблема решена. А вот теперь появилась другая, и она гораздо страшнее предыдущей.

— Может, все таки расскажешь? — не унималась мама, когда я вернулась к ним.

— Ладно — вздохнула я. Все равно я обрекла себя на это — Проблемы с молодым человеком, только и всего.

— Вот в это верю — улыбнулся мой дознаватель.

— Ты, наверное, на электричке езжай — появился папа из дома — Я с мамой пока останусь.

— Хорошо! Подбрось до станции.

Я сняла с себя, наконец, свой дачный наряд в виде старого спортивного костюма, в котором до этого копалась в огороде, с болью посмотрела на свой маникюр, который и без этого требовал обновления, натянула джинсы с толстовкой и направилась во двор, где уже ждал папа.

— Вы без меня тут справитесь? — улыбнулась я на последок ободряюще, понимая, что эта жизнь для меня впредь заказана. Хотя, может, можно договориться с Фохтиным.

— Езжай уже, а то опоздаешь.

Не опоздала, даже ещё минут десять пришлось ждать, пока придет электричка. И потом два томительных часа ожидания. Даже уснуть не могла, боясь представить, что меня теперь ждёт. Он ведь мне даже не нравится, а я так бесцеремонно вверила себя ему.

— Теперь ты решила быть не доступной? Уже третий раз набираю — ответила я на очередной звонок от Фохтина.

— Я в электричке. Связь не везде ловит — оправдалась я.

— Ты сбегаешь?

— Наоборот. Возвращаюсь.

— Это правильно! Я тебя встречу.

— Звучит здорово. Не хочется толкаться в общественном транспорте — хотя я наверное сейчас бы предпочла давку, нежели его общество

Казалось, вся вселенская усталость навалилась на меня. И сейчас даже спорить не хотелось ни с кем. Но, характер, это такая зараза, который даже при таком раскладе остаётся собой.

Наконец! Конечная! Мой выход! Держись, подруга!

Из вагонов высыпали люди, которые всё, как один, спешили по своим берлогам. Вечер был прекрасным, несмотря на мое состояние. Я с упоением вдыхала этот апрельский воздух, наблюдала, как на улицах зажигаются фонари, а на небе — звёзды. Дала себе возможность немного постоять, не торопиться в лапы к Фохтину, а уже потом решительно направилась на стоянку.

«Такси по городу» — звучало многоголосье местных бомбил, искавших клиентов. В только что подошедшую маршрутку набивались бывшие пассажир электрички, кого-то встречали на частном транспорте. Как, например, меня.

— Девушка, такси не хотите? — пристал один из бомбил.

— Не хочет — появился Фохтин за ним, заставив мужика подпрыгнуть от неожиданности — Пристает? — уточнил он.

— Поехали уже — вздохнула я тяжело. Может, в какой-то другой раз я бы и подыграла, но не сегодня, не сейчас.

— Дачный сезон? — поинтересовался Фохтин, занимая место водителя.

— Ага! И это только начало.

И наверное, в другой раз, на фоне идеального Максима Викторовича я бы начала комплексовать, но выходные выдались тяжёлыми, и от усталости я могла разве что давать односложные ответы на его последующие вопросы.

— Только не вези меня в тот страшный дом.

— Почему страшный?

— Это больше музей, чем жилое здание. Продай его — говорила я уже сквозь дрему, пока автомобиль, кажется, черный и какой-то немецкой марки (не было времени разглядывать), мягко скользил по улицам вечернего города.

— Ты уже командуешь? — усмехнулся он. Кажется, сегодня настроение Фохтина было на пике.

— Это совет — я повернулась на бок, насколько это было возможно, зажала ладони между колен и с удовольствием прикрыла глаза.

— Думаю, над ним можно поразмышлять на досуге. И куда тебя везти?

— К родителям — пробормотал я.

— Может, ко мне? — не давал он мне спокойно подремать.

— Давай, я сначала приведу себя в порядок. Или ты хочешь грязную дачницу?

— Я тебя хочу — заявил он.

— Максим, давай завтра. Ты не представляешь, как я устала. Начнем игру с понедельника.

АПРЕЛЬ, 2016 г. (II)

Сказать «с понедельника», гораздо проще, чем начать. Так у меня каждую неделю начинались пробежки, и обещания следить за собой. Но тут мотиватор уж слишком крепок. И если вчера все прошло гладко, и я спокойно уснула в своей постельке, то с утра меня встретила моя «головная боль» прямо на родительской кухне.

— У вас тут уютно — оглядел Фохтин помещение. На нем были все те же вчерашние джинсы и футболка, а ветровка покоилась на вешалке в коридоре.

— Нам до ваших музеев далеко.

— Сегодня у меня нет настроения пререкаться

— Спасибо, что предупредил. Я постараюсь вести себя примерно.

— Я приеду за тобой после работы — предупредил он.

— Не получится, я на маникюр записалась — показала я то убожество, что творилось сейчас на моих ноготочках.

— Давай так, сегодня мы ужинаем, перед этим ты со своей красотой справляешься сама, а в другой день мы тебя записываем на любую процедуру в салоне. Ты теперь моя, и должна соответствовать этому статусу.

— Твоя? Кто я «твоя»?

— Вечером выясним. Вчера я сжалился, но больше форы тебе не будет. Да, и сними эту стремную пижаму — указал он на цветастый комплект в виде маечки и штанов.

— Это мы тоже обсудим — не собиралась я расставаться со своими привычками.

В обеденный перерыв, перекусив на быструю руку, мы с Ларисой занялись моими ногтями. Внутри блуждало лёгкое раздражение и злость на себя. Вот теперь хорахорься перед ним, пёрышки вычищай, а он использует и выбросит тебя, как гандон в урну. А потом доказывай, что ты не верблюд и была добровольцем.

Вот, а чем мы девушки отличаемся от солдат? Боевой раскрас, форма по фигуре и ты во всеоружии уже спешишь на поле боя, сражаться за право быть не шлюхой, продающей себя. Ну, в моем случае, это было именно так. Возраст был такой, что внутри коробило от значимости общественного мнения. «А! Очередная профурсетка Фохтина! О, да она же простолюдинка, практически, никто» — боялась я услышать за спиной.

Поэтому, гордо вскинув подбородок, направлялась по залу очередного пафосного ресторана с высоко поднятой головой и прямой спиной. Нервы, как натянутая струна, звенели в голове многоголосым хором, как только происходило неверное движение. Вплоть до того, что я готова была вонзить в него вилку, или этот замечательный столовый нож, когда Фохтин вроде невинно касался меня. Как там от нечистой спасаются? «Отче наш, ежеиси на небеси…» — а дальше? А черт ее знает, я не крещенная до сих пор. Атеист во всем его воплощении. Вот только в черта, похоже, стоит начинать верить. И он сейчас сидел напротив, пожирая меня взглядом, словно перед ним сидела не девушка, а кусок отбивной, который можно съесть и не подавиться.

— Что будешь есть? — я взглянула на предложенное мне меню и немного растерялась. Во-первых, прозвучало слово «есть», которое сейчас блуждало в моей головушке, относящееся совсем не к нашему ужину. Ну и меню напрягало, а вернее, его составляющая часть.

— Извини, но из всего предложенного мне знакомы только несколько слов, таких как суп, салат — но больше всего меня волновали не названия, а цены, которые стояли напротив. Да чтобы здесь один раз поесть, нужна как минимум моя месячная зарплата.