Враги друг друга не предают (СИ) - Титова Светлана. Страница 18

Рядом пристроилась Дин, увлеченно жующая кусочек вяленого мяса, сдобренный мармеладом по ее собственному рецепту и с интересом косящая глазами в нашу сторону. Услышав хрюкающий смешок за плечами, вздернула подбородок и гордо потопала к костру.

Вот чего он ко мне прицепился? Гадости всякие предлагает, из себя выводит? Если я понравилась, так признался бы и ухаживал нормально. Хотя, он же видел меня на пляже без одежды, оценил уродство и теперь не церемониться. К Фиксе совсем другое отношение, уважительное… как к равной.

Кидая злые взгляды на Леона, севшего напротив и с самым невозмутимым видом выбирающего аппетитные кусочки, я все никак не могла выбросить из головы яркие кадры сна.

Интересно, кто эта влюбленная парочка? Почему они приснились, если я никогда не видела их прежде?

Глава 21

Странный сон казался настолько реалистичным, что я до сих пор чувствовала вкус малины на языке. Тяжко вздохнув, с кивком благодарности приняла протянутую Фиксой горячую кружку.

— Ты чего, Лекса? Не обращай внимания, Леон так шутит. Он нормальный мужик и напарник отменный, — откинувшись на каменную стену, наемница вытянула длинные ноги, жмурясь как довольная кошка. — Мы, охотники, каждый день рискуем. Развелось этих измененных — не счесть. Вставая утром, не знаешь — доживешь ли до вечера. Вот Лео и старается не упустить свое. Мужик же… И ты не теряйся, если по нраву.

— Вот спасибо, — зло огрызнулась я на не прошеную учительницу. — Всю жизнь мечтала о внимании такого, как он.

— А чем он других хуже? — удивилась наемница, вскинув бровь, забывая, что предмет разговора сидит рядом и все слышит.

Охотник поглощал мясо, запивая горячим отваром и, казалось, даже не слышал нашего диалога. А вот малышка навострила ушки и перестала облизывать измазанные в мармеладе пальцы, прислушиваясь к нашему разговору.

— Я про других не знаю, — буркнула в ответ, понимая, что разговор заходит куда-то не туда.

Щеки вспыхнули румянцем, и я предпочла разглядывать ровные зеленовато-оранжевые всполохи костерка. Малышка перебралась ко мне, цепляясь за руку липкой ладошкой и беззастенчиво утаскивая мою порцию сладостей.

— Оу, так ты еще ни разу… — начала Фикса, еще выше вздергивая брови, по-новому глядя на меня.

— Ни разу и закончим на этом, — прервала неприятную тему. — Лучше расскажи, как долго нам идти. Мы же достигли предгорья?

Я закинула сухую полоску провяленного рыбного филе и с наслаждением растянулась возле Фиксы. Малышка оттерла пальчики и прижалась рядом.

— Ну, достичь-то достигли, — сразу поскучнела охотница. — Вот только днем сошла лавина и накрыла основную тропу. Придется идти в обход, а это дольше, чем мы рассчитывали.

— И опаснее, — подал голос, доселе молчащий наемник. — Тропа узкая и не надежная. Мы рискуем. Сейчас в горах много снега и сходят лавины одна за одной…

— И здесь за камнепадом идет камнепад, — вспомнила строчки из песни Высоцкого, — и можно свернуть, обрыв обогнуть…

— Другого пути нет, — обрезал Леон, резко поднимаясь на ноги и выходя из круга света.

Похоже, кому-то Высоцкий не по нраву? Кто бы мог подумать?!

— …но мы выбираем трудный путь, опасный как военная тропа… — не зная, что на меня нашло, продолжала цитировать наизусть.

— Да ты бард! — хлопнув в ладоши, воскликнула Фикса, развеселившись. — Отлично получается! Ты гений!

— Это не я, — не посмев приписать себе нетленное и повысить рейтинг в глазах охотницы даже в чужом мире.

— Конечно не она, — подтвердил мои слова вернувшийся Леон. — У Лексы не хватило ума нож спрятать, чтобы сохранить вторую руку и не оставить малявку сиротой. Лабиринт ничему не научил. Встреча с лейлой тоже. Уж смолчу про охоту «на живца».

Брюнет издевался, перечисляя мои промахи, которые точно не могли быть мерилом моего таланта, но все равно стало обидно.

Да, я плохая мать. Пожертвовать жизнью за ребенка, как оказалось, могу, но кому будет нужна эта жертва, если малышка останется без помощи и заботы.

Мир, в который я попала, оказался слишком суров для меня, выросшей далеко не неженкой. Ни себя, ни девочку толком защитить не получалось, хоть я старалась. Поднявшись с места, подхватила устало молчащую Дин и отправилась за дальний сугроб, не глядя на своего обличителя. В спину мне прилетело тихо сказанное Фиксой:

— Да ладно тебе, Лео. Чего ты взъелся на нее? Она сама еще ребенок.

— Не такой уж ребенок, если имеет своего, — желчно процедил охотник, потирая шрам на лице. — Дорога — дрянь. Того гляди дахи очнуться. А тут придется еще за ней и мелкой приглядывать.

Когда мы вернулись, оба охотника переключили обсуждение на трудности пути и жизни в целом. Леон сидел на своем месте, поджав ноги, потягивая из фляжки алкогольный напиток. По лицу проводника пробегали мрачные тени. Фикса задумчиво шевелила горючий камень хлыстом для верховой езды. Я остановилась в тени, прислушавшись к разговору.

— Я переживаю, как бы шурхи не сдохли до того, как мы войдем в Трехснежье. Уж больно они слабые оказались, хотя поначалу были ничего.

— Ты не первая, кто это замечает. Каждое выловленное поколение шурхов слабее предыдущего. Скоро ловить их станет не выгодно. Да и рыбы все меньше и колонии гребешков и жемчужниц уходят от привычных мест промысла, — охотник в сердцах сплюнул в костер. — Море перестает быть нашим кормильцем.

— Я слышала от перевозчиков горючего камня, что каменные залежи уходят все глубже в самые недра. И добывать его все труднее. Теперь злотней не напасешься, чтобы согреться. Повезло, что на старую, запасливую лейлу наткнулась.

— И дуру-девку, что у нее на голодный год была припасена, — глумливо фыркнул наемник. — Чего встала за спиной, иди погрейся к огню.

Последние слова, произнесенные с явной издевкой, предназначались мне. Фикса, качнула осуждающе головой и отвернулась.

— Тут воздух чище, — огрызнулась в его адрес.

Терпеть и слушать издевки в свой адрес не стала. Демонстративно не замечая косых взглядов, обогнула по кривой сидящего мужчину и, застелив место рядом с Фиксой еще одним плащом, устроилась спать, чувствуя, как отказывают натруженные за день мышцы, обещаясь завтра вернуться в строй с адовой болью. Под бочком скрутилась малышка, утыкаясь холодным носом в любимое место у шеи, с головой нырнув под теплый мех. Подавив мысли о теплой ванне и массаже, решила поиграть в любимую детскую игру в ассоциации, представляя упомянутых охотником дахов, как огромный снежно-белых птиц, которые без проблем доставят меня и малышку в Трехснежье. А ловятся они исключительно на голых, привязанных к скалам брюнетов-наемников. Мысленно позволила гигантскому грифону от души истерзать беззащитного Леона, упиваясь криками боли и руганью.

Пригревшись под плащом, уже начала задремывать, мыслями перетекая к увиденному во сне, как почувствовала прижавшееся тело и обвившие талию руки. Не поворачиваясь к нахалу лицом, зло прошипела:

— А ну свалил отсюда… быстро… Рядом с Фиксой места полно.

— Тише-тише, ребенка не напугай, — фыркнул на мои возмущения наемник, пристраивая голову на мой мешок с одеждой. — Я тебя и мелкую охраняю, а Фиксе в случае нападения охрана не нужна.

В голову пришел вариант с дежурством, но заставлять бдеть до утра вымотавшихся не меньше моего наемников, было бы слишком. В горах, где жизнь спасает быстрая реакция, толку от не выспавшихся будет чуть.

— Руки убери, — смирившись с неизбежностью, прошипела я.

— Угу, — буркнул уже спящий брюнет и только сильнее сжал объятия.

Глава 22

Встали засветло, завтракали на ходу, сворачивая лагерь. Леон торопился, ссылаясь на погоду и нежелание встречаться с кем бы то ни было. Этого я не понимала, уверенная, что больше попутчиков — легче дорога. Едва заалел край горизонта, робко окрашивая в жемчужно-розовое небеса, мы уже мерили глубины снежной целины. Вокруг царство застывшего монохрома на многие километры. Бесконечные мертвые скалы, усыпанные вечными снегами. Наш небольшой отряд двигался по неширокому скальному выступу, уходящему вверх, огибающему петлей серпантина самый высокий пик горной гряды, созданный прихотью природы. Из-за ветров, дующих постоянно, мы то попадали в снежные заносы, проваливаясь в снег поп пояс, то бодро поскальзывались на обледенелой каменной тропе, похожей на каток.