Враги друг друга не предают (СИ) - Титова Светлана. Страница 23

— Ты меня прощаешь? — Леон и не думал отпускать, встав на одно колено, и теперь наши лица оказались близко и почти вровень.

Далось ему это прощение. Ведь плевать ему на мои чувства, и чего Ваньку валяет? Гр-р… Угораздило же связаться со психом!

— Леон, ты пугаешь Дин. Кидаешься на меня. Время от времени на тебя находит что-то странное, — повременив с уходом, я решила все же высказаться, тем более он сам начал. — Ты ведешь себя как наркоман. У тебя зависимость?

— Можно и так сказать, — хмыкнул мужчина, поглаживая пальцами тыльную сторону ладони.

Приплыли! Черт! Нам только неадекватного торчка не хватало… И откуда у него наркотики? Тут же не растет ничего… или снова какая-нибудь морская гадость…

Я попыталась выдернуть ладонь, но пальцы сжались сильнее, не отпуская.

— От чего зависимость?

Темные глаза сощурились, оценивая, пробежались по фигуре, и уголки чуть тронула улыбка.

А у него красивые губы, когда не кривит их в ехидных улыбочках. Наверно целуется хорошо? Если вообще целуется… Он такая мерзкая ехидна, и вряд ли…

Словно прочитав мои мысли, неожиданно резко мужчина дернул меня на себя и впился губами в поцелуе. От неожиданности и изумления, я замерла и даже брыкаться забыла, чувствуя, как умело, входя во вкус, целует Леон. Это был мой первый поцелуй, который должен был случиться не так и не с больным на всю голову психом. Сознание, поплывшее было от необычных ощущений, вспыхнуло яростью к нахалу, решившему поиграть в дрессировщика и собачку. Я рванулась из объятий, ойкнула, чувствуя, как щеку опалило болью. Раздавшийся рядом рык и град осколков, брызнувших из-за попавшей чуть левее меня в камень ледяной сосульки, больно оцарапавших кожу, заставил нас резко отпрянуть друг от друга и птицей взлететь на ноги, выхватывая оружие из ножен.

Со стороны, откуда мы прибыли, на нас двигалась странная пара. Казалось, двое трехметровых громил собрали на себя снег с футбольного стадиона и неуклюжими шагами, пошатываясь от собственной тяжести, двигаются на нас, время от времени выставляя вперед кулаки и выстреливая ледяными иглами. Грубо вылепленные лица с массивными подбородками, широкими скулами и носами, перекосило от ярости, алыми огоньками, горящей в крохотных глазках.

— Кто они?

— Снежные големы. Уязвимые места те же, что у людей, — проговорил наемник, пристально разглядывая первого, рычащего особенно злобно. — Отвлеки их…

— Как? — одними губами прошептала я, чувствуя, как страх парализует каждую мышцу, обреченно глядя на надвигающуюся недружелюбно настроенную снежную массу.

В глубине пещеры тонко и пронзительно вскрикнула Дин, испугавшись новой опасности. Големы синхронно повернули уродливые головы и зарычали, потеряв к нам интерес и сворачивая к входу. Девочка и наемница оказались в ловушке, отрезанными от нас.

— Нет! — пронзительно завизжала, представив тело Дин, пронзенное десятком ледяных стрел. — Я здесь! Здесь!

Сорвавшись с места, рванула к пропасти, уводя парочку громил подальше от ребенка. Краем глаза заметила, как снежники притормозили, вскинули синхронно руки. Я запетляла как заяц, уходя вверх по каменистому серпантину. Левое плечо обожгло болью, шапку сорвало, и она, прощально взмахнув помпоном, улетела в пропасть, взметавшиеся от бега полы дубленки рвали в клочья острые стрелы. Слаженный рев двух глоток приближался, чудовища последовали за мной. И я ни разу не спринтер начала выдыхаться, но ожидаемой помощи от охотников не последовало. Неожиданно горькая догадка обожгла обидой, я поняла, что помощи не будет. Леон отомстил и отвел опасность, пожертвовав мной. Големы или загонят меня до обморока, или я сама прыгну в пропасть. Грудь горела от нехватки воздуха, плечо отзывалось болью на любое неловкое движение. Лохмотья, оставшиеся от низа дубленки, запутывали ноги, грозя скорым падением. Ледяной обстрел прекратился, монстры догадались, что я на пределе и скоро сдамся сама. В голове шумело, в глазах вспыхивали яркие круги, пошатнувшись, остановилась на мгновение и почувствовала, как взлетаю вверх. Земля и небо несколько раз поменялись местами. Я почувствовала стылое дыхание пропасти и увидела пару горящих алых бусин. Не раздумывая, размахнулась и всадила эльфийский клинок в один из них.

Чудовище взревело от боли, отшатнулось, теряя равновесие, завалилось на собрата, сталкивая его в пропасть. Ледяные когти заскрипели по камню, в безнадежной попытке зацепиться и спастись, и лишь удаляющийся рык возвестил о бесславной кончине одного из големов. Ударившись с размаха об острые грани скальных выступов, второй гигант рассыпался снежными комьями, погребая меня под собой. Я рухнула рядом, вскрикнув, боль прострелила правую лодыжку. Отфыркиваясь, с трудом откопала себя из сугроба, переводя дух, легла на спину, разглядывая неотвратимо темнеющее небо. Ногу и плечо дергало болью. Отдышавшись, огляделась по сторонам. Дорога до поворотов в оба конца порадовала тишиной. Прогнала глупую надежду увидеть бегущего на выручку Леона.

Чертово белое безмолвие. Вернусь на Землю — уеду в Крым или за границу в Рио, подальше от снега.

Машинально сунула кинжал, спасший мне жизнь в ножны. Лезвие буксовало, не желая входить. Неужели погнула?!

Злясь, что испортила красивую вещь, взглянула на кинжал. Хрипло каркнув от удивления сорванным горлом, осев прямо в снег, разглядывала нанизанный на лезвие алый камень с бьющимся лепестком огня внутри. Осторожно прикоснулась пальцем и почувствовала тепло, исцеляющей волной прошедшее по телу. Боль в раненом плече и поврежденной лодыжке притихла.

Интересная штучка. Необычная и ценная, наверно. Скорее всего второй глаз тут же. Надо бы порыться поискать.

Оглядев сугроб, я попинала с краю рыхлый комок ногой, понимая, что до ночи не управлюсь.

Глава 27

Озябшими пальцами спрятала камень за пазуху, присовокупив к злотням, припрятанным еще в домике лейлы и, прихрамывая, отправилась в обратный путь, представляя вытянувшееся лицо охотника при появлении воскресшей меня. В пылу погони, мне показалось, я пробежала всего ничего, но вот топала уже полчаса, а заветный вход в пещеру все не появлялся.

Ветер крепчал, швыряя колючую снежную крупку в лицо, обещая разгул зимней стихии до самого утра. Под его порывами, пошатывалась от усталости, желая одного: кинуть что-нибудь съедобное в желудок и завалиться спать. Горячая ванна, домашний халатик и тапочки, ужин из первого, второго и третьего мною причислялись к недосягаемой роскоши. Теперь казалось, я всегда так жила: полуголодной, не выспавшейся, вечно начеку из-за опасных тварей и с ощущением постоянной боли в измученном теле. Сейчас странно вспомнить, что я боялась маминых собутыльников или компанию гопников. Школьные драчуны вызывали снисходительную улыбку. Одно лишь оставалось неизменным — мне не везло ни в том, ни в этом мире. И мой родной и этот мир давали узнать себя только с худшей стороны, готовя испытания, за которые не стоило ждать награды. Единственной наградой была возможность остаться в живых. Выжить, но не жить. Почему-то вспомнилась красавица Таша и леди Триаллина. Обе знали себе и своей красоте цену, излучали достаток и благополучие, считали окружающую роскошь чем-то обычным, естественным и понятия не имели, что такое выживать, а тем более выживать в одиночку. Я почему-то была уверенна, что попав в этот мир, та и другая отлично устроились бы и не бродили по холодным горам в поисках мучительной смерти.

Я уже собралась поплакать от вопиющей несправедливости, как поворот открыл мне знакомый вход в пещеру. Сугробов вокруг не наблюдалось. Значит, чудовищ было двое, и те достались мне. Подкравшись на цыпочках, решила послушать, не очень-то доверяя своим проводникам. Из пещеры не доносилось ни звука. Осторожно позвала Фиксу и Дин, но ответило вездесущее эхо. Скользнула внутрь, стараясь держаться возле стены в тени и до боли в глазах всмотрелась в сгущающуюся тьму в другой стороне огромной пещеры. В воздухе стоял слабый запах знакомого химиката.