Враги друг друга не предают (СИ) - Титова Светлана. Страница 24

Куда все подевались? Решили, что я не выжила и ушли? И куда мне идти? Дорогу не знаю, еды нет. Придется возвращаться обратно. Пережду бурю тут, а утром пойду.

Я сползла по стеночке, плотнее закуталась в остатки дубленки, кое-как пригладила растрепанную косу, заплетенную с помощью Дин несколько дней назад, чутко вслушиваясь в тоскливые рулады набирающего силу урагана. Настроение было такое, если бы не сорванное горло — завыла, подпевая ветру. Продрогшее тело требовало пройти вглубь, где теплее, забиться в угол, свернуться калачиком и спать. Но помня предыдущую ночь, не рискнула уйти далеко от входа. Помогая себе зубами, стянула шнурком потуже волосы, надвинула поглубже капюшон, откинулась на обледенелую стену, чувствуя как холод пробирается внутрь тела. Беспокойные мысли о малышке и предателях-наемниках гнала подальше, пытаясь не расклеиться окончательно. Пожевав наметенного снаружи снега, прикрыла глаза и попыталась заснуть.

* * *

— Шан, паршивец, ты вновь посмел ослушаться? — от грозного окрика дрогнул воздух.

Я огляделась, не узнавая место, где так внезапно очутилась. Солнце жаркое, летнее, проливало золотистые лучи через дыры в плохо залатанной крыше. Пахло прокаленным воздухом, старым деревом, кожей и сухой травой. Приятно и пряно. Огромный сарай под стропила был набит душистым сеном, небрежно рассыпанным в проходе. У стен и столбов, подпирающих потолочные балки, стояли вилы и грабли, висели проржавелые цепи.

— Шан, выходи, не испытывай мое терпение, — рявкнул стоящий чуть позади меня светловолосый мужчина.

Глаза выхватывали детали, говорящие о высоком статусе. Богато расшитый серебром зеленый камзол, белоснежная рубашка из тончайшего шелка, унизанные перстнями холеные пальцы, гарда и ножны, сверкающие самоцветами. Мужчина тряхнул распущенным по плечам серебром волос. Пряди рассыпались, явив острый кончик уха, украшенного бриллиантовой серьгой.

— Ты трусишь, как твой никчемный отец, — последние слова эльф произнес едва слышно. — Негодное человечье семя — несмываемое пятно на великом роде Ирилингов. Счастливица твоя мать, что умерла родами и не видит, какое позорище произвела на свет.

Нехорошая ухмылка исказила прекрасные черты совершенного лица. Зашуршало сено, и на дорожку вышел высокий и стройный парнишка, в наспех застегнутой одежде, мой ровесник. Вздернув подбородок, он отчаянно старался сохранить невозмутимость. В нем с удивлением узнала более молодую версию Дирека — мага, влюбленного в прекрасную эльфийскую принцессу, если бы не острые кончики ушей, выглядывающих из спутанной каштановой шевелюры. На пальце блеснул густой синевой камня знакомый перстень.

Оглядев неряшливо одетого эльфенка, светловолосый брезгливо скривился.

— Я не трус! — крикнул в лицо эльфу Шан, сверкнув яркой синевой прекрасных в ярости глаз. — Я не такой, как он! Я принадлежу к великому роду Ирилингов, и я сильнейший среди всех вас!

Светловолосый красавец громко расхохотался.

— Ты всего лишь щенок и если бы не твоя магия… — веселье мгновенно сменилось презрением, лицо вернуло каменное выражение, — только благодаря ей ты мой наследник. Ты сильный маг, но ты слаб духом. Слабость к людишкам тебя погубит, внук, как погубила твою мать.

Эльф замолчал, поливая презрением потомка, пальцы сжали рукоять клинка, будто светловолосый готов был тут же избавиться от неугодного внука. Парень заметил провокационное движение деда и напрягся, сжав сиявшие голубоватым светом кулаки, готовый дать отпор. Замерев от страха за парнишку, я едва не подпрыгнула от неожиданности, когда в тишине раздалось отчетливое шуршание. Светловолосый вздернул идеальную бровь, расслабился, расплылся в похабной улыбке и хлопнул пару раз в ладоши:

— Я оказался прав, Шан. Твой папаша валялся со скотницами и ты туда же. Посмотрим, что там у тебя, — он отвернулся от побледневшего парня, и повелительно рявкнул:- Кто там есть, немедленно спускайся!

Сено зашуршало сильнее, словно кто-то съезжал по нему с самого верха, и рядом с Шаном появилась тоненькая девичья фигурка. Наспех поправив сбившееся платье и пшеничную косу, совсем юная девушка-человечка упала ниц перед вельможным блондином.

— Ты, как тебя, встань, дай посмотрю, — продолжая улыбаться, нехорошо сощурился блондин, разглядывая миловидное личико. — Как это ожидаемо выбрать грязную батрачку из людишек, когда перед тобой склоняются лучшие леди. Наследник Великого рода, как последний конюх пользует грязных девок. Видела бы это твоя мать…

Выхватив длинный хлыст, эльф заставил девушку поднять подбородок. Огромные в пол лица глаза были полны слез, побелевшие губы тряслись от страха. Молодой эльф кинул быстрый взгляд на дрожащую девушку и отвернулся, стыдясь смотреть в глаза деду.

— Я сожалею. Это случайность. Такого не повториться, — каждое слово давалось Шану с трудом. — Я даю слово.

— Вот и докажи, — кивнул эльф, кидая внуку хлыст. — Ты, подошла к столбу и подняла руки вверх.

Светловолосый поддернул вверх манжеты и ткнул пальцем в ближайший столб.

— Я прошу, Владыка, не губите, — в отчаяние бухнулась на колени девушка и заломила руки. — Умоляю, простите!

Эльф закатил глаза, схватил девицу за толстую косу и поволок к столбу. Пристегнув изящные запястья к свисавшим кандалам, одним движением разорвал тонкую ткань платья на спине.

— Ты, маленькая дрянь, забыла свое место? Ты прислуга в этом доме, и только работая как можно лучше, можешь снискать милость хозяина. Работая, а, не кувыркаясь на сеновале, — эльф нависал над воющей и извивающейся девушкой. — Но если тебе так нравиться работа потаскухи. После порки отправишься прямиком в дом терпимости. Шан, двадцать ударов ей.

Парень вскинулся, будто получил оплеуху и потемневшими глазами уставился на деда. Я замерла в ужасе от происходящего, понимая, что этой худышке хватит и половины, чтобы отдать богу душу. Эльф сложил на груди руки и выжидающе смотрел на внука, так и не сошедшего с места. Кровь в висках стучала набатом, отсчитывая секунды до трагедии. Побледневший Шон стискивал хлыст, сверля деда ненавидящим взглядом. Девушка плакала навзрыд и билась как пойманная птица.

— Ты достоин презрения, — сплюнул слова эльф, резко, что затрещала нежная ткань, одернул рукава и повернулся к выходу. Замерев, не поворачиваясь, он тихо произнес:- Трон перейдет к достойному, моему племяннику Сантарилю. Ты же будешь изгнан в человеческие земли, к отцу, без права вернуться.

— Нет! — крик резанул уши, девушка завизжала, на нежной спине вспучилась уродливая багровая полоса. Следом другая, третья. Темноволосый полукровка остервенело охаживал узкую спину с тонкими выступающими полукружьями ребер, превращая кожу в кровавые лохмотья. Лицо застыло непроницаемой маской, глаза пылали ненавистью. Девушка умоляла остановиться, но он словно не слышал, раз за разом поднимая руку для удара.

Батрачка не хрипела и едва дергалась, когда Шан отбросил хлыст в сторону и направился к выходу. Я отшатнулась, из черных провалов глаз на меня глянула тьма.

— Я ухожу. В Сатропарель вернусь, когда придет время занять престол, — не поворачиваясь, глухо бросил темноволосый эльф.

Глава 28

Настырный жучок, перебирая лапками, упорно ползет по лицу, спускаясь со лба на щеку. Я пригрелась, дергающая боль полученных ран притихла, глаза слипаются, а нахальная комаха не отстает. Я отмахиваюсь, пытаясь отвернуться. Слышится тихий смех, и теплый ветерок овевает лицо.

Стоп! Кто это? Мураши не умеют смеяться. У меня галлюцинации начались? Или я замерзла у входа в пещеру, и сейчас по дороге в рай? Или в ад…

С трудом разлепив глаза, в предрассветной мгле, разогнавшей ночной сумрак пещеры, узнаю знакомые ненавистные черты лица склонившегося надо мной наемника. Он забавляется, дуя на ресницы, а кончики длинных волос щекотно скользят по коже. Первое желание двинуть, как следует в глаз, пока он не ударил первый, но беспокойство за девочку отогнало инстинкт самосохранения.