Стрелок-2 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич. Страница 16
— Электрический?
— Господь с вами, откуда же взять этакую диковину!
— Напомните мне, как на фабрике будем. Сделаем.
Дверь открылась и на пороге появилась горничная в накрахмаленном переднике и чепце.
— Здравствуйте, Владимир Степанович, — сделала она книксен и приняла у него шляпу и трость.
— Проходите, Дмитрий, не стесняйтесь. Это наша Глашенька, отдайте свое кепи ей.
Будищев внимательно осмотрел пышную фигуру прислуги и с легкой улыбкой протянул ей свой головной убор. Та недоуменно посмотрела на странного гостя, но возражать не посмела.
— Глаша, покажите где у нас ванная комната, господину Будищеву надобно привести себя в порядок.
— Пожалуйте, — посторонилась она, и когда унтер прошел мимо, брезгливо сморщила носик от въевшегося в форму больничного запаха.
Сказать, что ванна была шикарна — не сказать ничего. Огромная, так что довольно рослый Дмитрий мог бы запросто в ней утонуть, опирающаяся на пол львиными лапами, она стояла посреди комнаты, в которой можно было запросто устроить гостиную. Стоящий в углу пышущий жаром титан намекал, что с горячей водой проблем нет. Пол и стены были выложены молочно-белой плиткой, а у умывальника было вделано большое овальное зеркало.
— Ты хоть пользоваться-то сумеешь? — с легким пренебрежением в голосе спросила горничная, не ставшая церемониться с нижним чином в отсутствие хозяина.
— Хочешь спинку потереть? — тут же отреагировал тот.
— Вот ещё! — презрительно фыркнула Глаша и величественно выплыла из комнаты.
— Знойная женщина — мечта поэта! — ухмыльнулся ей вслед Дмитрий.
Не успел он разобраться с кранами, «знойная женщина» появилась вновь с полотенцами и парой нового белья, вероятно, пожертвованного Барановским.
— На-ка вот, переоденешься. И не забудь занавеску задернуть, а то мало ли…
— Спасибо, красавица. А ты всегда такая сердитая?
— Я чай, в хорошем доме служу, и потому никакого баловства не позволяю! — с достоинством ответила девушка.
— Это правильно! — с готовностью поддержал её Дмитрий. — Я вот тоже человек до крайности серьезный и положительный.
— Уж я вижу, — скривила губы горничная. — Поторапливайся лучше. Скоро на стол подавать, а господа сказали, что без тебя не сядут. Рубаху свою с портами в угол кинешь, я прачкам отдам.
Молодой человек не без сожаления во взгляде проводил глазами Глашу и коротко вздохнул. Как и абсолютное большинство представительниц женского пола в эти времена, она слыхом не слыхивала о фитнесе, диетах и тому подобных глупостях, но от её пышной фигуры так и веяло здоровьем и какой-то первобытной красотой. Щеки её были румяны и без косметики, соболиные брови сроду никто не выщипывал, а густые темно-каштановые волосы и не подозревали, что на свете существует перхоть.
— Эхма, кабы денег тьма — купил бы деревеньку, да девок любил помаленьку! — хмыкнул Дмитрий, а потом, прислушавшись к организму, вздохнул. — А воду, походу, надо было холодную набирать!
Приведя себя в относительный порядок, он вышел из ванной комнаты и едва не налетел на стойко ожидающую его служанку. Та, ни слова не говоря, сделала ему знак идти за собой и решительно направилась по коридору. С тылу фигура девушки была ничуть не менее примечательна, и наблюдать за тем, как она движется было довольно занимательно. К несчастью, путь их скоро закончился и засмотревшийся на соблазнительно двигавшуюся Глашу Дмитрий оказался в просторной гостиной, где собралась семья изобретателя, во главе со своим патриархом — профессором Степаном Ивановичем Барановским.
— Здравствуйте, молодой человек, — приветливо обратился тот к немного растерявшемуся Будищеву. — Весьма рад знакомству. Мой сын мне о вас рассказывал много лестного.
— Взаимно, — только и смог ответить Дмитрий, отвечая на крепкое рукопожатие.
— Ну-ну, не тушуйтесь, — правильно понял его состояние профессор. — Мы люди простые и не кусаемся! С моим племянником Петром, вы, я так понимаю, знакомы. С невесткой Паулиной Антоновной и её детьми — тоже. Мои младшие сыновья заняты службой и не смогли присутствовать, но с ними вы познакомитесь в другой раз. А теперь нам нужно с вами поговорить. Где бы это…
— Пойдемте ко мне в кабинет, — предложил внимательно прислушивающийся к их разговору Владимир Степанович.
Мужчины извинились перед дамами и вышли. Кабинет инженера-изобретателя Барановского носил на себе отпечаток его мятущейся и беспокойной натуры. С одной стороны, он был совершенно обычен. Посреди большой стол, рядом бюро и секретер. Стен не видно из-за книжных шкафов, причем литература — в основном техническая, немецкие, французские издания, реже — английская и русская. Но в углу стояла чертежная доска с неоконченным наброском какого-то механизма. На полках, помимо книг, стояли модели пушек, необычного вида паровоз, и непонятная модель, тем не менее показавшуюся бывшему унтеру знакомой.
— Вы знаете, что это такое? — живо спросил профессор, заметив любопытствующий взгляд Будищева.
— Наверное, подводная лодка, — пожал плечами Дмитрий. — Только странная какая-то.
— Великолепно! — Восхитился Степан Иванович. — А как же должна, по-вашему, выглядеть «не странная» подводная лодка?
— Ну, не знаю. Перископа, наверное, не хватает.
— Что, простите?
— Ну, такой трубы, которую можно поднять из подводного положения и осмотреться. Пока на какую-нибудь хрень не налетели. Еще хорошо бы рубку повыше, а то зальет первой же волной.
— Любопытно! — заинтересовался Барановский-старший, от волнения не обратив внимания на простонародное словечко, вырвавшееся у их гостя. — А изобразить ваши идеи, так сказать, графически, вы сможете?
Хотя умение рисовать никогда не было сильной стороной Будищева, кое-чему на уроках черчения он все же научился. А в библиотеке техникума, где он учился до армии, помимо всего прочего, были шикарные подшивки «Техники молодежи» и других научно-популярных изданий.
— Можно попробовать, — пожал плечами отставной унтер-офицер и решительно снял с чертежной доски ватман с неоконченной работой.
Затем выбрал из стоящего подле стакана с острозаточенными карандашами один и уверенной рукой принялся наносить на девственную белизну листа чёткие линии, сплетающиеся в самый настоящий эскиз. Толпящиеся рядом члены семьи Барановских были людьми творческими, а потому следили за работой Дмитрия с неподдельной заинтересованностью. Несмотря на раздиравшее их любопытство, ни один из них не стал прерывать молодого человека, пока тот не закончил, и лишь после этого раздался сакраментальный вопрос:
— Что это?
— Значит, так, — начал объяснения Будищев. — Это примерная схема подводной лодки. В центре — прочный корпус. Он сделан так, чтобы выдерживать максимальное давление. Вокруг него — легкий корпус, его предназначение — обеспечивать лодке аэродинамику.
— Вероятно всё-таки — гидродинамику, — машинально поправил его Владимир Степанович.
— Ваша правда! — ничуть не смутился георгиевский кавалер и продолжил объяснения. — Прочный корпус разделен водонепроницаемыми переборками на изолированные отсеки. Отдельные для механизмов, людей и вооружения.
— А вот тут…
— Цистерны балласта.
— А это что за трубы?
— Это трубы торпедных аппаратов в боевом отсеке.
— Каких аппаратов? — удивился Степан Иванович.
— Ну, для стрельбы торпедами.
— Вероятно, наш друг имеет в виду самодвижущиеся мины Уайтхеда, — пришел на помощь своему гальванеру Петр Викторович.
— Иван Федорович [23] именно так предлагал назвать самодвижущуюся мину, — задумчиво пробормотал Барановский-старший. — «Торпедо»… но вы говорите так, будто такие аппараты уже есть.
— А что, ещё нет? — широко улыбнулся в ответ Будищев. — Ну так, будете патентовать, про меня не забудьте!
— Но как их запускать, ведь вода проникнет внутрь подводного судна? — попытался вернуться к теме Владимир.
— Вот тут крышка и вот тут крышка. Плюс устройство, не позволяющее им открываться одновременно.