Подобие жизни (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка". Страница 52

Пить было больно. Не отрываясь от поильника, Влад покосился на шланг и вдруг подумал, что его только что могли вытащить из горла пациента. А пациент — он сам.

— Где я? — повторил вопрос сыщик. В этот раз прозвучало почти нормально. — Что со мной было?

Роботы не ответили. Тот, который колдовал над лекарством, подошёл к кровати, всё так же молча прижал медпистолет к бедру. Влад почувствовал лёгкий укол и только сейчас понял, что лежит в чём мать родила, и лишь ноги до колен прикрыты простынёй.

Открылась дверь, в палату вошла красивая женщина лет сорока, судя по идеальному внешнему виду, андроид. Она подошла к стене напротив и активировала второй визуализатор.

Владислав сел и подтянул простынь выше, прикрывая чресла. Движения были скованными, но боли сыщик не ощущал. Женщина отошла чуть в сторонку, Леонид Горохов на экране скрестил руки на груди:

— Как вы себя чувствуете?

— Терпимо. Я в плену?

Горохов удивился:

— С чего вы это взяли?

— Так я пытался с вашими церберами поговорить, они молчат. Скрывают информацию?

Леонид Зигфридович улыбнулся, отчего стал безумно похож на Трофима:

— У них просто нет речевого аппарата. Это наша семейная амбулатория, здесь не нужны роботы, способные вести беседы. Главное, что они безупречно выполняют свои функции. Для разговоров есть секретари, родные и живые сиделки.

— Ясно. А я уж подумал… Что со мной?

— Ирма, ответь. Кратенько.

Женщина шевельнулась и приятным голосом сообщила:

— После крушения наблюдался целый комплекс повреждений, поэтому было принято решение ввести вас в медицинскую кому и поместить в регенерирующий бокс. К сожалению, пришлось удалить селезёнку и часть тонкого кишечника. После выписки вы можете обратиться в поликлинику по месту жительства для реабилитации. Все манипуляции, которым вы подверглись здесь, на ваш рейтинг не повлияют — семья Гороховых предоставила помощь совершенно бесплатно, в рамках благотворительной помощи малоимущим.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Кондратенко. Он прекрасно знал, что регенерирующие боксы, или медкапсулы, были дорогим удовольствием — на каждую больницу Мегаполиса приходилось максимум по две единицы. А ведь такая штука заменяла собой целое реанимационное отделение, облегчала уход за пациентом и ускоряла выздоровление в несколько десятков раз. Говорили, что регулярное использование бокса оттягивает старение. В это мало кто верил, но, судя по моложавости оверов, сплетники были не так уж неправы.

— Благодарите Трофима, — поморщился Горохов. — Очень уж он за вас переживал.

«Ну да, была бы твоя воля, ты бы меня акулам скормил. Я и забыл, как ты ко мне относишься», — подумал Владислав.

Но вслух сказал совсем другое:

— А где он сам, кстати? С ним всё нормально?

— Скорбит, — равнодушно пожал плечами овер. — А так здоров.

Тут Кондратенко впервые вспомнил о девушке:

— Самохина мертва?

— К сожалению, да, — Горохов неожиданно сбросил маску холодного дельца и вздохнул: — Мальчик очень переживает. Что и понятно — он всегда был излишне впечатлительным. — Лицо вновь превратилось в высокомерную маску. — Даю ещё три часа, на восстановление. Потом вас доставят домой. Трофима не беспокойте, отлёживайтесь. Мы с ним уже всё обсудили, так что вы продолжите расследование через несколько дней, когда сын придёт в себя. Всего доброго. И да, чуть не забыл.

— Слушаю.

— Если с Трофимом что-нибудь случиться, вы очень быстро окажетесь в Австралии. Или ещё дальше, — припечатал овер.

Секретарь выключила визуализатор.

— А я уж было расслабился, — проворчал Кондратенко, — ан нет, всё тот же Горохов. Дорогуша, можешь ответить на вопрос?

— Возможно. Если ответ на него не окажется частной информацией, принадлежащей Семье.

— Сколько я у вас провалялся?

— Четверо суток, — радостно улыбнулась Ирма.

Горохов-старший ошибся в сыне. Трофим заявился на следующий же день, в шесть утра. Невозмутимая Элис проводила его в жилую комнату и ушла на кухню, готовить кофе.

— Управитель, свет, — заспанный Влад с ненавистью уставился на бывшего практиканта. — Зачем так рано-то?

— Мы слишком много времени потеряли. За четыре дня ещё трое погибло. Сеть на ушах стоит. Люди боятся полного погружения, в играх нулевой онлайн, на виртуальную работу выходить отказываются даже под угрозой увольнения. Яцек Руденко, ну, влогер, сделал большой репортаж. Я не знаю, где он откопал сведения… короче, общественность знает о том, что гибнут люди с искусственными имплантами, что это связано с глюками управителей и с Виртоградом. Всё остальное на уровне сплетен. «Бог здесь не живёт», как и вообще, семья Гороховых, не упоминается. Если вы чувствуете себя более-менее, предлагаю закончить наше дело. Что-то мы долго возимся. Да, кстати, из-за предполагаемой утечки уволили вашего бывшего начальника. К нам ни у кого претензий нет, что естественно — отец кому-то позвонил.

Влад уставился на Трофима, растеряв остатки сна. Парень выглядел ужасно — на лбу появились морщины, под глазами залегли синие тени. Он всё время оттягивал ворот свитера, будто тот его душил.

— Трофимка, мне очень жаль, — тихо сказал Влад. — Она была неплохой девчонкой.

Горохов сжал губы, упрямо тряхнул головой, но развивать эту тему не стал:

— Встретился с Савелием. Ну, с тем, знакомым Яны и… — он опять оттянул ворот, — и Лары. Хороший человек. Очень расстроился, что обеих больше нет. К сожалению, ничего особенного не рассказал. Утверждает, что наткнулся на того самого Карла в одной из игровых таверн. Слово за слово, предложил помочь с ивентом. Это всё. Ему потом после боя предлагали в друзья добавиться, он вроде как согласился, но так ни с кем и не связался. Кроме жертвы.

Элис принесла кофе. Влад, морщась, встал — обезболивающих в больнице Гороховых с собой взять ему не предложили, а до поликлиники он вчера так и не добрался — не было сил сидеть в очереди под кабинетом. Но копию выписки в регистратуру отправил — к вечеру должны были прислать рецепты на препараты, допущенные к заочному выписыванию.

— Зря я всё-таки пришёл. Вы сейчас не готовы к активным действиям, — Трофим, наконец, обратил внимание на то, как нехорошо начальнику.

— Разберёмся, — Влад достал из шкафа спортивную форму и носки, стал медленно одеваться. — Рассказывай дальше.

— На нас всё-таки напал Карасёв, Лара… она права была. Остатки его андроида, кстати, отца поразили. Оказывается, дядя Семён перед смертью, чтобы насолить семье, не только баллы перегнал, но и своего робота подарил. С полным уравниванием в правах. Так вот, это был тот самый. Ещё старой модели — они были исключительно мужского пола, не могли менять внешность и металла в них больше, чем пластика.

— Его арестовали? Я понимаю, овер. Но ведь он на тебя, на равного напал. К тому же ты теперь вроде как при исполнении.

— Сбежал, — сжал кулаки Трофим. — Законсервировал усадьбу, к ней теперь подобраться невозможно, и сбежал.

— А если он всё ещё внутри? Раз нельзя зайти и проверить, может, там и сидит?

Горохов тяжело вздохнул:

— Не знаю, Владислав Александрович. Пусть сидит, если так. Проще искать будет. Зато теперь понятно, что он к этому имеет прямое отношение. Я поговорил с нашим Михаилом, с инженером. Он утверждает, что Карасёв соврал. Действия управителей прекрасно координируются с помощью сети. Они на двухстороннюю передачу рассчитаны. Другое дело, что возможность такая только у Муниципалитета. Но теоретически их каналы можно взломать. Даже, как он сказал, «на постоянку». Вот только рано или поздно хакера отследят. Потому что будет виден след, как бы вектор от точки входа взломщика и до конкретного управителя. Я не слишком понял, если честно.

— Зато я понял, — Владислав с видимым облегчением уселся на диван, с которого непривычно молчаливая Элис уже успела убрать постельное. — Чтобы взломать конкретного управителя, человек должен войти в Сеть. А значит, он будет виден системе. Как я понимаю, ничего такого отдел киберпреступлений не нашёл? И Карасёв к этому, судя по данным чипа, отношения не имеет?