Феникс (ЛП) - Рейн Энтони. Страница 42

Глава 24

— Феникс! — кричу я, спотыкаясь на ступеньках с колеса обозрения. Люди пялятся на меня, им интересно, почему я паникую. А я продолжаю спешно пробираться сквозь толпу и искать высокую фигуру с черными волосами. Останавливаюсь у каждого ларька, каждой карусели, и не вижу никаких следов Феникса или Максвелла — или моей матери, если уж на то пошло.

Я бегу к пустой части пляжа, но нахожу лишь кучку распивающих сидр и тусующихся подростков. В одном из мальчишек узнаю своего ученика. Он меня тоже узнает. Тут же он подает своим друзьям знак спрятать алкоголь.

— Тоди, верно? — запыхавшись, спрашиваю я.

— Ну да. Вы же не настучите на нас, верно, мисс Паунд?

Я в замешательстве пялюсь на него, пока не понимаю, что он говорит о сидре.

— Нет-нет, можешь просто сказать мне, не было здесь мужчины? Высокий, смуглый, волосы темные?

— Никто здесь не ходил, кроме вас, мисс, — отвечает он, награждая меня смеющимся взглядом.

— Ладно, спасибо, — отвечаю я и спешу вернуться тем путем, что пришла.

Если бы ситуация была иной, я бы сообщила о распитии спиртного несовершеннолетними, но у меня есть дела поважнее: например, тот факт, что Феникс легко может впасть в ярость и избить моего брата до смерти. Не то чтобы Максвелл этого не заслуживает, и не то чтобы Феникс действительно его убьет, но он тренированный боец — и его тренировки были заточены на убийство.

Большая часть посетителей ярмарки припарковались на поле напротив пляжа — обычно оно пустует. Теперь же оно забито машинами, и я мчусь туда, высматриваю грузовик Феникса. Если машина исчезла, то и Феникса здесь тоже уже нет.

Слышу пронзительные крики моей матери раньше, чем могу хоть что-то увидеть. Обзор загораживают слишком много машин, но я позволяю слуху вести себя к источнику криков. Сердце бьется тяжело и быстро, тревога растет во мне как никогда раньше.

Не могу позволить себе мысли о том, почему моя мама кричала. Мне нужно обмануть себя, поверить, что это сон. На самом деле, этого всего нет. Когда я нахожу маму, она сидит, свернувшись, у грузовика Феникса. Подмечаю тот факт, что багажник грузовика широко открыт, и потом я вижу их. Спасает лишь одно: вокруг ни души, потому что все на ярмарке.

Феникс стоит перед моим братом, в руках — деревянный боевой посох. Он плавно проворачивает его по дуге и бьет Максвелла в живот. Потом он рассекает воздух в другую сторону и наносит жесткий удар в центр спины. Максвелл воет от боли и падает на колени, не понимая, ухватиться ему за спину или за живот.

То, как Феникс использует оружие, напоминает мне о сцене из фильма с Джетом Ли. Раньше я лишь видела, как он в одиночку тренируется с ним, в основном выполняя упражнения-восьмерки и работая ногами. Это же — нечто совершенно иное.

Теперь Феникс поднимает оружие высоко над головой, прежде чем опустить ее на лодыжку Максвелла. Его стоны боли становятся громче. Я очарована. Мой взгляд сосредоточен на брате, на том, как он страдает от боли. Перед глазами вспышками проносится моя жизнь, каждое мгновение, когда он получал удовольствие от того, что избивал меня, причинял мне страдания… и происходит нечто странное. Словно гора с плеч. Это облегчение — его не спутать ни с чем.

Это карма? Расплата? Я знаю лишь, что мне это нужно, нужно лишь раз посмотреть, как он страдает — так же, как страдал и я от его рук. Посмотреть, как он поднимает взгляд на того, кто причиняет ему боль, и боится за свою жизнь. Потому что я столько раз боялась за свою…

Может, Феникс был прав. Наверно, мне стоило позволить ему сделать это уже давно. Внезапно он бросает посох и надвигается на Максвелла, который хнычет как ребенок. Феникс хватает его за воротник и рывком поднимает на ноги, сжав руку в кулак для удара. Смутно осознаю, что мама хватает меня и трясет, приказывая попросить Феникса остановиться, но я ее едва слышу. Я слишком поглощена Фениксом, тем, как он двигается, словно дикое животное — таким я его однажды представляла. Теперь я вижу, что этого мужчину не приручить… и я никогда не захочу.

Он наносит быстрый удар в челюсть, затем бьет коленом в живот.

— Poustra, — шипит он на греческом. Я не сильна в переводе, но мне не кажется, что он назвали моего брата как-то приятно. — Malaka. — Он наклоняется так, чтобы посмотреть моему брату в глаза, и шепчет: — Muni.

— Ева! Останови его! — кричит моя мать, и я, наконец, прихожу в себя.

— Феникс, — выдыхаю я, мой голос — больше воздух, чем звук. — Хватит. Хватит!

Его грудь поднимается и опадает от быстрого дыхания, его тело застывает на мою команду. Он не смотрит на меня, его взгляд прикован к земле. Я пристально смотрю на Максвелла, его лицо изранено и покрыто синяками, и я не могу не задаться вопросом: как долго Феникс избивал его, прежде чем я пришла. Оглядываюсь на открытый багажник и понимаю, откуда он взял инструменты.

— Поднимайся, — рычит феникс, пиная Максвелла в голень. — Увижу тебя в этом городе еще раз — убью.

Максвелл кивает как дурак, с огромными от ужаса глазами. И тут я слышу полицейскую сирену, и его глаза становятся еще больше. Так, с чего бы ему бояться полиции? Это его избили, не наоборот же. Мама помогает ему встать, и они спешат прочь. Я наблюдаю, не понимая, почему они сбегают. Они, конечно, захотели бы остаться, чтобы полиция арестовала Феникса, верно?

Я подхожу к нему, не смея коснуться. Сейчас вокруг него аура тьмы и опасности. Феникс отходит, чтобы положить оружие на место, прежде чем захлопнуть багажник. Несколько мгновений спустя полицейская машина останавливается прямо перед его грузовиком, и из нее выскакивает офицер Уэстон вместе с полицейским помоложе с волосами песчаного цвета.

— Мисс Паунд, рад снова вас видеть. Мы получили сообщение о драке в этом районе. Вы же об этом ничего не знаете?

Его взгляд мечется к Фениксу и возвращается ко мне. Не знаю, что сказать. Я определенно не собираюсь сдавать Феникса, тупо рассказав, что тот избил Максвелла.

— Мой брат был тут только что, — выпаливаю я. — Сбежал, услышав сирены.

Офицер Уэстон хрипло выдыхает

— Да, мисс Паунд, о вашем брате, — говорит он, подходя ближе. — После вашего визита на станцию я пробил его имя в системе. Выяснилось, что его разыскивают власти Уэльса. Полиция Кардиффа ищет его последние две недели.

— Что? — тут же восклицаю я. — Зачем?

Он выглядит так, словно предпочел бы не говорить мне этого, и я знаю: должно быть, все очень плохо. Наконец он отвечает.

— Он подозревается в избиении и насилии над молодым человеком недалеко от одного ночного клуба в центре города. Парень сейчас в больнице, в критическом состоянии.

Я с дрожью выдыхаю. Боже мой, нет. Все силы разом покидают мое тело, и мне приходится опереться рукой о грузовик, чтобы не упасть.

Подъезжает еще одна патрульная машина, и офицер Уэстон спрашивает, куда побежал мой брат. Я указываю направление, и машина срывается с места. Феникс встает рядом со мной, обнимает за плечи. Такое чувство, словно я не могу дышать. Должно быть, у меня гипервентиляция. Максвелл избил и изнасиловал мужчину. Почему-то мой разум не желает воспринимать эту мысль. Я всегда убеждала себя, что являюсь его единственной жертвой.

Едва могу в это поверить, хотя смысл в этом определенно есть. Травить и избивать сестру годами… и уже кажется естественным то, что он пошел на большие риски, чтобы удовлетворить свои больные потребности. Вина пожирает меня. Может, если бы я заговорила раньше, этого бы никогда не произошло. Просто я была так напугана, что даже и подумать не могла о том, что мне кто-то поверит.

Вот почему он так отчаянно нуждался в тех деньгах. Они были ему нужны, чтобы устроить побег.

— Вам следует остаться у друга этой ночью, — говорит офицер Уэстон, прорываясь сквозь мои мысли. — Пока ваш брат на свободе, вам небезопасно оставаться одной.

— Она останется со мной, — указывает Феникс, и полицейский кивает.