Жертва (СИ) - Мун Эми. Страница 20

- А можешь разбудить его?

Мужчины переглянулись. Молча подхватили упитанную тушу того, кто последние двадцать три года назывался ее отцом, и

потащили прочь. Завернув в ближайший переулок они сбросили Томаса прямиком в дорожную пыль. Легкий пасс рукой и

мужчина глухо застонал. Шатаясь и упираясь дрожащими руками в землю, он принял сидячее положение и осоловело

огляделся по сторонам. Как только его взгляд прошелся по ее лицу, то в мутных глазах вспыхнуло так знакомое Аэлише

отвращение и гнев.

- Ты-ы-ы… тва-а-арь, кха, кха… - Томас схватил себя за горло и выпучил глаза.

- Еще одно рубое слово в адрес моей невесты и ты сдохнешь, - ровно произнес за ее спиной Шейсаллех. Злость на обман

жениха сразу скатилась на несколько позиций, зато чувство досады на собственную мягкотелость возросло настолько же.

- Невесты?!

- Ты мне не отец, - вместо ответа произнесла она.

Лицо Томаса посерело. Короткие пальцы скребли по груди, словно бы мужчина страдал сердцем.

- Откуда ты… Нет! Не возможно!

- Кто мои родители? Говори или…, - многозначительный кивок за правое плечо отразился в поросячьих глазках волной

паники. Но Томас был бы не Томасом, если бы из его рта вновь не полилась грязная брань. Пришлось Шейсаллеху

продемонстрировать свою силу еще раз. И для просветления в «батюшкиной» голове приложить эту голову об стенку

ближайшего дома разок другой. Методы ее жениха оказались более чем эффективны.

Запинаясь и давясь через каждое слово, Томас поведал ей, что она - дочь его когда-то сотоварища по торговле. Вместе они

держали в столице лавку, вложившись в это дело поровну. Однако, спустя время прохвост (тут уж Томас не мог удержаться)

Бертран вздумал жениться. На беду избранницей стала юная девушка, на которую и сам Томас имел виды. Однако же

барышня, что каждый день посещала их лавку, выбрала совсем не его. Томас исхитрялся и так и эдак, но родители не стали

неволить свое дитя и через месяц Бертран и Ханна поженились. Томас затаил злобу. Даже то, что Бертран оставил все дело

ему. а сам с нуля принялся возводить собственное, не смогли смягчить завистливое сердце. Масло в огонь добавило и то, что

очень скоро дела у бывшего товарища резво пошли в гору. Стремясь увеличить свои доходы, Томас женился на Омелии,

наследнице и единственной дочери у состоятельной пары из верхнего города. Но ее приданого хватило ненадолго. Торговля

хирела, жена была нелюбима, а у Бертрана все шло как по маслу, а вид цветущей Ханны, что носила под сердцем дитя,

бередил душу неимоверно.

Стремясь насолить счастливчику хоть как-нибудь, Томас придумал чудовищный в своей бесчеловечности план. Распродав

все, он уехал из города. Выждав пол года, купил двух наемников и приказал выкрасть и принести ему дитя Ханны и

Бертрана…

- Ты! С-с-старый ублюдок! - замолчавший на полу слове Томас побледнел и, закатив глаза, рухнул в обморок. Аэлиша

дрожала в кольце сильных, так нужных ей сейчас, рук. То, что она слышала, было слишком чудовищно.

- Остынь брат! - в голосе Тиршанна сквозила едва сдерживаемая ярость.

- Пусть закончит, - тихо попросила она, крепче прижимаясь к Шейсаллеху. Только его близость и крепкие объятья помогали

ей удержать тело в вертикальном состоянии, а разум в сознании.

Тиршшан привел Томаса в чувство громкой пощечиной.

- Продолжай!

И мужчина не посмел ослушаться приказа.

Убивать Бертрана и Ханну Томас не хотел, справедливо полагая, что горе от потери ребенка будет несоизмеримо хуже.

Наемники были хорошо подготовлены и справились с заданием. Так у маленькой Аэлишы появилась новая семья. А затем

Томас перебрался в эту глушь. Аэлиша же с малых лет расплачивалась за то, что ее настоящие родители посмели быть

счастливы. Только вот незадача. Вириш, любимый сын, положил на нее, недостойную, грязную девку глаз. Еще не растеряв

остатки порядочности, юноша пытался противиться чувствам к собственной сестре, но не так давно, умело заведя разговор с

не совсем трезвым батюшкой узнал, что сестренка то и не родная вовсе. Пришлось пригрозить наследством, тем более у

Аэлишы уже наметился жених. Который отдал бы приличное состояние, при условии что невеста будет чистой.

- Вот только планы сорвались, - закончил мужчина, глядя на них исподлобья.

Ей так хотелось убить его. Своими ногтями разодрать жирную грудь и вырвать оттуда насквозь гнилое сердце, но все. что она

смогла - это полный презрения взгляд. А потом Аэлиша просто развернулась и, не оглядываясь, пошла прочь. Прикоснуться

к Томасу было слишком противно, настолько, что даже мысль о мести не смогла заставить ее сделать это.

И если бы она не была так ошеломлена, то наверняка бы услышала тихое шипение за спиной.

- Поцелуй вдовы? Ты слишком милосерден…

- Моя девочка не должна знать.

- Само собой. И все же - смерть от остановки сердца,, да еще и с отсрочкой на пару недель - эта мразь не заслужила.

- Подобная милость лишь дань уважения доброте моей невесты. Любимая слишком чиста душой. что бы

воспользоваться моими силами.

- Погоди, вспомнишь ты про ее добрую душеньку, когда придется объясняться

- Прикуси язык клыком.

Глава 12

Ее выдержка закончилась аккурат в нескольких фунтах от последней деревенской постройки. Тихо всхлипнув, она уткнулась

лбом в плечо идущего рядом Шейсаллеха. Мужчина тут же разомкнул объятья и мигом подхватил ее на руки.

- Поплачь, маленькая. Станет легче.

И она заплакала. Не стесняясь Тиршшана, Аэлиша всхлипывала, судорожно цепляясь за шею Шейсаллеха и пряча лицо в

мягкой ткани ворота его рубашки.

Она оплакивала горе своих настоящих родителей и собственную жизнь, полную зла по прихоти мелочного, подлого человека.

Мужчины деликатно молчали, давая ей время справиться с потрясением. Лишь на подходе к Храму она смогла более или

менее взять себя в руки. А поплескав в лицо холодной водой из ручья. Аэлиша почти полностью успокоилась. Сил собраться

предавала мысль о предстоящем объяснении с Шейсаллехом.

Вот только в жертвенном зале их поджидал сюрприз. Весело болтая босыми ногами, на алтаре сидела Юминия.

- Ну наконец-то! - всплеснула руками она. - Нашел свою невестушку, не прошло и года! А ты! - ведьма перевела взгляд на, в

который раз ничего не понимающую. Аэлишу. - Не сиделось на месте, да? Беспокойная ты, хе-хе, жертва.

Оба мужчины внимательно посмотрели на Юминию. Вдруг Шейсаллех коротко кивнул и улыбнулся.

- Благодарю тебя, почтенная. Твой выбор оказался точен.

- Он всегда точен, - проворчала колдунья, - ладно уж, мои дела тут закончены, пора и честь знать. И слава Богам! Ламорна

мне уже вот тут!

И ведьма показала пальцем на морщинистую шею. Шейсаллех же не торопился освобождать дорогу.