Оазис (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 13

Контроль над каторжанами был взят просто и эффективно. Сначала нашли добровольцев для вылазок в аномалию, твердо пообещав, что существенно скостят срок, а кого-то вообще освободят, пересмотрев уголовные дела. После этого отобранный отряд в количестве сорока пяти человека прошел процедуру «лояльности». Заключалась она в простом ментальном воздействии на мозг и постановки какой-то магической блокады. Проще говоря, каторжане, получив оружие в свои руки, не могли направить его на охрану или на монахов, сопровождавших отряд во время вылазок за пределы городка. Произойди подобное, человека сразу же скручивало в жестоких конвульсиях, а мозг мгновенно блокировал все попытки нажать на курок. Во врага или в монстров стреляй, никто не запрещает, даже одобряется сие действие. Но не в тех, кто охраняет тебя во время работы в «заповеднике».

Провернув такой эксперимент, в Тюремном Департаменте поняли, как отстоять Гранд-Каньон. Вторая группа добровольцев уже охраняла периметр города. Набеги монстров, пусть не сразу, но сократились. А потом и вовсе стали редкостью. Хватало пищи возле «заповедников». Там всегда можно было поживиться свежим мясом.

В общем, дело пошло. Власти, сидевшие в Вашингтоне, потирали руки от постоянного притока артефактов, а уголовный контингент продолжал добывать себе свободу или послабления в сроке. Большинство гибли, но «команда Z», как в шутку окрестили сумасшедших, всегда находила себе добровольцев.

— Выходи по одному! — раздался каркающий голос одного из рейнджеров.

Приехали. Дилижанс вкатился в распахнутые ворота каторжной тюрьмы и застыл посреди плаца. Я выполз из чертовой колымаги, чуть не постанывая от боли в седалище. Узкая жесткая скамейка и разбитая дорога не способствовали комфортному путешествию. А еще починка гребаной «адской Мэри» дорого обошлась для моей поясницы. Неужели нерв защемил?

Позвякивая браслетами, я встал рядом с Линдой. Подбитый глаз хотя бы стал видеть лучше. Как я умудрился в таком состоянии глушить морфов из винчестера? Загадка, да и только! Видать, от страха заплывший глаз распахнулся во всю калитку! Ну, что, можно посмотреть, в какую клоаку меня окунули?

Трехэтажное здание из темно-красного кирпича с узкими зарешеченными окошками буквой «Т» вытянулось вдоль плаца, который даже не был замощен. Обычная земляная площадка внутри тюремного двора, вытоптанная тысячами ног за много лет своего существования, окруженная столбами с натянутыми на них колючей проволокой. Ага, это что-то вроде выгула, чтобы заключенные не бегали по всей территории тюрьмы. Возле массивного здания притулилось скромное помещение из такого же кирпича в один этаж, но с горделивой надписью на фронтоне: «Администрация».

Зелени почти нет. Возле административного здания присутствует какая-то убогая клумба с растущими цветочками, оживляющими пейзаж. За тюремным корпусом вижу несколько деревьев, под которыми стоят две лавочки. Это для персонала, не иначе.

Мощные бетонные стены давят на плечи, дают ощущение твоей никчемности, букашки под подошвой великана. Четыре вышки по углам, демонстративно торчащие из-за бортиков стволы пулеметов крупного калибра. Направлены они все внутрь периметра, как будто нет за спиной жуткой аномальной полосы в три сотни миль. Ну, да. Как же можно забыть, что самый страшный зверь — человек.

Встречали нас несколько представителей тюрьмы в темно-синей униформе с шевроном на левом плече, где изображалась слепая Фемида и орел, распростерший черно-белые крылья над ней. Ага, власть и правительство защищают закон, но в любом случае они всесильны и заменят правосудие в случае чего — хороший посыл придумали в американском секторе.

Поправив шляпу на голове, шериф шагнул к одному из мужчин и пожал тому руку. Судя по дополнительным висюлькам в виде погон, значков на мундире и позолоченных пуговиц, это сам директор тюрьмы. Хорошо ему тут живется: плотный животик, яркий румянец на щеках, а вот глаза — как у хищника, ждущего свою добычу. Живот перетягивает широкий кожаный ремень с кобурой. Кобура не пустая. Из нее грозно выглядывает массивная ручка револьвера. Директор выслушал короткую речь Хартинга о доставке заключенных, покивал головой и демонстративно вытянул руку, в которую тут же легла картонная папка.

— А вот и Малыш Никки! — деланно обрадовался директор, просматривая первый лист. Жесткий взгляд уперся в мрачного верзилу. — Давно мы тебя ждали, мистер Балджер! Ну, готов провести в нашем раю остаток жизни? Я гарантирую, что ты здесь и сдохнешь! Но только после того, как отработаешь налоги наших граждан! Нечего забесплатно суп хлебать!

Бандит засопел как разъяренный бык, и со злости рванул браслеты, наивно рассчитывая разорвать их. Или просто показал свой норов.

— Его в секцию «С», — деловито приказал директор своему помощнику, щуплому и какому-то пожухлому, как сам Гранд-Каньон, очкарику. На нем даже мундир сидел нелепо. — В общую камеру к таким же уродам, как он и сам. Уводите, да живее! Видеть его не хочу! Есть же люди, которые сразу вызывают у меня идиосинкразию!

Небольшая пауза, шелест бумаг в папке и снова театральное восклицание:

— Линда Джессика Хьюз! Ох, какой цветок соизволил появиться на куче местного навоза! Угрызения совести не мучают, миссис Хьюз? Или к вам обращаться по девичьей фамилии? Как предпочтете?

— Меня зовут Милашка Солли, старый пердун, — презрительно сплюнула девушка в его сторону.

— Лаконично и агрессивно, — кивнул директор. — Что ж, все ясно. Определяем в секцию «В». Ибо больше некуда. Там у нас женский контингент. Семь таких же отбитых на голову дурочек. Надеюсь, они найдут друг с другом общий язык.

Рыжая преступница не успела и рта раскрыть для следующей сентенции, как ее довольно грубо выдернули из строя, и подталкивая в спину прикладами дробовиков, повели по единственной приличной дорожке из бетона в сторону тюремных корпусов.

— Щеголя Дэна в секцию «Д», — поморщился директор, просмотрев очередной сопроводительный лист. — Неохота с ним возиться. Запихаем его в одиночку — пусть хоть башку себе сломает. Почему вы, мистер Хартинг, не нашли возможность выбить ему мозги по дороге в Каньон?

— Потому что из «адской Мэри» ни один ублюдок даже не попытался убежать, — пожал плечами шериф. — Довольно редкий случай.

— Так выбросили бы его к морфам! Одним уродом меньше! Н-да, я разочарован, — поджал губы директор. — Или кто-то слишком умный сообразил, как спасти свою задницу. Ладно, времени у нас достаточно, что-нибудь придумаем.

Я мысленно покачал головой. Нихрена себе! В открытую обсуждают, как уменьшить поголовье преступного элемента. Это что получается: вздумай кто-то из моих спутников дернуться на два шага в сторону от дилижанса — нас бы все покрошили в фарш? По спине неприятно протопали мурашки, царапая кожу.

— Джерри — Большой Тунец и мистер Алекс Волкофф… Вы русский, Волкофф? — директор оторвался от папки и безошибочно уставился на меня.

— Да, — скромно ответил я.

— А какого дьявола делаете в американском секторе? Что вас привело сюда? Желание пакостить на чужой территории?

— Судьба, — усмехнулся я, отчего шрам на лице неприятно заныл. — Знаете, сэр, есть у русских такое абстрактное понятие, которое срывает человека с места по каким-то внутренним причинам, не поддающимся логике. Ищу ветра в поле называется.

— Заткнитесь, Волкофф, — поморщился директор. — Мне на ваши русские идиомы наложить с большой башни. Ладно, обоих в секцию «А». Не вижу причин пускать такой материал под каток местного контингента. Там сидят лояльные нам люди, и надеюсь, что вы будете такими же. Уведите этого в камеру! А мистера Волкофф ко мне в кабинет!

Я не успел удивиться такому решению, как получил тычок в спину. С нами не церемонились, и с удовольствием искали момент, чтобы причинить побольше вреда нашим телам. Вот же твари неблагодарные! Я тут ночью спасителем работал, а меня в спину прикладами лупят!

Итак, мой путь с контрабандистом разошелся в разные стороны. Конечно, я был больше озадачен словами главного смотрителя тюрьмы. Зачем он хочет поговорить? Догадка, конечно, мелькнула сразу, и я не стал отбрасывать ее в сторону, как глупую и неосуществимую. А вдруг? Сумею ли выгадать из этой встречи небольшой профит?