Оазис (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович. Страница 17

— Нелегко будет, — Канадец расслабленно опустил плечи. — Бегунков быстро угомоняют морфы или рейнджеры. Кому повезет больше…

Джок насторожился и вдруг сиганул к окну. Пододвинул лавку и встал на нее. Уцепившись руками за решетку, подтянулся и на удивление долго висел в таком положении. Потом спрыгнул.

— Что там? — спросил Канадец, подняв голову. — Бенни Артишок вернулся из зоны?

— Точно, — негр спрыгнул с лавки, и я удивился, как перекосилось его лицо. — Кажется, у ребят проблемы. Автобус похож на открытую консервную банку. Словно какая-то огромная тварь прыгнула на крышу и вскрыла ее. Жуть, такого я еще не видел.

— Ладно, за обедом узнаем, что случилось, — пересилив себя, тихо проговорил Канадец.

С Бенни по кличке Артишок Канадцу удалось встретиться только на вечерней прогулке по огороженному колючей проволокой периметру. Его, наверное, долго трясли в корпусе администрации, пытаясь понять, что произошло в «заповеднике». Оставшиеся в живых каторжане были надежно изолированы от любопытных глаз для дачи показаний. Вояки благополучно смылись в свой гарнизон. Директору Галантини пришлось довольствоваться рассказами тех охранников, которые сопровождали работников в поездке.

Артишок появился один, без своих товарищей. Кто-то сунул ему сигарету, дал прикурить, и через минуту возле него образовалась небольшая группа. Уголовная верхушка сгорала от нетерпения выяснить все перипетии выезда.

Я сидел на скамейке рядом с Джоком и не пытался даже подслушать, что говорил Бенни. Губастый сразу предупредил, что не стоит кучковаться всей толпой в одном месте во избежание проблем. С вышки запросто могли дать очередь из пулемета, опасаясь, что заключенные могут толпой ломануться на выход. Пришлось сидеть ровно и лениво переговариваться со своими соседями. Но со своего места я хорошо разглядел Бенни. Обычный мужик, лет сорок на вид, учитывая бурную жизнь, которую он вел до тюрьмы. Наркотики, бухло, посаженная печень, дважды зашивали шкуру после удара заточкой. Лицо широкоскулое, загорелое. Тонкие линии бровей, приплюснутый нос. Торс у Бенни неплохо развит, хоть и не качок. Взгляд неподвижный, тяжелый.

Я особо не переживал, о чем там говорил Артишок. Канадец все равно расскажет в камере. Меня больше всего заинтересовал Синяк. Я его, по-видимому, тоже. Слухи по тюрьме разносятся моментально, и о том, что сегодня «адская Мэри» привезла русского, он должен был знать.

— Здорово, земеля! — Синяк вынырнули из толпы гуляющих и подгреб ко мне со светящейся улыбкой во все тридцать два зуба. Удивительно, как он не потерял их в череде жизненных коллизий. Протянул мне руку, покрытую до запястья татуировками. Невысокий, худой, губы тонкие, портящие имидж веселого разбитного парня. Когда не улыбается, тогда кажется, что на тебя смотрит змея. — Кто таков? Откуда родом? Назовись!

— Черный Археолог, — пожал я руку Синяка и кивнул Джоку. Парень понял правильно и быстро испарился. — Зовут Александром. Можешь — Алексом. Не обижусь. Сам из Новоархангельска.

— Археолог? — Синяк сел рядом, факирским движением рук вытащил откуда-то сигарету и прикурил, пряча ее в кулаке. Странная привычка. На площадке, вроде, не запрещают курить. — Не слышал. За что чалишься?

— За артефакты, — честно ответил я. — Продаю старинные находки уважаемым людям, коллекционерам.

— А, ты из копателей? — понятливо кивнул Синяк, выпуская дым в сторону. — Тогда по адресу попал!

Он загоготал, довольный своей шуткой, соль которой трудно понять человеку, не сидящему на каторге.

— Ты уже дал согласие на работу в «заповеднике»? — поинтересовался Синяк, отсмеявшись.

— Дал.

— Ну и дурак ты, земеля. Сидел бы тихо, не высовывался. Глядишь, жив останешься. Слышал, сегодня Артишоку кровь пустили? Шесть трупов в «заповеднике» оставил. Какие-то твари резкие напали, еле отбились. А по дороге в Каньон еще и в засаду вляпались. Среди охраны тоже потери. Хрень какая-то. Никто ничего понять не может. А ты туда башку решил сунуть.

— Синяк, позволь мне самому решать, как себя угробить, — я пристально посмотрел в глаза автоугонщику, и ждал до того момента, когда он их отвел в сторону. — Пятнадцать лет в этой вонючей дыре не для меня. Самому нравится?

— Не-а, скучно, — цыкнул сквозь зубы бывший угонщик. — Но и под замес попадать не хочу. Лучше уж перекантуюсь как-нибудь.

— Тебе сколько дали?

— Пять лет каторги.

— Счастливчик, — усмехнулся я. Ну, да. А почему бы и нет? Угоняет машины парень, делает плохо только владельцам этих автомобилей, а правительство сектора от его подрывной деятельности большого вреда не видит. А вот копатели в «заповедниках» — настоящие диверсанты, растаскивающие артефакты и технологии древней эпохи по частным коллекциям, и по мнению правоохранительных органов достойны только пожизненной каторги, а то и пули в затылок. Такая вот метаморфоза судебной и исполнительной системы. Поэтому я Синяка понимаю и не пытаюсь даже подговорить вступить в группу Канадца. Не пойдет. Шкурные интересы и боязнь за жизнь. Канадцу такого добра не надо. Группа у него, видать, уже слаженная, все притерлись друг к другу.

Боялся ли я, приняв предложение Галантини? Конечно. Я знаю, на кого можно наткнуться в «заповедниках», и представляю, какой шанс выйти живым после такой встречи. Но… пятнадцать лет за стенами уныло-дерьмовой каторжной тюрьмы? Нет, лучше схватить шанс за кончик хвоста и попытаться выскочить из болота.

— Ладно, Археолог, бывай, — сигарета упала под ноги Синяка, и была безжалостно втоптана в песок грубой подошвой ботинка. — Скучно станет, заходи в гости.

— Спасибо, я как-нибудь переживу. Мне хватило одной поездки в «адской Мэри» с Щеголем Дэном и Малышом Никки, — я кивнул головой на прощание и стал смотреть на охранников, столпившихся на выходе из прогулочного периметра. Ворота еще были закрыты, но по времени, думаю, сейчас начнут разгонять по секциям. Интересно же, а почему женщин не вывели на прогулку? Мне захотелось посмотреть на Линду Джессику, все ли у нее в порядке… Да какой может быть порядок в «Могиле»? Через пару лет красота ее поблекнет, сама она скурвится, каторга сожрет или перемелет и выплюнет остатки, по иронии называемые человеком. Вот почему я не колебался и сразу принял предложение Галантини.

— Закончили прогулку! — раздался зычный голос старшего охранника Уорена. С дубинкой он занял место чуть подальше от ворот, чтобы дать отмашку. Заключенные строились согласно нумерации секций. Вернувшись в камеру, мы — Джок, Бурито и я — уставились на Канадца, требуя от него полного отчета от встречи с Артишоком. Старший группы не стал нас мучить.

— Хреново там все было, — сказал Канадец, присаживаясь на кровать. — Вчера утром группа Бенни выехала в «заповедник». Прибыли на место, как обычно распределились по позициям. Армейцы в своем вездеходе с пулеметом контролировали подходы к штольням и верхним развалинам. Артишок с десятью ребятами спустились вниз. Охрана и часть парней остались на периметре. Работали как всегда: по четыре часа с перерывами. До вечера удалось открыть новый колодец. Прошли в локальную зону, но не успели осмотреться. Артишок уверял, что ночью все было нормально, твари не беспокоили. Даже удивительно.

— Разве в зоне ночью морфы не разгуливают? — удивился я. Становилось интересно. Похоже, парни пробили перемычку из завалов, спрессованных со временем в непроходимую стену, и добрались до новых локаций. Что же там есть? Я почувствовал зуд исследования. Хотелось срочно попасть туда и осмотреться.

— Нападения тварей происходят каждый раз, когда мы появляемся в «заповеднике», — отрезал Канадец. — Здесь я склонен верить Артишоку. Странное поведение животных… Без разницы, ночью или днем. Там их территория…

— И что было дальше? — Бурито едва не подпрыгивал от нетерпения.

— Твари напали ранним утром. Экипаж БТРа зевнул атаку со стороны озера. Ребята Артишока успели забежать в автобус, но эта дрянная жестянка — плохая защита от когтей мета-тигров. Им бы в шахте спрятаться — да кто в тот момент соображал? В общем, Бенни сразу же потерял троих. Стали отстреливаться. Немного помогло, — Канадец зло выудил из-под своей подушки мятую пачку сигарет, подошел к зарешеченному оконцу и закурил. — Зверюги преследовали колонну несколько миль, сбивая с дороги. Артишок клялся, что они действовали словно по заранее разработанному плану. Загонная охота…