Княжна (СИ) - Лиин Аника. Страница 34

Я посмотрел на неё, посмотрел ещё раз, в глаза.

— Мстиша, скажи, люб ли я тебе? Или ты отдалась мне только, чтобы не идти за Бронислава второй женой?

— Ярослав! Ладо мой. Любый мой. Ты люб сердцу моему. Я хочу принадлежать только тебе, никому больше. Не бросай меня, не отдавай меня. Молю тебя. Бронислав тут не причём, поверь. Я приму любое твоё решение. Любое. Покорюсь ему и сделаю то, что ты мне скажешь. Ты уже решил?

Твою мать! Да конечно решил! Ещё тогда, когда сорвал с тебя ночную рубашку, когда невольно причинил тебе боль, теша свою похоть. Теперь на вопрос люблю ли я её, мог ответить — да люблю!

Обнял её, прижав к себе.

— Мстиша, я никому тебя не отдам. Запомни это. Я любого загрызу за тебя. И мне плевать, кто это будет, вождь, князь, хан, каган, царь, король или император. Я люблю тебя, чудо моё маленькое. Ты даже ещё не представляешь, какой подарок ты получила в моём лице. Причем подарок этот для всех остальных очень не хороший. Но Мстиша, я хочу тебя сразу попросить. — Глядел ей в глаза. — Не предавай меня. Если один раз сказала «ДА» значит иди до конца со мной. Иначе ты убьёшь меня, превратишь в зверя. В страшного зверя.

Мстислава залезла на кровать полностью с ногами. Обхватила моё лицо своими ладошками. Прижалась к нему, так, что я ощущал её дыхание. Губы были почти в губы, глаза в глаза.

— Ярослав, я тебя никогда не предам. Ты отрада сердца моего, ты мой муж, мой единственный. Если кто-то, когда-нибудь тебе скажет, что я предала тебя, не верь. Это будет лжа! Я пойду за тобой туда, куда ты меня позовёшь. Мне всё равно. Ты мой мужчина и я должна тебя слушать. Я вверяю тебе свою жизнь, свой народ, казну, земли, всех. Но самое главное я вверяю тебе себя. Хотя может для мужчины это не главное. Не главнее казны, земель, людей.

Я усмехнулся. Молодец солнышко! Я в восторге! Как она меня обрабатывает! Но мне это нравится. Мстислава молодец! Хорошая княгиня из неё получится. Грех такую жену упускать. Я принял решение. Посмотрел на неё, улыбаясь. Увидел её улыбку и счастливые глаза.

— Мстиша. Как-то я слышал такие слова: «Рукописи не горят». Вот только сомневаюсь я в них, в этих словах! Поверь, солнце моё, горят, ещё как горят.

Встал с постели.

— Пошли со мной. — Мстислава соскочила на пол, сунула свою ладошку в мою клешню и пошла за мной доверчиво. Мы прошли в кухню, где уже зажгли печи, готовя завтрак для дружины и гостей.

— Все быстро вышли! — рявкнул я на кухарок и их помощниц. Курицы зависли. Я уже набрал воздуха, чтобы рявкнуть по самое не могу, но тут вмещалась княжна.

— Всем уйти, быстро! Слушайте, что вам говорит ваш князь!

После этого народ ломанулся как в зад ужаленный. Дождавшись, когда все свалят и мы с с Мстиславой останемся одни, я открыл заслонку в печи, где горели дрова ярким пламенем, кинул туда свиток. Мы с ней оба, смотрели как он горит. Потом я, обнимая её, проговорил:

— Вот видишь, Мстиша, моя золотая, ничего нет. Ты свободна!

Она, глядя мне в глаза, ответила:

— Нет Ярослав, я не свободна. Свою свободу я отдала тебе.

Мы с ней стояли и целовались, когда в кухню заскочил один из мальчишек из младшей дружины, новик.

— Светлая княжна, княже Ярослав, хузары! Много! На подходе! С ними поляне и радимичи!

Глядя в глаза своей не венчанной жены, сказал:

— Всё, Мстиславушка, время пошло. Теперь кто кого! Либо я их, либо они нас всех.

Я полностью одетый быстрым шагом зашел в большую палату, где стоял княжий стол. Так на Руси называли трон или кресло монаршее. На него не садился. Вожди пришедших на помощь племён находились уже здесь, как и воеводы. Тихо переговаривались между собой. Глядели на меня выжидающе. Я молчал. Вскоре в палату зашла Мстислава в княжеском платье с серебряным обручем на голове. Села в княжье кресло.

— Боян, говори. — Произнесла княжна.

— Светлая княжна. Хузары, поляне и радимичи в одном дневном переходе. Их много идёт. Пятьдесят сотен, может больше.

Пять тысяч, может и больше. Вот блин, засада.

— А сколько у нас? — Задал я вопрос.

— Сорок с небольшим. Это, считая Бронислава и нурман.

Расклад мне не нравился. Если Бронислав предаст, то мы сократимся вдвое, а враги увеличатся в полтора раза. И того две тысячи против семи. Это не есть гуд! Нурман было порядка ста семидесяти отморозков на двух дракарах.

— Княжна, Ярослав. — Продолжил Боян. Еще пять ладей идёт по реке к Златограду. Там поляне.

Вот чёрт. Викингам есть работа. А мне хотелось бы, чтобы они были в городе, хотя бы два-три десятка. Посмотрел на Гуннульва и Сигурта. Оба они оскалились в довольных ухмылках.

— Справитесь?

— Смеешься, брат? Что такое эти поляне на своих корытах? Это для нас дичь.

— Хорошо. Гуннульв, ты сейчас сразу не беги на дракары. Мне нужно будет с тобой переговорить. — Он кивнул. Сигурт ушёл.

Бросил взгляд на стоявшего со всеми Бронислава. Увидел, как он криво усмехался, глядя на княжну. Понимает, что я должен впустить его банду в город. Якобы у меня выбора нет. Да и все остальные это потребуют. А вот обломись. Он перевёл свой взгляд с княжны на меня.

— Ну что, Ярослав, впускай мою дружину в город. Или тебе защитники лишние.

— Лишние! — Ухмылка на лице Бронислава исчезла. Он смотрел на меня уже удивленно, как и все остальные.

— Ярослав, что-то я не понял? — задал вопрос Боян.

— А чего тут не понятного? Защитников здесь достаточно. Штурмующим нужен пятикратный перевес, чтобы провести успешный штурм. Его у них нет. — Правда я не стал уточнять, что стены и башни должны быть полноценными, а не это недоразумение виде частокола. Тут достаточно одной осадной машины, например порока или как их звали в Европе требуше, который на раз-два превратит эту изгородь в кучу обломков. Будем надеяться, что таких машин у них нет. — Поэтому, сотни Бронислава отходят в лес и должны там рассредоточиться. Будут бить в спину штурмующим. Храбр, сколько у тебя?

— Четыре сотни.

— Ты тоже выходишь. Тоже в лес. Будете беспокоить хузар. Не давайте им отдыхать. Но в большую бойню не лезьте.

Храбр на меня смотрел внимательно.

— Хочешь нас отдать хузарам?

— Нет. Это здесь в городе, если что уйти будет некуда. А вы там в лесу. Если что путей отхода много. Так что, я наоборот, Храбр, забочусь о тебе.

— Добро, будь по-твоему. — Кивнул племенной вождь.

— Тогда я тоже ухожу к своим. — Бронислав повернулся и хотел выйти из палаты.

— А тебя Бронислав, я попрошу остаться! — Проговорил я усмехаясь. Всё же бессмертный это фильм «Семнадцать мгновений весны». Он обернулся, глядя на меня недоумённо. — Разве ты не хочешь защищать здесь княжну? Да и сотня твоя на стенах пригодиться. А твоими остальными людьми, пока покомандует… э-э-э, Ждан, по-моему? Вот он и покомандует. Или ты ему не доверяешь?

Я спокойно смотрел ему в глаза. Если сейчас он откажется и ломанется к своей банде, тогда у меня отпадут последние сомнения в его лояльности, нет не ко мне, а к княжне. Наверное он что-то увидел в моём взгляде. Да, явно не дурак. Он кивнул.

— Хорошо, я останусь. Но мне нужно, чтобы сюда прибыл Ждан, я ему всё обскажу.

— Конечно!

Немногочисленные посады за стенами быстро разрушали. Город готовился к осаде.

— Гуннульв. — Обратился я к викингу, когда все покинули палату. Мстислава тоже ушла в свою светлицу. — Хочу попросить тебя. Оставь мне два-три десятка своих хирдманов. Я не сильно тебя ослаблю?

— Нет. Я вижу ты не доверяешь этому Брониславу.

— Не доверяю. Поэтому мне и нужны твои люди.

— А на княжью дружину не рассчитываешь?

— Рассчитываю, но они могут в нужный момент не решиться сразу действовать. Всё же свои и не будут ожидать от людей Бронислава измены. Растеряются. А это может всё решить. А твои раздумывать не будут. Сразу начнут резать.

Гуннульв усмехнулся.

— Понятно. Хорошо, я тебе выделю три десятка. Ты не сильно нас ослабишь. А с этими полянами я разберусь.