Операция «Катамаран». Падение. После похорон - Йожеф Габор. Страница 34

На улыбку Имре ответил улыбкой.

— Признайтесь, вы сами не верите в этот фарс с судебным процессом. Те из ваших людей, с которыми мне пришлось встречаться до сих пор, не более как мыльные пузыри, отыгранные карты, если хотите. Полутрупы, от которых за версту разит агентурной гнилью.

— Вы абсолютно правы, так оно и есть, — легко согласился Бенкс. — И вероятнее всего, я просто не выставлю их перед вашим судом лично. Зачем? Они дадут свои показания здесь, в Мюнхене, под моим личным присмотром, но в присутствии прокурора и нотариуса. А потом мы передадим их заявления в прессу и устроим маленький газетный бум.

Имре оцепенел. Удар был неожиданным и коварным. С лица его исчезла улыбка, ноги и руки стали как деревянные. Бенкс между тем продолжал, и голос его звучал все жестче:

— Должен вас информировать: редакции многих крупных европейских газет, не говоря уже об американских, весьма охотно примут от нас этот сенсационный материал. Вы только представьте себе заголовки: «Карьера бывшего офицера СС в народной Венгрии» или: «Как бывший эсэсовец превратился в директора института».

— О нас писали много всяких гадостей и раньше. — Имре попытался парировать выпад противника. — Очередная газетная утка.

Бенкс не удостоил вниманием довод собеседника.

— На нашей планете функционирует множество всевозможных демократических, антифашистских и прочих так называемых прогрессивных организаций. Попробуйте подсчитать, сколько митингов и демонстраций протеста они проведут, какой шум поднимут! Подобная кампания нанесет серьезный ущерб международному престижу вашего государства. Думаю, и ваши социалистические друзья не останутся безучастными к делу директора Белы Имре, расстреливавшего коммунистов в годы войны.

Атмосфера опять накалилась.

— Если следовать вашей логике, — сказал Имре, усилием воли сдержав гнев, — то международному престижу моей страны будет полезнее, если я стану вашим шпионом!

— Нет, зачем же. Речь идет только о сотрудничестве. А что касается шпионажа, то на нем поймана с поличным ваша дочь. Этого вполне достаточно.

Второй удар попал в цель. Имре почувствовал, как у него защемило сердце. Вежливый тон его собеседника изменился. Теперь он диктовал отрывисто и беспощадно, словно забивая гвозди в стену. Бенкс снова стал Бенксом. Он встал и на этот раз сам подошел к секретеру у стены.

— Вот в этом футляре, — он показал Имре небольшую плоскую катушку, — лежат фотонегативы некоторых видов вооружения блока НАТО, наиболее секретных. А вот это, — Бенкс перелистал несколько страниц, скрепленных между собой, — официальный протокол соответствующих органов, призванных охранять эти секреты, о том, где и как эти фотографии были обнаружены.

— Какое отношение все это имеет ко мне? — Имре старался скрыть охватившее его волнение.

— Не к вам. К вашей дочери. Негативы были найдены в чемодане мужа Норы Жакаи. И на них зафиксированы отпечатки ее пальцев. Преступление она совершила вдвоем с мужем, так сказать. Прямые улики не оставляют сомнений. Равно как и тяжесть наказания по приговору суда. Если он состоится, конечно…

— Вы сошли с ума! — взорвался наконец Имре, но, поняв, что совершает ошибку, осадил сам себя и сел на место. — Вы были правы в отношении цены: вы много даете, но многое и требуете взамен! — Имре дал почувствовать собеседнику, что внутренне сломлен и готов начать переговоры. — Итак, вы предлагаете мне вернуть свободу моей дочери и моему зятю, сохранить престиж моего государства и незапятнанной мою честь! Что же вы требуете взамен?

На лице Каррини отразилось торжество победы. Жесткие складки в углах рта Форстера тоже разгладились.

— Вы передадите нам всю техническую документацию на разработки программы «Солнце». Каждую страницу заверите своей подписью, а также поставите дату того дня, когда вы вручите эти документы здесь моему представителю. Повторяю, не в Будапеште, а здесь, в Мюнхене.

— Хорошо, я согласен, — сказал Имре. — Но есть ли в этом смысл? Если наши методики будут использованы и пущены в дело здесь, на Западе, раньше, чем у нас, это невольно вызовет подозрение. Я буду, вероятно, отстранен и стану для вас бесполезен. — Имре нашел в себе силы для иронии. — Почему бы вам просто не купить лицензию? Это обошлось бы не так уж дорого!

— Документация нужна мне только как залог или, если хотите, как гарантия вашего с нами сотрудничества! — Бенкс сделал вид, что не заметил иронии. — В дальнейшем же вы будете получать только такие задания, которые не будут вас компрометировать.

— А взамен, значит, я получу свою дочь и зятя? — Имре понимающе кивнул.

— Больше, гораздо больше! Не будет следствия и судебного процесса, не будет кампании в прессе, не будет причин для взрыва возмущения демократической общественности. И плюс ко всему этому в солидном швейцарском банке будет открыт счет на ваше имя. После выполнения каждого нашего задания, в зависимости от его важности, на этот счет будет переводиться определенная сумма.

— Весьма признателен, вы меня успокоили.

Бенкс опять пропустил иронию мимо ушей.

— Мы будем наблюдать за вами. И прежде всего с целью вашей же безопасности. Вы не будете знать, кто ваш ангел-хранитель, но скоро убедитесь в том, что мы неусыпно заботимся о наших людях, гарантируя им безопасность.

— Когда я смогу говорить с моей дочерью?

— Сейчас же. Ваша встреча будет недолгой, ведь вам сегодня предстоят еще переговоры с фирмой «Штальблех». В Будапеште считают, что вы выехали в Мюнхен именно с этой целью, не правда ли?

Имре встал и направился к выходу. Бенкс сказал ему вслед:

— Документацию мы должны получить двадцать седьмого июня.

— Я не могу выезжать так часто, — задержавшись, возразил Имре.

— Сможете. Сегодняшние переговоры с фирмой, к сожалению, закончатся для вас безрезультатно. Поэтому вас известят по телексу о том, что руководство фирмы приняло ваши условия и имеет намерение встретиться с вами для подписания документов еще раз, уже двадцать седьмого.

Имре быстрым шагом вышел в парк. Каррини последовал за ним.

Бенкс обернулся к Форстеру:

— Вы не будете его ждать. Улетите первым же рейсом. В Будапеште передадите новое задание для пары «катамаран». Передача по обычным каналам. Главное — не упускать из вида Белу Имре.

— Я понял, шеф. Молодоженов вы отпустите?

— Пока подождем. Надо попробовать завербовать и их. Об этом Имре, разумеется, знать не должен.

Помолчав немного, Бенкс добавил:

— С сегодняшнего дня я ввожу в действие «шестого». Следуйте его указаниям. Если он захочет встретиться лично с вами или с «катамараном», поступите в его распоряжение. О дальнейших моих решениях вы будете извещены.

— Я понял, сэр.

— А теперь чего вы ждете, Форстер? Отправляйтесь. Я рассчитываю на вас.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

В десять часов вечера в кабинете Роны горела лишь большая настольная лампа.

Ладани излагал свои соображения:

— Мы точно знаем теперь, что рация в «остине» Форстера настроена на прием одной волны. Понятно, что передатчик, с помощью которого прослушивались все разговоры Белы Имре, должен находиться либо в его квартире, либо в служебном кабинете, а возможно, и там и там. Когда передатчик начинает работать, владелец «остина» все слышит.

— Вы хотите заставить работать передатчик, не зная, где он? — удивился Рона.

— Технически это несложно. Будем пробовать шумы в тех местах, где обычно бывает Имре, а слушать в «остине». Далее пойдем методом исключения.

— Согласен. Действуйте, но поторапливайтесь, времени у нас в обрез. Желаю удачи.

Едва Ладани покинул кабинет, как по переговорнику послышался голос Клары:

— Товарищ начальник, вас просит Салаи.

Рона нагнулся поближе к пульту и нажал кнопку.

— Рона слушает.

— Машину в аэропорту мы подменили, — доложил старший лейтенант. — Вокруг ничего подозрительного, все тихо.

— Хорошо, но наблюдения не снимать. Постарайтесь, чтобы к нашему «остину» никто из посторонних не подходил. Если же такое произойдет, не предпринимать ничего до тех пор, пока не будет сделана попытка угнать машину. Тогда задержите. Проверь, все ли наблюдатели знают инструкции, и побыстрее возвращайся, ты мне нужен.