Начало правления Романовых. От Петра I до Елизаветы - Дейниченко Петр Геннадьевич. Страница 25

Однако Голицын не забыл и о своей выгоде. Анна должна была подписать определенные условия — «Кондиции», по которым обязывалась сохранить Верховный тайный совет в его нынешнем составе; принимать все важнейшие решения, касающиеся войны и мира, пожалования и лишения чинов и поместий, а также государственных расходов только с согласия Совета; а кроме того, Анна не должна была выходить замуж и назначать себе наследника. Под контроль Совета переходили гвардия и все вооруженные силы. В случае невыполнения этих условий Анна лишалась российской короны. Текст «Кондиций» немедленно отослали в Митаву (современная Елгава в Латвии). Анна без колебаний подписала их и выехала в Москву.

Автором этого первого проекта ограничения царской власти был князь Голицын, человек глубоких познаний и политического опыта и ярый противник петровских преобразований. В библиотеке его было более 6 тысяч книг на самых разных языках, в том числе все основные сочинения европейских политических мыслителей XVI–XVII веков. Голицын полагал, что только родовитая знать способна поддерживать в стране должный порядок и привести ее к благополучию, и пришел к выводу, что наиболее подходящим для России станет устройство государства по шведскому образцу.

^{Портрет императора Петра II. Художник И.-Г. Ведекинд.}

Так сложилось, что на день смерти Петра II была назначена его свадьба с княжной Долгорукой. По этому случаю в Москву съехалось множество дворян. Об избрании наследницей Анны скоро стало известно, узнали и о поставленных ей условиях. Не у всех этот замысел вызвал одобрение. Казанский губернатор писал в письме: «Слышно здесь, что делается у вас или уже и сделано, чтоб быть у нас республике. Я зело в том сумнителен. Боже сохрани, чтоб не сделалось вместо одного самодержавного государя десять самовластных и сильных фамилий». Между тем былой приверженности самодержавию больше не было — дворянство разделилось на несколько партий, расходившихся лишь в том, до какой степени следует ограничить самодержавие. Было составлено несколько проектов, в которых помимо вопроса о государственном устройстве нашли отражение самые насущные требования дворянства — предоставление исключительного права на занятие высших должностей, ограничение срока службы двадцатью годами, отмена закона о единонаследии, а также уменьшение крестьянских податей. Последнее помещикам было даже выгоднее, чем крестьянам.

10 февраля 1730 года Анна Иоанновна прибыла в село Всесвятское под Москвой. Тотчас же явился туда батальон Преображенского полка и отряд кавалергардов. Анна объявила себя полковником Преображенского полка и капитаном кавалергардов и собственноручно угостила всех водкой. Восторг был полнейший, гвардейские офицеры говорили, что скорее согласятся быть рабами одного тирана, чем многих. На следующий день в Москве состоялись похороны Петра II. Тело его погребли в Архангельском соборе. 15 февраля Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву. Члены Верховного тайного совета — «верховники» — не смогли добиться существенных изменений в тексте присяги, а потому собравшиеся в Успенском соборе присягали государыне и отечеству.

Шли дни, но Анна все медлила с торжественным подтверждением новой формы правления. Между тем противники «верховников» не дремали. Ведущую роль среди них играл видный публицист и проповедник Феофан Прокопович. Примкнули к ним и осторожный Остерман, и генерал-прокурор Сената граф Павел Ягужинский. 25 февраля около 800 дворян, генералов и сенаторов подали Анне прошение об образовании комиссии для рассмотрения представленных Верховному тайному совету проектов и выбора наилучшей формы правления, угодной всему народу. Анна без колебаний подписала просьбу, хотя согласно «Кондициям» не имела права делать это без согласия «верховников». В этот момент гвардейские офицеры заявили, что желают видеть государыню самодержицей, как прежних государей. В тот же день появилась еще одна просьба — «всепокорнейшие рабы», среди которых были знатнейшие аристократы, просили Анну править самодержавно и уничтожить подписанные «Кондиции». Анна изобразила удивление — разве условия были составлены не по воле всего народа? Нет, отвечали собравшиеся. Тогда она велела принести подписанную в Митаве бумагу и тут же разорвала ее на глазах у всех. 1 марта Анне присягнули как самодержице.

Темное десятилетие

Первым делом Анна Иоанновна распустила Верховный тайный совет и выполнила пожелания дворянства, выдвинутые в дни междуцарствия. Сенат опять занял главенствующее положение, по крайней мере, формально. В марте 1731 года был отменен закон о единонаследии, вызывавший всеобщее возмущение. Чтобы избавить дворянских сыновей от суровой солдатской службы, в Петербурге учредили Кадетский корпус. Окончившие его имели право поступать на службу в офицерском чине; кроме того, он давал очень неплохое образование, поскольку обучение частично проходило в гимназии при Академии наук. Наконец, в 1736 году Анна Иоанновна исполнила заветную мечту дворянства, ограничив прежде бессрочную службу 25 годами. Поскольку дворян записывали в полки с детства, многие могли выйти в отставку молодыми и полными сил. Особенно массовыми стали отставки после окончания русско-турецкой войны в 1739 году — отток из армии принял такие масштабы, что действие нового закона пришлось приостановить. Прямым следствием этого закона стало возвращение в деревню помещиков. Поскольку именно они отвечали за уплату податей, их власть над крестьянами значительно усилилась.

Казалось бы, Анна Иоанновна должна была пользоваться популярностью, по крайней мере, среди дворянства. Но в стране нарастало недовольство. Вместо «верховников» появился Кабинет министров, ничем от прежнего Совета не отличающийся. Сенат снова отодвинули на второй план.

^{Портрет императрицы Анны Иоанновны. Художник И.-Г. Ведекинд.}

Причина недовольства скрывалась также в самой личности Анны Иоанновны. Царствовать ей нравилось, но на роль императрицы она решительно не годилась. Балы, маскарады, грубые розыгрыши и охота интересовали ее куда больше, чем скучная политика. Анне было 37 лет, когда она после захолустной Митавы оказалась на русском троне. Ей хотелось взять свое, и в этом она преуспела. Роскошью своих балов императрица шокировала привыкшую к петровской скромности знать. Блестящие празднества при дворе происходили чуть не каждый день. А чтобы купить новое платье, иногда приходилось продавать деревню. Еще худшим наказанием обернулось для русской знати возвращение двора в Петербург. Многое приходилось строить заново, приводить в порядок, все было дорого и неудобно по сравнению с налаженной московской жизнью.

Прошло немногим более года, и императрица передала бразды управления государством иноземцам. Были среди них те, что давно осели в России, — такие, как Остерман или Миних, но ведущую роль скоро стали играть приехавшие в Россию вместе с Анной ее курляндские приближенные. Любимцем царицы был граф Эрнест Иоганн Бирон. Влияние его на слабовольную Анну было огромно, она ни в чем не могла ему отказать. В русской истории Бирон стал символом немецкого засилья.

Сами по себе немцы не вызывали большого раздражения. Иностранные специалисты во множестве появились на Руси еще при Годунове, а со времен Петра I стали постоянным элементом российской действительности. Но русские не привыкли видеть в иностранцах правителей, и когда выяснилось, что в новом правительстве русских практически нет, возмущение было всеобщим.

Анна Иоанновна не стремилась к этому сознательно. Но, прожив долгое время в Курляндии, она привыкла к немцам, ей было удобно с ними, и императрица, не стесняясь, оказывала им предпочтение. К тому же придворные интриги в правление Екатерины I и Петра II привели к тому, что все сколько-нибудь способные к власти люди оказались в ссылке, а новое поколение не горело желанием служить.