Алмаз Тёмных (СИ) - Ракшина Наталья. Страница 34

Накормив утром трёх проглотов куриными сердечками, я озаботилась тем, чтобы незаметно прокрасться мимо Винсента, сделать себе сэндвич с тунцом и тем самым, избежать поедания на завтрак серого месива, которое англичане называют «порридж».

Прим. авт.: порридж — овсяная каша по традиционному английскому рецепту.

Ничего не вышло: Винсент заметил меня и, преградив выход из кухни, указал поварёшкой на дымящуюся тарелку.

— Пэнти, даже не думай. Ешь, это вкусно и полезно.

— Ну, если ты кормишь этим хозяев… Не удивительно, что у миледи Лоури прогрессирует стервозность! А её брат…

Винсент бросил на меня взгляд, полный обиды.

— Миледи заботится о фигуре, поэтому ест то, что я приготовил — кстати, кашу на воде и без сахара. Поскольку твой организм пока что молодой и растущий, тебе с сахаром и сливками. А милорд… он вообще к еде равнодушен, по — моему. Подсунуть ему какую — нибудь экзотику, вроде русской селёдки под шубой, так он и не заметит…

— А что это?..

— Очень старое кулинарное изобретение русских. — Открыл тайну Винсент и подтолкнул меня по направлению к тарелке с порриджем. — Бомба из калорий и несовместимых ингредиентов, хотя очень вкусно. Тебе лучше не знать — ты же любишь, есть всё то, что не полезно.

Прим. авт.: с точки зрения диетологии Винсент совершенно прав. Автор тоже следит за фигурой, а потому позволяет себе подобную «бомбу» из калорий разве что в новогоднюю ночь.

Пришлось съесть овсянку — не такой уж невкусной она была, но Винсент готовил её очень часто. Не успела я проглотить последнюю ложку, как в кухню вошла Нора.

— Пэнти, Эрин занята. Унеси милорду кофе, пожалуйста.

— Надеюсь, не в постель? — Буркнула я, вспомнив ночную беседу.

Нора шутку не оценила и нахмурилась.

— В кабинет, Пэнти. Когда ты будешь следить за своим языком?!

Да буду, буду… Пока что мне пришлось следить за тем, чтобы кошачья шерстинка с рукава платья не улетела в кофейную чашку, а то милорд будет пить кофе с шерстью. А визит в кабинет пришёлся кстати — то, что нужно. Напряги слух, Пантисилея Мун.

Максимально собравшись перед полуоткрытой дверью кабинета на третьем этаже, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Это довольно сложно — разговаривать с кем — то и одновременно — прислушиваться, с целью опознать мелодию девайса.

— Могу я войти, милорд? Ваш кофе.

— Да, конечно.

Интерьер кабинета Владыки Тёмных не имел ничего общего с барочным стилем оформлением покоев Лоури: здесь, как и в библиотеке, главенствовала концепция арт — деко. Сдержанность, функциональность, с подчёркнутой мужской стилистикой — в тёмных, но не мрачных тонах. Массивные очертания мебели, тонкие и едва заметные проблески золота и латуни в деталях, полное отсутствие безделушек, которыми частенько злоупотребляют дизайнеры, прибегая к стилю арт — деко. Эклектика тоже строго дозирована, и не создаёт впечатления неразберихи.

Эльдендааль сидел за рабочим столом, очевидно из безбожно дорогого дерева, и его пальцы с фантастической скоростью бегали по клавиатуре сетевого блока. У эльфов другие особенности восприятия и актуализации действий, нежели у людей, у них выше общая скорость обработки информации мозгом, поэтому совместное обучение эльфийских и человеческих детей в одном классе невозможно. Бросив беглый взгляд на монитор, я убедилась, что милорд работает одновременно в шести или семи окнах. Мне бы так…

А между тем, чутьё подсказывало: желанная цель не так уж и далеко. С другой стороны, это может быть и не Тёмный Камень, а другая ценная вещь, но уровень защиты такой вещи просто беспрецедентен. Спина покрылась холодным потом — я поняла, что впервые в жизни сталкиваюсь с замком, голос которого не могу опознать. Пение мягко струилось из ниши в правой стене кабинета: там висела какая — то картина, панно, отделанное несколькими видами самоцветов. Странный сейф находится именно там, за панно… А в мелодии присутствует явный артефакт, — так называют наномеханики фрагмент мелодии, неподвластный для опознания без кодированного бесконтактного ключа, — этот артефакт был восьмой нотой… Семь нот я знаю, но эта?! Разве такое бывает?

Аккордовая альтерация девайса была типичным признаком расширенной тональности музыки того же Вагнера. Кроме того, частота тона «ля» соответствовала четырёмстам тридцати двум Герцам, что поставило меня в совершенный тупик. Как мне с этим разобраться?!

Прим. авт.: В музыке «альтерация» представляет собой хроматическое видоизменение неустойчивой диатонической ступени, обостряющее ладовое тяготение к устойчивой ступени. Хроматические проходящие и вспомогательные звуки могут внедряться в аккорды — без разницы, в какие. Аккордовая альтерация весьма характерна для творений европейских композиторов XIX века. Теперь про частоту «ля»: Международная Организация стандартизации под давлением США поменяла музыкальную частоту «ля» с 432 на 440 Герц для ансамблей, студий звукозаписи, оркестров, в 1953 году, отказавшись от гармоничного музыкального строя Дж. Верди. Любопытно, что активную замену частоты «ля» пропагандировал еще Геббельс в 1936 году — как стандарт частоты, сильнее всего воздействующей на мозг человека.

Здесь есть еще пара скрытых нано — механических устройств, но они довольно просты: это сверхточный хронометр на столе и потайной ящик стола. Хронометр на грани издыхания, очевидно, что последние сто — сто тридцать лет никто не притрагивался к его внутренностям. Вряд ли мне стоит предлагать милорду услуги по его ремонту… Сложный сейф тут один, как раз за панно в нише. Святой Патрик, неужели пресловутый Алмаз именно там?! Я ничего не смогу тут сделать — даже со своим абсолютным слухом.

— Я могу идти, милорд?

У меня возникло стойкое ощущение, что взгляд лавандовых глаз прожжёт во мне дырку и вообще, милорд уже знает о моём растущем интересе к сейфу за панно. Конечно, это говорят мои страхи, и ничего подобного нет — но почему так хочется сбежать отсюда поскорее?!

— Нет, не можешь. Я обещал тебе продолжение вчерашнего разговора, если помнишь.

Блин! Ну что за дело до меня эльфу, который волен распоряжаться судьбами половины мира?! Я придала голосу необходимую спокойную твёрдость.

— Простите, милорд, я повторю только то, что вы уже слышали ночью: это моё личное дело.

Вопреки ожиданию, милорд Эрик никак не показал, что рассержен моими словами.

— Тот, кто беззащитен перед собственным прошлым, часто не имеет будущего, Пэнти. Твои страхи не дадут тебе жить нормально.

— Ваш кофе остывает, милорд, — попробовала я сменить тему.

— Он уже остыл. Значит, сходишь ещё раз. — Равнодушно бросил милорд Эрик, и я поняла, что вряд ли Эрин была занята — просьба Норы исходила именно от него…

Ах, вот как!

— Я не беззащитна ни перед прошлым, ни перед настоящим, милорд. Я смогу за себя постоять, не сомневайтесь.

— Сейчас я говорил о будущем.

— А оно слишком туманно, чтобы задумываться. Я живу здесь и сейчас!

И тут последовал запрещенный приём с его стороны, приём, едва не лишивший меня воздуха снова:

— Тогда скажи мне, он понёс наказание, Пэнти Мун?..

— Кого из них вы имеете в виду, милорд?! — Вырвалось у меня.

Я могла бы много чего добавить к этому вопросу: кого вы имеете в виду — добропорядочных отцов семейств, — любителей траха с малолетками, продажных полицейских, покрывающих разврат чиновников или тех, кто расправился с девочками в «Синичке», чтобы замести следы деятельности Элизабет? Кого из них?!

В лавандовых глазах мелькнул гнев при слове «них».

Я вовремя прикусила язык и сдержалась. Если бы разговор продолжался вчера, на фоне выпитого мной виски, фраза была бы озвучена до конца. А особенности моего прошлого — это вполне реальная угроза выйти на всю цепочку, от Кревана Бойла до моей цели здесь, в Кэслин Эльдендааль.

Нет — нет — нет, ни на какие провокации я не поддамся!

— Вы уронили запонку, милорд.