Мы, монстры. Книга 3: Зверь (СИ) - Вернер Тим. Страница 125
Придумала же, дурочка, детей заводить…
— Ты понимаешь, что это значит? — вкрадчиво спросил Лаэф.
— Что Эйре ничего нельзя давать в руки, — пробормотал Ух’эр. — Что не сгрызет и не сломает — потом само доломается.
— Это не ново, брат, — пожал плечами Лаэф. — Я о другом. Думай, — и протянул. — Ду-умай…
А Ух’эр подумал, как же они все надоели. И этот — в первую очередь. Избавиться бы…
— Нивен, — сказал он, вдруг додумавшись.
Эльфенок пролез в сон к Затхэ, наверняка прознал о его планах, наверняка попробует теперь ему помешать.
Только вот — где эльфенок, что с ним, Ух’эр не видел, не знал, не чувствовал. Как вышвырнули его из последнего сна — с тех пор и не знал.
Где и как тот проснулся, проснулся ли вообще, или бродит теперь еще одной тенью по его царству и скоро станет таким же надоедливым, как почти мертвый король Даарен… А если они еще и подружатся...
Ух’эр мотнул головой, отгоняя эту страшную мысль. Мысль отогнал, Нивена — так и не нашел.
Нивен, конечно, и раньше возводил стены, и раньше не подпускал, закрывался, защищался, но теперь — другое. Как будто нет его вовсе. Как ни тянись, ни зови, ни пытайся прокрасться в мысли — нет Нивена. Для них больше нет Нивена.
А Ух’эр так увлекся сетями — ну вылитая Эйра, и дурак такой же, — так заговорился с братом, что даже не вспоминал о нем, и лишь только что вдруг понял: Нивен больше не защищается, Нивен больше не борется, не закрывается и не спорит.
Нивен просто развернулся и ушел.
Лаэф пристально всматривался в лицо.
Лаэф не просто стал зрячим, он видел глубже, больше, дальше, он смотрел внутрь, и Ух’эр с каждым таким взглядом все лучше понимал Сорэн, выколовшую ему когда-то глаза.
— Ты потерял его? — спросил Лаэф так, будто даже не злился, будто просто жалел: то ли Ух’эра, то ли себя — которому достался такой вот нелепый брат.
— Я? — удивился Ух’эр. — Я только и делаю, что нахожу его! И уж если кого-то обвинять…
— Не время, — перебил Лаэф, качнул головой, и черные волосы не рассыпались по плечам от этого движения — поползли змеями.
— А? — задумчиво глядя на них, переспросил Ух’эр, протянул коготь и ткнул в одну. Та тут же повисла безвольной прядью — прикинулась, что Ух’эру привиделось.
— Не время обвинять, — объяснил Лаэф и положил ладонь на плечо. Ладонь жглась холодом даже через плащ. — Сейчас — тот самый момент, о котором ты твердил так давно. Я знаю Нивена, я знаю Затхэ в новом обличье, я знаю: никто из них не уступит. Сил Нивена не хватит, чтобы бороться с Затхэ. Но он не уступит.
— И что делать нам? — спросил Ух’эр, в очередной раз не успев придумать шутку.
Когда ожидаешь обвинений, а тебе кладут руку на плечо, когда делает это Лаэф, — трудно не растеряться.
— Ждать, — пожал плечами Лаэф и едва заметно улыбнулся кому-то за его плечом.
Ух’эр привычно развернул голову назад, чтобы глянуть себе за спину.
Тэхэ осторожно шагала к ним — ступала медленно, сосредоточенно глядя под ноги, будто боялась, что сейчас то ли ноги сломаются, то ли земля под ней провалится. Ух’эр в общем-то мог устроить и то, и другое, особенно после дождей и трав, которые они тут развели. Хорошо, хоть ланей с оленями не успели завести…
Он подозрительно огляделся — прокрутил голову вокруг себя несколько раз.
Не успели же?
Ланей не нашел, зато увидел остальных.
С ближайшей скалы вприпрыжку спускалась Эйра.
Чуть поодаль, на пригорке, сидел подперев коленом локоть, а кулаком бородатую рожу огромный и мрачный Заррэт.
А еще — несмотря на затянутое черным небо — было как-то слишком хорошо всех видно.
Слишком светло.
А значит, Свет тоже где-то здесь. Просто прячется: камню легко затеряться среди скал, даже если он белый.
А Сорэн — как есть камень. Просто прикидывает живой.
Прикидываться они все хорошо умеют.
***
Мирт зарычал даже не обиженно — злобно, утробно, низко. Так он всегда рычал на врагов и никогда — на Рэя.
Но Рэй никогда раньше и не делал того, что сделал сейчас: взял из гнезда другую виверну.
Уговор ведь был, что он придет один, а с Миртом он — никогда не один.
Впрочем, дело было не в этом. Рэю просто казалось, что Мирту не понравится то, что он увидит. При любом исходе событий — не понравится. Мирту не нужно было этого видеть, он ведь — как ребенок. Огромный черный чешуйчатый ребенок, готовый разорвать врага в клочья при первой же возможности.
Кто станет ему врагом, когда закончится бой?
И если Рэй — что вряд ли, но все же — если Рэй победит, станет ли врагом он? Конечно, разрывать Рэя в случае чего Мирт не станет, но посмотрит так, как больше никто не сможет: что жить не захочется.
Мирт всегда был больше, чем ездовым зверем, иногда — даже больше, чем другом. Мирт был его частью, и сейчас — той частью, которая могла помешать.
Когда виверна взлетела, Мирт зарычал вслед во второй раз. Рэю показалось — пообещал съесть при первой же возможности. Его самого или виверну — не понял. Зато виверна все поняла: стремительно взмыла вверх и помчалась вперед.
“Какая ты мелкая”, — подумал Рэй, пытаясь поудобнее усесться. Перехватил поводья и оглянулся. Ему показалось, что расслышал третий рык.
Показалось, что Мирт сейчас разнесет гнездо, разорвет цепи и рванет следом за ними.
Этого даже немного хотелось. Совсем чуть-чуть хотелось. Чтобы кто-нибудь его остановил. Снегопада нет, небо чистое, и Ирхан наверняка будет ослепительным сегодня…
Рэй не закончил мысль. Во-первых, не очень хотелось. Во-вторых, его отвлекло какое-то движение в небе впереди. Дикие виверны небольшими стайками по трое-четверо мчались к южным границам гор.
Рэй пустил свою ниже: дикие не любят, когда кто-то болтается в небе над ними. Могут даже отвлечься от своих занятий — чем бы они там ни занимались — чтобы съесть нарушившего их порядки.