Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага (СИ) - Нехищная Алена. Страница 22

— Тихо, тихо, лежать!

Но когда Ратак наконец улегся, прижался теплым жестким боком, я неожиданно для самой себя больно дернула его за крыло. То ли потасовки с птером я в тот момент хотела, то ли убить кого-то абстрактного… Еле увернулась от раздраженного взмаха крыла, вскочила, забегала по просторному вольеру.

Майти убили! Мою Майти!

Очень громко и зло клекоча, Ратак ходил за мной по пятам. Из соседних вольеров ему недовольно отвечали. Шум поднялся оглушительный, слышен был, наверное, даже в общаге. Упала, перекатилась по соломе, спасаясь от его наскока. Замер, оценивающе смотрит на меня круглым красным глазом. Угрожающе щелкает клювом. Черный опять зашебуршился, полез из-под куртки. Запихнув его обратно, я уселась, прислонившись спиной к стене и начала рассказывать. Птер слушал внимательно, смешными прыжками — боком — подбираясь поближе. Мой голос успокаивал его раздражение. Кажется, умная зверюга даже что-то поняла. Пощелкивала тонким изогнутым кончиком клюва у моего лица, пощипывала за волосы — это у птеров такая ласка, знак расположения.

— Ратак, а вдруг она жива?! — я снова вскочила. Я ведь так и не добежала до целителей! А вдруг ее спасти еще можно было! В смысле, можно было тогда! Ее ведь незадолго до меня ножом ударили! Вдруг… Отозвать, вернуть душу… Я не смогла, целители б смогли! А я ведь куратору Леонарде не сказала, чтоб позвали целителей, я просто сказала, что она уже мертва…

Потом вспомнилась хлынувшая Бездна, языки непроглядной тьмы, выползавшие из ворот храма. Да нет, вряд ли Морена свою законную добычу упустила б, она и меня-то забрать хотела…

Но кто? Кто ее убил? Какого Чернобога она поперлась в храм, если знала, что там опасно? Когда умудрилась написать записку, где взяла чернила в том же храме? Когда мы собирались на бал, она мне ничего такого не рассказывала, не была ничем встревожена… она бы выболтала мне все, если бы ее что-то беспокоило, я ее знаю… Зачем ее убили? За что?! Это как-то связано с Чокнутым и его пророчеством? Судя по реакции куратора Леонарды, связано. И почему Леонарда сказала мне «Никому не говори?» Все это так странно…

А может, это был кто-то из лично Майтиных недоброжелателей? Она их легко наживала…

Везде нос свой любопытный совала, ее Сорокой за сплетни прозвали… Приворотки свои на многих испытывала…

Я судорожно перебирала в памяти имена. Мне хотелось то плакать, то рвать, кусать и убивать. Майти нет — какая ужасная несправедливость жизни! У нее было довольно недостатков и помешательств, кто ж без них, но из всех знакомых мне магов единственная, полностью лишенная этого непомерного самомнения, извечного презрения обладателей Дара — к простым обывателям, из тех редких, кто умудряется любить людей и жизнь — всегда, без всяких оговорок, кто бросается на выручку, наплевав на собственную шкуру…

До безумия хотелось верить, что я просто криворукий лекарь, а куратор Леонарда — нет, и сейчас над Майт деловито хлопочут целители, всего-то один маленький разрез на сердце срастить, магия и не такое может… Но я точно знала — нет. В подобных вещах даже такой паршивый маг, как я, не ошибется. Ощущение ухода эмоционально близкого человека. Я даже могла точно сказать, когда оно, это ощущение, появилось — через несколько минут после того, как получила записку, из Ледяного Дворца успела выйти, до центрального корпуса Академии еще не дошла. Не поверила. Отмахнулась, как от несуществующего. В такое невозможно поверить сразу…

Ратаку наконец удалось сбить меня с ног. Придавил лапой, положил кожистое крыло прямо на лицо, типа — лежать! Спать! По-моему, зверюга решила, что у человека поехала крыша. Птеры, они заботливые и обожают дрессировать людей. Говорят, один наездник так и погиб, потому что молодая птерица приняла его за детеныша и, высадив на крыше, долго показывала, как оттуда прыгать и подталкивала клювом. А потом таки спихнула в свободный полет…

Лежать и думать о случившемся было почти физически больно, поэтому я снова начала говорить, обняв птера за шею. Плевать, о чем говорить, лишь бы хоть слегка забыться. Отвлеченность фраз хрупкими пластинами льда отделяла меня от случившегося. Черт, никогда не думала, что у меня такие слабые нервы. Считала, что могу выдержать все. Есть смерти, которые не должны были случиться ни в одном из вариантов будущего. Смерти, с которыми невозможно смириться. Вечность смеялась мне в лицо, обнажив свой истинный облик — отвратительной старухи, с жадностью набросившейся на бутерброд жизни. Однажды Морена пожрет все, что было нам дорого. В круговерти жизни вопли «мы все умрем», вызывают лишь усмешку, но когда от тебя заживо откусывают огромный кусок — тогда вдруг и приходит осознание всего ужаса и неизбежности смерти. Очень близкого и дорогого мне человека никогда не вернуть…

Я рассказывала Ратаку легенду о возникновении наших богов.

Это очень странная сказка. Вы не найдете ее в сборнике преданий и легенд Таллиатского края, не услышите от бродячего барда или старой ведуньи, ни в народе, ни в литературе. Ее знают только маги.

Двадцать, тридцать тысячелетий назад, когда даже очертания материков на лике планеты были иными, когда еще даже — так говорят! — не раскрылся Первый Прорыв и ткань нашего мира была прочна, великий народ жил на нашей земле.

Это, кстати, не легенда, а доказанный факт. Мы называем их Древними и почти ничего о них не знаем. Неизвестно даже, были ли они человеческой расы — версий на этот счет существует множество. Одна теория утверждает, что все обладатели магического Дара — прямые потомки Древних. Есть мнение, что они до сих пор живут среди нас — маленькая раса оборотней, вследствии каких-то катаклизмов утратившая знание, память, в следствии многочисленных браков с людьми — способность к абсолютному перевоплощению. Самая правдоподобная версия, на мой взгляд — физиология оборотней удивительна, строение клеток абсолютно уникально, регенерация невероятна… Единицы из них имеют достаточно сильный магический Дар, но какие-то зачаточные паранормальные способности, сверхчуткость — каждый. От браков с людьми (весьма частых, ни один из оборотней не может похвастать чистокровностью) рождаются совершенно здоровые малыши, унаследовавшие все способности родителя-перевертыша. И в каждом из маленьких оборотничьих народов, пусть разделенных горами, морями, многовековой враждой — одна и таже легенда, похожая в мельчайших деталях, о великой войне и о страшной утрате «абсолютной свободы», одни и те же сказки о героях, которые могли по своей воле принять облик любого живого существа…

Еще одна теория гласит, что Древние были… эльфами. Самая спорная. Некоторые скептики и в эльфьем-то существовании сомневаются, хотя есть доказательства — очень явные следы в генах некоторых магов, как у той же Андалики, задокументированные факты о встречах с представителями этой загадочной расы странников… не документировать надо было, черти б вас побрали, а допрашивать, как это им между мирами шляться удается-то! Вначале по-хорошему, а если не сознаются, то можно и по-черномагически, по всем правилам ритуальных пыток, их ведь настоящие мастера своего дела составляли, из тех, кто знал, как сделать больно даже магу, постигшему Небо и Бездну, и как продержать жертву под пытками живой на протяжении месяцев… Во всем сознались бы! Эх, оплошали предки…

Да, мы почти ничего не знаем о тех, кто был на этой земле прежде нас. Остались только мифы да несколько артефактов, возле которых мы стоим, как дикари, разинув рты…

Самая крупная из наших находок — конечно, Вертянка, проклятый полуостров на северо-востоке от Таллиатской долины. Лишайники, мхи, деревья, умирающие быстрее, чем успевают вырасти, до сотни Прорывов за месяц. Полторы тысячи лет назад жило там не то, чтобы процветающее, но вполне себе благополучно здравствующее королевство Авияна, страдающее от Прорывов, конечно, но не более, чем вся остальная Таллиата. Пока кто-то из жителей не раскопал вход в некие пещеры, прозванные впоследствии Гебда — «беда» в переводе с древнеавиянского. За год почти все население погибло, кто не успел сбежать. С тех пор уже второе тысячелетие полуостров лихорадит. Временами затихает, лет двести назад и вовсе города повырастали, деревеньки — а потом опять как пошла волна нечисти…