Пограничный легион - Грэй Зейн. Страница 18

Услыхав эти слова, Келс рассмеялся вместе со всеми.

— Ах ты, грязный мексиканец! Ты еще ни разу не выиграл и пяди моего золота, — сказал он.

— А ну-ка, хозяин. Посмотришь сам, как потечет твое золото. Тебе не справиться с этим Джимом. Счастье, самое свинское счастье, прилепилось к нему! Он все отыграет у тебя: твое золото, твоих лошадей, твои седла, шпоры, револьвер и даже твою рубаху, если ты войдешь в азарт.

Говоря это, бандит бросил свои карты на стол и уставился на Клайва с каким-то печальным, недоумевающим видом. Келс подошел к ним и положил руку на плечо Джима.

— Скажите-ка, дружок, — заметил он веселым тоном, — вы только что утверждали, что вам так же везет в любви, как и в карты… Однако мне почему-то кажется, что сюда, на границу, вы явились только благодаря какой-нибудь сердечной катастрофе

Келс говорил так шутливо, что даже наиболее вспыльчивый человек не обиделся бы на него

— Катастрофа? Из-за девки?.. А, к черту их всех! — равнодушно ответил Джим.

Наутро в соседней хижине царила долгая тишина. Никто не показывался. Утро наполовину прошло, когда наконец Вуд постучался к Жанне, держа в руках полное ведро свежей воды, чашку для мытья и чистое полотенце. Немного погодя он принес и завтрак. А затем Жанне ничего другого не оставалось, как только расхаживать взад и вперед по своим двум комнатам.

Около полудня она вдруг услышала голос Келса, о чем-то тихо беседовавшего с одним из своих товарищей. Слов ей разобрать не удалось. Внезапно голоса смолкли, и она услышала за углом шаги Келса. От крыльца хижины галопом помчалась лошадь, а одной секундой позже к ней постучали.

— Жанна! — завеса отлетела в сторону, и на пороге появился Келс, бледный и сильно взволнованный.

— Что случилось? — быстро спросила Жанна.

— Сегодня утром Гульден пристрелил моих двух людей. Один уже умер. Другой совсем плох. Я еще не видел его.

— Кто же… кто это? — заплетающимся языком, спросила Жанна. Все ее мысли вертелись только около Джима Клайва.

— Маленький Дэн мертв. Другого мы звали Диком. Никогда не слыхал его фамилии.

— Что же там произошло? Драка?

— Конечно! А Гульден затеял ее. Он крайне неуживчивый человек, и никто не может с ним поладить. Постоянно находится в состоянии, которого другие достигают только в пьяном виде. Жалею, что не пристрелил его еще вчера вечером. Я бы и сделал это, не подвернись тут Рыжий Пирс.

Келс был в дурном настроении и казался сильно озабоченным. Он так просто говорил с Жанной, как будто ее симпатии само собой должны быть на его стороне.

Жанна постаралась изобразить сочувствие, которого в самом деле не испытывала.

— Я всегда думала, что вы во вражде с Гульденом.

Келс присел на один из ящиков, и его тяжелый револьвер послушно улегся рядом с ним на пол.

— Об этом я до сего дня еще не думал, — сказал он. — Мы, в общем, всегда ладили друг с другом. Когда я выдвинул его, он ни капельки не изменился, остался тем же, каким и был. А теперь я замечаю в нем какую-то перемену. Впервые мне показалось это там, в Ласт-Каньоне. И знаете, Жанна, это все потому, что Гульден увидел вас.

— Нет, нет. Не может этого быть! — вся задрожав, воскликнула Жанна.

— Может быть, я и ошибаюсь. Гульден никогда и ни с кем не дружит. Его отношение к Биллу Байлею было самое обыкновенное. Что же теперь он нашел в этом пьянице? В общем, он задира, но теперь какой-то винтик испортился в его мозгу и делает его опасным… Я хотел было отвязаться от него. И после вчерашнего вечера даже определенно решил сделать это, но теперь не так-то легко будет отказаться от него.

— Почему? — с любопытством спросила Жанна.

— Пирс, Вуд, Бэрд и еще некоторые парни, на которых, я надеюсь, заявили, что это не пройдет. Они дали мне понять, что не только среди моих людей, но вообще по всей границе Гульден — большая величина. Я разозлился, не веря этому. Но пока я ничего, наверное, не знаю и ничего не могу сделать… Все боятся этого Гульдена. Вот в чем дело!.. Порой мне кажется, что даже я боюсь его.

— Вы?! — воскликнула Жанна.

Келс выглядел пристыженно.

— А почему бы нет, Жанна? — ответил он. — Ведь Гульден не человек. Обычных людей я никогда не боялся. Но он… дикий зверь.

— Он напоминает мне гориллу, — сказала Жанна.

— Теперь я знаю только одного человека, который не боится Гульдена. Это — новичок в нашей пограничной полосе. Джимом Клайвом зовет он себя. Молоденький мальчишка, которого я никак не разберу. Но он не задумается съездить по морде и самому дьяволу. Клайв недолго продержится здесь. Хотя как знать! Люди, смеющиеся над смертью, иногда очень долго не встречаются с ней. Когда-то и я был таким же… Клайв слышал, как я разговаривал с Пирсом о Гульдене, и заявил: «Я выгоню этого Гульдена вон из лагеря или пристрелю его».

— А вы что сказали? — спросила Жанна, стараясь говорить твердо и глядя в пол.

— Я сказал ему: «Джим, мне это очень нравится, но я вовсе не хочу, чтобы вас укокошили»… В нем так и кипит удальство. Сказал так легко, как будто… как будто предложил подтянуть ремень у моего седла. Но Гульден способен заставить плясать целую сотню мужиков. Он уже не раз доказал это. А когда речь идет о смертельном выстреле, то я еще ни разу не слыхал, чтобы он в кого-нибудь промазал.

— И поэтому вы боитесь его?

— Нет! — страстно ответил Келс, точно задетый в своей мужской чести. — Нет, я боюсь его только за то, что он — Гульден. Он имеет в себе что-то омерзительное… Гульден — людоед.

Жанна уставилась на него, как будто плохо расслышав его слова.

— Голый факт! Известен по всей границе. Гульден не станет зря брехать, но однажды он все-таки проболтался. Он был моряком. Пиратом. В одно из своих плаваний он потерпел крушение. Страх голодной смерти вынудил его сожрать человека. Эту историю он рассказал в Калифорнии и в лагерях Невады. Однако никто не хотел верить ему. Но два года назад за Левистоном его занесло снегом. С ним были еще двое товарищей. Всем грозила голодная смерть. Следовало во что бы то ни стало пробиться сквозь снег. Они тронулись в путь. Продвигаться вперед было невероятно трудно. После Гульден рассказывал, что оба его спутника не выдержали. Но он просто убил их и вновь спас свою жизнь. Когда это обнаружилось, больше уже никто не сомневался в его первой матросской истории… Но он же герой и еще одной истории. Однажды он украл девушку и затащил ее в горы. Когда зима прошла, он возвратился один и рассказал, что оставил эту девушку голой, привязанной в одной из пещер, где она и замерзла.

— О, какой ужас! — простонала Жанна.

— Я не знаю, правда ли это, но могу легко поверить. Гульден — не человек. Даже самые отчаянные среди нас все-таки еще имеют совесть. Они как-то еще умеют отличать плохое от хорошего, но Гульден не может. Он ниже всякой морали. У него нет ни малейшего чувства долга, именно таким я и нашел его среди подонков общества. Эта история с пещерной девушкой выдала его. Ему следовало бы жить в каменном веке. Он — существо бездушное. Зато здесь, на границе, только благодаря такому характеру он и сможет захватить власть.

— Келс! Сделайте так, чтобы он не видел меня! — взмолилась Жанна.

Бандит сразу не понял страха, звучавшего в голосе девушки. Она была для него только слушательницей. И внезапно с озабоченным и грустным лицом он повернулся и вышел, оставив ее одну.

Целых три, дня Жанна не видела его после этого, исключая тех мгновений, когда выглядывала из-за завесы. Она по-прежнему виделась только с одним Бейдом Вудом, приносившим ей пищу. Подобно зверю в клетке, расхаживала она взад и вперед по хижине. За этот срок в блокгауз Келса приходило очень немного посетителей всегда на самое короткое время. Жанна заключила отсюда, что Келс не всегда бывал дома. Очевидно, он уже мог ездить верхом. На четвертый день он постучался к Жанне и вошел к ней спокойный, непринужденный, веселый, со своей обычной властной манерой.

— Добрый день, Жанна! — сказал он. — Вы что-то не особенно печалитесь о своем заброшенном супруге.