Случайные люди (СИ) - Кузнецова (Маркова) Агния Александровна. Страница 9

Дама сцепила руки. Полла стояла около меня с сухой рубахой, но обнажаться сейчас, на общем собрании, было бы некрасиво, и я стояла, переминаясь по траве ботинками и ждала вердикта. Не поверили они мне, да я их не виню, настолько белыми нитками все шито… я даже не знаю, что происходит. От чего и откуда бежали те люди, и если от войны, то кто воюет, кто были те мальчишки на холме, чье знамя сожгла дама?

И кто она-то сама такая?..

Прежде, чем я смогла задать эти вопросы, она развернулась и прошествовала прочь между деревьев. Сэр Овэйн хмыкнул, подобрал котелок, зачерпнул воды. Полла помогла мне влезть в рубаху, разложила мокрое полотно, я подождала и позволила себя увести. Костерок на месте нашей стоянки горел весело, я сразу протянула к огню ладони. Дама стояла по другую сторону костра, опираясь на меч. Ой, не нравится мне это. Я вжала голову в плечи, задрожала усерднее. Вернулся сэр Овэйн, нацепил полный котелок на палку, повесил на рогатины, которые сам же вчера тут воткнул. Полла захлопотала у воды, а я сделала вид, что меня интересует только тепло от огня.

— Вы проявили смелость, — сказала дама, — избавили мою камеристку и меня от незавидной судьбы.

Твари, да. Я старательно улыбнулась. Дама продолжала:

— Я благодарю вас и дарю вам свое расположение.

— Бесконечно признательна, — выговорила я, стала "смир-рно, руки по швам", поклонилась. — Большая честь.

Дама явно не из простых, а с не простыми лучше перебрать вежливости, чем недобрать.

— Сейчас мне нечем вас наградить, — сказала дама, глядя куда-то в сторону и тиская холеными руками навершие меча, — кроме расположения. Моя столица разорена, трон моего супруга и господина занимает узурпатор. Вы сможете просить, что пожелаете, когда мы доберемся до Рилирвена. Его Величество будет к вам щедр.

— Мне ничего не нужно, — сказала я быстро.

Дама подняла брови. Перевела на меня безразличный взгляд.

— В самом деле? Вам нужен маг, чтобы провести Тонкой тропой.

— Э… да, — сказала я уверенно. — Конечно. Буду очень признательна.

— Эвин, — сказала дама звонко. — Помогите соблюсти приличия, наконец.

Сэр Овэйн, сверливший меня все это время взглядом, отлип от березы. Протянул руку, словно приглашал на танец. Я с опаской дала ему ладонь, и мы постояли так, он согнувшись, я — не зная, что делать теперь.

— Скажите мне свое имя, чтобы я мог подобающе представить вас королеве, — прошипел он, наконец, и я назвалась снова. Сэр Овэйн (а точнее, Эвин, как я теперь отчетливо слышала) облобызал мне руку, царапнув жесткими губами, отпустил, доложил даме. Королева, значит… не просто так золотой венец, не просто так вода показывала мне ее в короне.

На этом все и окончилось, дама светски улыбнулась, кивнула, подбросила меч, перехватила посередине ножен, сказала:

— Эвин, пойдемте.

Сэр Эвин подобрал с плаща свой меч и поплелся за королевой. Я проводила их взглядом до зарослей, выдохнула с облегчением. Сердце прыгало в согревающемся теле. Так, так, все хорошо, никто меня, вроде бы, не держит за врага, а даже собираются наградить. Полла перебирала на ладони какие-то листочки и ягоды и бросала их в котелок.

— Что такое Тонкие тропы? — спросила я.

Полла помешала в котелке веткой.

— Дороги, которыми можно прийти куда угодно. Чародеи умеют ими ходить и отправлять того, кто попросит, в дальние места. У вас они называются по-другому?

Да. Метро.

— Да, у нас у них другое название. Что же, они мне правда пригодятся, — я села на корягу, которую сэр Эвин с Поллой вчера приволокли для топлива и сидения, разулась, вытянула ноги к огню, пошевелила пальцами. — Я живу очень, очень далеко.

— Да, да, я слышала, — закивала Полла. Она была похожа на раздатчицу в столовой, где я люблю обедать, такая же приятно далекая от худобы, легкая, светлоглазая. Шлепает мне как раз столько пюре, сколько нужно, а в свободное время пишет любовные романы. — У нас редко увидишь гостей из-за гор, из-за песков. Даже торговать почти не приезжают.

— Почему?

Полла растерянно улыбнулась, словно не знала, намеренно ли леди задает глупые вопросы или просто дура. Сказала, наконец, извиняющимся голосом:

— Дорого, госпожа. Не выгодно, говорят. Слишком дорого воспитать и обучить мага, чтобы водил Тропами. А я слышала, у вас чудесно.

— Чудесно, — подтвердила я. — Там все другое.

Полла мечтательно вздохнула, постучала палочкой о край котелка. Раздался звон — слишком громкий, стальной. Я прислушалась. Зазвенело снова. Полла повернула голову в ту сторону. Сказала с гордостью:

— Ее Величество изволят упражняться каждый день. Они сходились на мечах с государем, знаете, как красиво? Бедный король, бедная государыня Рихенза…

Она сокрушенно качала головой, я старалась запоминать имена и факты.

— И теперь вы… мы направляемся в Лирли… Рили…

— Рилирвен, — поправила Полла. — Родные земли государыни Рихензы. Там правил ее батюшка, досточтимый Мервин Славный, а после его кончины, — Полла коротко подняла к небу четыре пальца, — правит ее дядюшка, Кадел Искусный. Он примет вас хорошо, вы спасли государыню.

Я смутилась, забормотала, что было бы там, что делать, это я так, пнула тварь разок и все… но то ли день вступал в права, то ли мир просто стал для меня светлее: эти их Тонкие тропы — кажется, то, что нужно. По крайней мере, теперь есть надежда, что я тут не задержусь. И идем мы в нужную сторону, а значит, можно продолжать липнуть к этой компании и не идти заводить новых знакомых. Жизнь налаживается!

Полла отлила мне в миску отвара, и жизнь наладилась совсем. Я потягивала горячее и еле сдерживалась, чтобы не спрашивать еще и еще. На сегодня довольно вопросов, не хочу выглядеть подозрительно… еще более подозрительно, чем уже есть.

— Такой стыд, что слуги оставили вас, — сказала Полла. — Когда проявлять верность, как не в минуту опасности?

— Все хотят жить, — сказала я. Если бы у меня правда были слуги, и они бы спасали свои жизни вперед моей, я бы на них не сердилась. Потому что никто не спасет маленьких людей, если они не спасутся сами.

— Верность важнее жизни, — сказала Полла серьезно.

Раздатчице в моей столовой такое не пришло бы, наверное, на ум. И очень хорошо. Ей не вбивали это в голову и не ждали, что она будет убиваться, заботясь о ком-то, а потом и жизнь за него положит. Ну разве что насчет мужа и детей что-то такое ввинчивали в мозг, как любят у нас укрепители семейных ценностей из политиков и любящие матери.

Проблема в том, что камеристка за королеву и умереть готова и тащиться через лес и все опасности в дальнее государство — согласна, а королева, конечно же, за камеристкой своей не пойдет. Потому что одни люди, очевидно, важнее и лучше других.

Я потерла лоб. С одной стороны, нечего хаять чужие порядки даже мысленно (тем более, я не знаю их хорошо), с другой… а, черт с ними со всеми. Полла, вроде бы, довольна, и хорошо. Я встала, пошла проверить, как там мое платье. Присела у источника, заглянула. Гладь послушно отразила меня, не играла больше. Я вылила недопитый отвар в воду. Прошептала:

— Это — согревающее. Пусть будет немного теплее. Спасибо вам.

Помолчала, подождала, пока разгладятся на воде круги, присмотрелась. Вздохнула, спросила с надеждой:

— А штаны-то вернете?..

Глава 3

Но чудес за этот день больше не произошло, и осталась я без штанов.

Теперь, когда я знала, что иду, куда надо, шагалось бодрее. Королева Рихенза была, как обычно, впереди на коне, которого, я подслушала, сэр Эвин звал Лиуфом. Если бы на этой громадине ездила я, то назвала бы как-нибудь внушительно. Титан, например. А жеребята его — Стоик и Финансист. Я хихикнула в сторону. Глупый ты человек, София, и шутки твои дурацкие.

Самое печальное, что никаких моих шуток тут не поймут. Теперь, когда они знают, что я говорю, нужно быть осторожнее со словами, а то как ляпну что-нибудь…