Вечность спустя (СИ) - Манило Лина. Страница 11

Лежа на больничной койке, исколотая иглами, напичканная лекарствами, плавая в мутном тумане обезболивающих, Яна пыталась найти ответ на один-единственный вопрос: за что он так с ней? Почему солгал, зачем воспользовался и сломал жизнь, если у него кто-то был — та, на которой он женился. Противно было, что поверила, дурёха, а он, оказывается, всё время только смеялся с неё? Взял, что плохо лежало, и уехал в новую счастливую жизнь. а она осталась одна, разрушенная до основания, опозоренная, уничтоженная.

Мать рыдала, ночами напролёт сидя у её койки, умоляла сказать, кто отец ребёнка, но Яна упорно вглядывалась в личную бездну не реагируя. Нет, несмотря на ненависть к этому предателю, не хотела ему зла. Пусть будет счастлив, пусть. Это уже не её проблемы. Об одном только нашла силы попросить: чтобы Игорь ни о чём не узнал. Было слишком стыдно и больно, чтобы ещё впутывать в это брата.

Щёлкнул дверной замок, и руки, пять минут назад сжимавшие её в объятиях до гематом, терзающие, подхватили в воздух, оправили платье. В сознании ворочалась ленивая мысль, что она только что занималась сексом с мужчиной, из-за которого потеряла однажды себя, в подъезде, как малолетняя профурсетка и ей, наверное, должно быть стыдно и противно от самой себя, но ничего подобного.

Андрей затащил её в квартиру, подгоняя поцелуями и умелыми ласками, а Яна таяла в его руках, всхлипывала и дрожала, цепляясь за литые плечи, впиваясь ногтями в их твердь. Понимала, что это дикость, животные инстинкты, но ничего не могла поделать с притяжением, которое никак не хотело ослабевать.

— Ведьма, — выдохнул в шею, а она нашла силы оттолкнуть его от себя, потому что всего этого было уже слишком. Всего, что произошло с ними за последние сутки, было слишком, невыносимо много и непостижимо мало.

Но Андрей вдруг сделал шаг назад, отвернулся и пошёл куда-то, скрывшись в полумраке гулкого коридора. Яна огляделась, машинально отмечая выполненный со вкусом ремонт: высокие потолки, кремовый оттенок стен и насыщенного шоколадного оттенка мебель с серебристыми стальными декоративными вставками. Здесь вихрями кружила энергетика хозяина, пусть и временного — буйная, непостижимая, разрушительная.

Яна подошла к зеркалу и, взглянув на себя, отшатнулась: глаза казались дикими, шальными, не её вовсе. Такими яркими они были когда-то давно, а после потухли.

Придвинулась ближе, всматриваясь в своё отражение, будто заново с собой знакомилась. Пригладила спутанные страстью волосы, улыбнулась, от чего глаза загорелись ещё сильнее

“Может и правда ведьма?" — подумала, а потом одёрнула саму себя: была бы таковой, всё бы в жизни точно пошло по-другому, и Андрей не уехал бы тогда, не женился бы на другой. Ведьмы же умеют привязывать к себе мужчин, ноу Яны не получилось.

Андрей стоял в просторной кухне, сложив мощные руки на груди, а взгляд скользил по крышам соседних многоэтажек. Вид на город за окном открывался потрясающий — бесспорное преимущество последних этажей. В квартире звенела тишина, и Андрею даже показалось, что Яна приснилась ему, и не стонала в его объятиях, яростно и дико отвечая на поцелуи, не царапала спину, не выкрикивала его имя во время оргазма. Но нет, всё это случилось, и теперь нужно было что-то делать с тем вихрем эмоций, бушующим внутри.

Шорох за спиной заставил обернуться.

— Мне показалось, ты ушла, — усмехнулся, делая шаг в её сторону.

Но не подошёл — свернул левее и распахнул створку бара. Достал бутылку виски и два хрустальных стакана.

— Подойди, — не попросил, приказал, и Яна послушалась.

Мгновение и она стала рядом с отполированным до блеска белоснежным кухонным островком, а свет причудливо путался в волосах, бликуя всеми оттенками шоколада.

— Будешь? — поинтересовался, указывая подбородком на хрустальный стакан.

— Давай, — махнула рукой, потому что поняла: ей просто необходимо расслабиться. Пусть совсем не умела пить, не любила алкоголь, но сейчас почувствовала, что глоток-другой сможет помочь, если уж ничего другое не помогает.

Протянул наполненный на четверть янтарной жидкость стакан, а Яна приняла, не разрывая зрительного контакта, и казалось, что с каждым выпитым глотком внутри растёт что-то очень важное, способное если не всё, то очень многое изменить.

Между ними, в тишине залитой солнцем кухни, словно натягивалась невидимая нить, становясь всё толще, превращаясь в стальной канат, укорачивающийся постепенно, сливающий их души в один плотный комок — не разорвать.

Подошёл, молча забрал стакан из руки, поставил где-то за спиной. Опёрся ладонями по обе стороны от её тела, снова навис сверху, заслоняя собой весь мир, который когда-то не имел смысла без него, жёстко приподнял пальцем подбородок.

— Янина... Охренеть можно, это и, правда, ты.

—Я.

— Яна, — произнёс, наклонившись к уху, а у неё дрожь по позвоночнику прошлась, и голова закружилась, точно с парашютом прыгать собралась. — Ты же ненавидела, когда тебя так называли. Бесилась дико, помнишь?

— Да.

— Игорь вечно тебя этим доставал.

— Они сейчас только Янкой меня и зовёт, — передёрнула плечами, потому что с братом и, правда, бороться было бесполезно.

— Тогда почему?

— Потому что однажды мне захотелось уничтожить девочку Янину. И у меня почти получилось.

— И ты стала Яной?

— Хотя бы в своих мыслях.

— А эта новая Яна хоть иногда вспоминала обо мне?

В низком голосе мелькнуло что-то такое, от чего сердце сжалось, но Яна не могла понять, почему он считает, что имеет право задавать ей такие вопросы, но Андрей вдруг отстранился, также резко, как до этого придвинулся, а Яна сжалась под его взглядом — властным, жёстким, пронизывающим насквозь. Внутри вопила юная дурёха, так отчаянно любившая когда-то: просила выпустить её на свободу, чтобы она могла рассказать Андрею всё о боли и ребёнке, потому что, наверное, он имел право знать, но Яна не позволила — не время. Но наступит ли оно вообще когда-нибудь — это подходящее время?

12 Глава

— Почему ты сразу не сказала, кто ты? — спросил Андрей, прожигая взглядом дыру в сердце.

— А что бы это изменило? — пожала плечами, не разрывая зрительного контакта.

Яна хотела, чтобы он понимал: она давно уже не та девочка Янина, которую он мог уничтожить, походя, лёгким взмахом руки. — Ты ведь не узнал меня, не вспомнил. Или ты хотел, чтобы я на шею тебе бросилась?

Андрей сложил руки на груди, будто пытался закрыться от своей вины. Он, ехавший в город юности, где его уже давно ничего не держало, ведь не только для того, чтобы открыть этот чёртов магазин — вполне мог бы и отложить эту идею на потом.

Но однажды, проснувшись утром, решил, что нужно, в конце концов, посмотреть своей боли в лицо. И вот, не узнал.

Наверное, так ведут себя подонки, но Андрей представить себе не мог. что Янина станет вот такой... да и вообще, не ожидал, что увидеть её получится настолько быстро. А было бы всё так просто, не встреть он случайно Игоря?

Игорь... несколько раз порывался спросить у него о сестре, но так и не решился — испугался. Он и испугался, смешно ведь, но факт оставался фактом. Не хотел знать о её семейном счастье, не собирался ковыряться в старых ранах. Но, согласившись поехать на эту проклятую вечеринку, сначала ещё выглядывал светловолосую макушку в толпе, а потом плюнул, разозлился на самого себя и начал планомерно напиваться.

И вот сейчас он стоит напротив той, видеть которую почти невыносимо, но и не видеть. как показала жизнь, смерти подобно. Потому что только рядом с ней, казалось, ожил, снова почувствовал себя тем, кем уже был однажды и кем без неё стать не получалось.

— Ты изменилась, — сказал, будто это могло его оправдать. — Ничего общего.

— Я многое для этого сделала, — горько усмехнулась и сжала пальцами виски.

Сдавила, пытаясь унять приступ головной боли.

Слишком многое всколыхнулось в душе, выбило почву из-под ног. Словно кто-то сделал резкую подсечку, и Яна летела вниз с горы, летела кубарем, разбиваясь на части.