Объятия смерти (СИ) - Беренс Лилия. Страница 62

Полуорк Муга стоял спокойно в ожидании своей участи. Он был рабом и не отвечал за свои поступки, так что его, скорее всего, просто продадут. За многие годы рабства Муга научился не принимать происходящее близко к сердцу. Даже предстоящая продажа его новому хозяину полуорком воспринималась отстраненно, словно все происходит и не с ним. Хотя он все же был немного рад за красноволосую девочку. Рад, что она смогла изменить свою судьбу. Лет десять назад он бы даже позавидовал. Но сейчас был просто рад за чужое счастье. Малышка оказалась очень талантливой. Кто знает, возможно когда-нибудь она станет могущественным магом, о котором будет знать вся страна! А он, Муга, будет тихо гордиться тому, что знаком с ней и даже один раз ее выпорол плетью. От этой мысли губы полуорка сами собой разъехались в жутковатой ухмылке.

— Чему ты радуешься? — буркнула Сима, уныло ковыряя босой ногой мостовую. — Казнят нас всех, и тебя с нами.

Полуорк на слова бродяжки никак не среагировал, от чего Сима разозлилась еще сильнее. Ну почему, почему она так сглупила? Вон, Гвоздь, стоит вместе с другими учениками у входа в храм. Счастливый, как дурак! Еще бы! Он — будущий маг! А ее сейчас казнят за то, что пыталась продать магически-одаренную в рабство. Именно в этом ее обвинили стражники! В продаже магически-одаренного в рабство! Да за это с нее будут шкуру сдирать заживо на этой вот площади. Даже мысль об этом вгоняла ее в ужас. Что она наделала?! Гвоздь попытался ее вызволить, но его, как щенка, унесли за трещащий ворот рубахи храмовники. А ведь, не сделай она глупость, могла поехать с Гвоздем, как служанка! В Темной башне ученикам, в зависимости от статуса, разрешается брать от одного до десяти слуг или рабов. Самый низкий статус позволял взять одну служанку. Прислуга мага! Это куда как почетнее, чем шлюха борделя с пограничья! Все, что она сделала, все было неправильным! И теперь ей оставалось только молча вкушать горечь сожаления!

Наконец, из храма темных богов вышел ректор Глер в сопровождении храмового служки и красноволосой девочки, одетой в рванье. Девочка шла бок о бок с магистром, что говорило о ее чрезвычайно высоком статусе.

— Ректор Темной Башни магистр Глер в сопровождении ученицы Темной Башни высшего уровня энры Иллит, — усиленным магией голосом объявил один из храмовых служителей.

Энра! Так обращаются только к высшей знати Империи! Все, кто находился на площади, опустились на одно колено и замерли, во все глаза рассматривая стоящую на возвышении маленькую девочку.

Анна, вернее, теперь уже Иллит, не ожидала, что вся площадь рухнет на одно колено. Видеть такое зрелище для человека, выросшего в стране победившей демократии было дико и сюрреалистично.

— Маг может заниматься своими делами, а люди будут просто уважительно склонять голову, проходя мимо в обычной ситуации, — пояснил ректор. — Сейчас же предстоит суд, официальное мероприятие, а в этом случае все, кроме стражи, обязаны склонить колено в знак уважения моего статуса, как магистра магии и, в данном случае, судьи. Этикет, геральдику и прочие необходимые для представителя знати предметы ты будешь изучать в Башне на ряду с магическими дисциплинами.

— Я понимаю, — кивнула девушка, переводя взгляд с невероятно расстроенного Гвоздя на поставленную стражей на колени рядом с остальными преступниками Симу.

— Начнем, пожалуй, с колдуна. Иллит, это он нанес тебе на руку рабскую татуировку, включающую в себя блокатор магии?

— Да, магистр Глер, — произнесла она в ответ, а из колдуна словно вынули стержень. Он весь сгорбился, а в глазах появилась обреченность. Во время суда накладывается особое заклятье, определяющее ложь. Любой заговоривший во время суда, солгав, погибнет. Любой, кроме обвиняемого. Тот, кого судят, солгав, испытает неимоверную боль, по сравнению с которой, возможно, даже смерть не столь уж плохой вариант.

Именно поэтому на площади было много зевак, но стояла мертвенная тишина. Никто не хотел умереть из-за случайно брошенной шутки.

— Он знал, что ты обладаешь сильным даром?

— Он знал, магистр, — ответила Иллит, с интересом рассматривая отчаявшегося колдуна. — Именно потому, что он знал о даре, этот колдун отказался делать татуировку у меня на спине, как того требовала мама Уля. Я думаю, если бы он отказался делать татуировку вообще, то эта женщина нашла бы другого колдуна, который без споров сделал бы татуировку на спине, которую почти невозможно удалить.

Девушка уже успела пообщаться со служками и магистром, которые объяснили некоторые особенности произошедшего и научили, как вести себя во время суда. Также она рассказала все с ней произошедшее с момента ее пробуждения на кострище. Ректор легко принял тот факт, что она не помнит своего детства до момента попытки сожжения. Также он заметил, что некоторые моменты она утаивает, но также не стал настаивать. У полудемонов, как правило, всегда есть некоторые личные секреты, особенности тела, о которых они с большим нежеланием распространяются. Выспрашивать их — все равно что нажить себе врага.

— Он мог сообщить в храм! — заявил пожилой служитель. — Мы бы непременно вызволили дитя и подвергли эту женщину суду!

— Колдун, ответь, почему ты этого не сделал? — полюбопытствовал ректор.

— Мама Уля обслуживала очень многих знатных особ. Ее слово против простого колдуна? Она бы добилась того, что мне не поверят. К тому времени у девочки на спине была бы рабская печать с блокатором, так что выявить в ней хоть каплю магического дара было бы невозможно. А потом меня нашли бы в канаве с перерезанным горлом. Это пограничный город, энр магистр, здесь такие случаи даже не расследуются стражей.

Голос колдуна был тихим, но каждое прозвучавшее слово оказалось правдой. Все знали, какой была мама Уля.

— Иллит, что скажешь? — повернулся ректор к девочке.

— Эта женщина действительно очень влиятельна в городе. Я считаю, его нужно отпустить. Благодаря ему мне удалось избавиться от печати и добраться сюда до того, как меня нашли паладины. Будь у меня на спине татуировка…

— Согласен, — кивнул магистр. — Колдун может идти.

Мужчина, услышав оправдание, не мог поверить своим ушам. Он растянулся на земле, уткнувшись лбом в грязный камень мостовой.

— Спасибо! Спасибо, энра! Спасибо!

Счастливо улыбающегося колдуна подняли с земли стражники и унесли куда-то вглубь толпы.

— Дальше. Раб-полуорк.

— Он не имел выбора, кроме как следовать приказам, — тихо произнесла Иллит.

— Да, он будет продан на аукционе, — произнес приговор магистр.

— Продан…

Магистр был умным человеком и сразу заметил, что девочка расстроилась. Что же, по крайней мере, у нее есть человеческие чувства, а это не может не радовать! Полудемоны чаще больше похожи на своих демонических родителей и не знают, что такое сострадание или жалость. Взять, к примеру, императора. Идеальный правитель, но как личность… Перед глазами магистра проплыли довольно кровавые сцены…

— Ты можешь взять его, как компенсацию за то оскорбление, которое нанесла эта женщина, пытаясь склонить тебя к интимности с не магом. Наши законы это допускают. Тебе позволено иметь не более десяти слуг или рабов. Если он тебе нужен, то его можно не продавать.

— Я возьму его, — кивнула Иллит. Полуорк, услышавший о таком решении, взглянул на девочку с намеком на теплоту.

Девушка же так поступила далеко не только из доброты. Муга был огромен и невероятно силен. В незнакомой ей столице, в месте, где она никого не знает, такой охранник был бы вовсе не лишним. Смерть и последующие события, включая Наргота, все же сильно ее изменили. Пусть она не утратила эмоций, но прагматичность часто теперь их побеждала.

— Хорошо, теперь девчонка. Предательство, попытка продажи магически одаренного в рабство при полном осознании статуса продаваемого…

— Пощадите! — зарыдала Сима, не выдержав больше. — Пожалуйста, пощадите! Я не хотела, я не думала, что все так! Я просто хотела красивые платья, как у нее. Я просто хотела жить, там, откуда сбежала она! Я правда не думала…