Дракон должен умереть. Книга II (СИ) - Лейпек Дин. Страница 36

***

Судья, сменивший Морона на его посту, был прямо противоположен по характеру своему предшественнику. Он являл собой типичный пример запуганного самомнения и трусливой самоуверенности — причем жестокое убийство Морона довело эти качества до крайности. Мороново наследие было еще живо, судья по-прежнему считался всеми городским главой — и потому Дельта стала погружаться в пучину неуправляемого беззакония, зиждившегося на капитале и амбициях наиболее предприимчивых горожан. Судья стремился подгрести под себя как можно больше, число его недругов росло пропорционально количеству подгребенного — так что со временем судья стал весьма и весьма нервным человеком. У него было много поводов для беспокойства.

Поэтому совсем неудивительно, что судья, обнаружив на третьем этаже своего особняка незнакомого человека, сначала испустил душераздирающий вопль, затем впал в истерику и наконец потерял сознание, упав на дорогой инкрустированный паркет. Гость, оправившись от изумления, поднял бездыханное тело судьи, затащил в кресло и несколько раз аккуратно, но достаточно настойчиво ударил того по щекам. Судья постепенно пришел в себя, правда, ровно настолько, чтобы испуганно смотреть на посетителя и хранить тупое молчание.

Путем долгих увещеваний и нескольких нетерпеливых окриков гостю все-таки удалось заставить судью заговорить. Поначалу тот заикался от страха так, что разобрать было невозможно ни слова, но после любезно предложенного гостем кубка вина хозяин пришел в себя, и его речь превратилась наконец в более или менее правильную последовательность гласных и согласных звуков, а также необходимых логических пауз. Последние, правда, порой попадали на середину слова — но гость быстро освоился.

Первым, что ему удалось выяснить, были обстоятельства убийства Морона. Из уст заикающегося судьи рассказ звучал особенно зловеще. Но, оправившись окончательно, судья оказался на редкость словоохотлив — поэтому очень быстро гость узнал и все остальное. А именно — кого искали убийцы судьи, где они могли ее найти, и главное — нашли ли.

Гость слушал молча и не перебивал. Чем разговорчивей становился судья, тем молчаливее становился его посетитель, и когда первый наконец выдохся и умолк, в комнате повисла абсолютная тишина.

— Спасибо, — наконец произнес гость.

Судья довольно кивнул — несколько глотков вина на скрученный страхом желудок и пустую от ужаса голову оказали сильное действие.

— Скажите... — начал судья. Гость вопросительно поднял брови. — Кто эта девушка?

Гость долго смотрел на него, прежде чем ответить.

— А вот этого тебе лучше не знать, — заметил он наконец спокойно.

— Но...

— Если хочешь остаться живым и невредимым.

Судья судорожно сглотнул — но мгновение спустя ему пришлось глотать снова, потому что странный гость подошел к окну и выпрыгнул на улицу. Судья услышал, как тот мягко приземлился на крышу крыльца, а потом соскочил на землю, но, когда судья подбежал к окну, на темной улице никого видно уже не было.

***

Они приехали в оружейную мастерскую под Дорнебергом к полудню следующего дня.

Их впустили во двор, приняв за клиентов, поскольку они спрашивали Инкера. Оружейник вышел из конторы — но высокого темноволосого мужчину со спокойным лицом и внимательными серыми глазами интересовало вовсе не оружие.

— Джоан. Джоан Дрейк. Или Джо Дрейк. Я точно знаю, что она была продана в эту мастерскую. И знаю, что год назад сбежала. Мне важно знать, при каких... обстоятельствах это произошло.

— Она сбежала, — сухо ответил оружейник.

— Как?

Инкер молчал. После того, что он видел в этом самом дворе, оружейник не собирался никому ничего рассказывать о Джо. Он сообщил властям о ее побеге — но мужчина был совсем не похож на помощника префекта или клерка дельтского суда. Он стоял рядом с гнедым жеребцом внушительного вида, который тихо, но недовольно фыркал. Второй всадник не спешился и остался у самых ворот.

— Судью Морона убили незадолго до ее побега, — продолжил сероглазый, не дождавшись ответа Инкера. — И украли ее дело из архива. И я знаю, кто это сделал, знаю этих людей. Единственное, чего я не знаю... Они добрались до нее? Или не успели?

Инкер упрямо сжал губы. Мужчина знал, что Джо преследовали. Но откуда? Кто он вообще такой? Не еще ли один из них?

Как будто прочитав мысли оружейника, сероглазый подошел ближе и сказал очень тихо:

— Меня зовут Теннесси. Генри Теннесси.

Инкер вздрогнул. Пристально посмотрел мужчине в глаза.

— Опиши мне ее шрамы. И расскажи мне, как она их получила.

Теннесси усмехнулся.

— Два на левой руке, три на правой. Шрамы кривые. Она упала со скалы.

Инкер долго молчал.

— Идем со мной, — пробормотал он наконец. Теннесси кивнул и махнул рукой второму всаднику. Когда тот подъехал и спешился, Теннесси передал ему поводья своего жеребца. Инкер подозвал Джил, а сам повел своего гостя в здание конторы. Когда они проходили мимо мастерской Герхарда, тот выглянул, но Инкер покачал головой. Ювелир досадливо поморщился и скрылся у себя.

Инкер прикрыл дверь кабинета и жестом пригласил гостя сесть в одно из резных кресел, а сам снял с полки шкатулку и достал из нее банковский вексель.

— Это, — Инкер протянул его Теннесси, — пришло пару месяцев назад. Триста лотаров — ровно столько я заплатил за нее в Дельте.

Теннесси, не отрываясь, смотрел на вексель.

— Моэрна, — пробормотал он.

Инкер улыбнулся.

— Оттуда пришел вексель. Но я очень сомневаюсь, что Джо лично его высылала. Она отнюдь не глупа.

— О да, — согласился Теннесси, поднимая на него взгляд — и Инкер с удивлением понял, что встретил наконец человека, который знал про Джо больше, чем он.

Который, возможно, знал про нее все.

***

Они приехали в Моэрну неделю спустя. Рано утром, еще до завтрака, Генри отправился в банк, несмотря на проливной дождь. В просторном темном холле, в котором пахло чернилами и ценными породами дерева, было пусто — в такую погоду мало кто мог заставить себя выйти из дома пораньше. Клерки зевали и тихо переговаривались, шум дождя снаружи заглушал их голоса. Генри подошел к одной из конторок.

— Чем могу помочь, сударь? — любезно осведомился клерк. Генри улыбнулся про себя. Политика моэрнского банка обязывала клерков быть вежливыми с клиентом — вне зависимости от его внешнего вида и видимого благосостояния. Здесь часто встречали оборванцев, делавших огромные вклады под высокий процент, и роскошно одетых вельмож, столь же внезапно объявлявших себя банкротами. Деньги, говорили здесь, могут водиться в любом кармане, если только он не насквозь дыряв. Именно поэтому клерка нисколько не смутила потрепанная дорожная одежда Генри, и он был так же безукоризненно вежлив с ним, как если бы знал, что перед ним стоит лорд Теннесси.

— Видите ли, — начал Генри столь же вежливо, — я здесь по делам своего друга. Несколько месяцев назад ему пришел вексель из вашего банка. Он просил меня удостовериться, что вексель подлинный.

— Имя?

— Инкер из Дорнберга.

Клерк кивнул и отошел к высокому шкафу, стоявшему у него за спиной. Сначала он искал нужную книгу записей, затем — нужную запись. Генри задумчиво рассматривал потолок. Он был высоким, в кессонах угадывались росписи, но были ли на них изображены львы или розы, Генри сказать не мог.

— Так точно, — подтвердил наконец клерк, отрываясь от книги. — Банк Гика осуществил перевод в наш банк на имя Инкера из Дорнберга. Мы отослали вексель адресату.

— Гик, — повторил Генри, внезапно утратив всю свою напускную любезность.

Он выскочил из банка и побежал по мокрым пустым улицам. Когда Генри влетел в гостиницу, Ленни обстоятельно разъяснял трактирщику, что именно лучше всего приготовить на завтрак.

— Ленни! — крикнул Генри, вбегая. — Плевать на еду! Мы едем в Гик.