Вторая жена. Часть 3 (СИ) - Завгородняя Анна. Страница 23

«То-то Наима бы порадовалась!» — подумала Сарнай и прикрыв глаза, набрала полные лёгкие воздуха, необычно жаркого и обжигающего.

Давлат даже привстал со своёго трона, чтобы лучше видеть происходящее. И ему совсем не понравилось, что стражники внизу отвернулись, точно также, как это сейчас сделала и самая бесстрашная из воительниц, встреченных им в этой жизни.

«Они просто люди!» — подумал он с насмешкой, а затем перевёл взгляд на Наиму.

Ведьма стояла наклонившись вниз, и смотрела с таинственной полуулыбкой на происходящее. Она не боялась, не теперь, когда находилась в безопасности рядом с хозяином твари. В её памяти всплыли кровавые ритуалы, которые она с сёстрами проводила в своёй деревне. Такие необходимые жертвы богам, чтобы те видели, что их помнят, им поклоняются. Взамен боги давали силу и могущество своим дочерям. Как давно это было, иногда Наиме казалось, что в прошлой жизни, не раньше. Сейчас она должна подчиняться смертной глупой женщине, которая слишком много мнит о себе, хотя на самом деле оказалась слабее соперницы. О принцессе Майрам Наима вспоминала с некоторым сожалением, понимая, что вторая жена принца Шаккара была намного лучшей хозяйкой, чем Сарнай. Не унижала и не оскорбляла её и все равно рука ведьмы не дрогнула, когда она добавляла в питье молодой девушки отраву.

«То, что не убивает нас, делает нас сильнее!» — подумала Наима. Она знала, что Майрам выжила и со слов Сарнай поняла, что именно произошло с юной принцессой и почему она выжила.

Старуха снова посмотрела вниз, глядя на то, как разорвав очередного человека на части, огромный змей заглатывает половину тела, что еще недавно было живым человеком, дышало, двигалось и, наверное, мечтало прожить ещё долгие годы на этой земле. Только Малаху было все равно. Повинуясь приказу своёго хозяина, он делал то, что ему говорили, да и не мог сделать ничего другого, ведь по своёй сущности, он всё-таки был хищником и убийцей, даже когда не был тем, кем являлся на самом деле.

Окровавленные плиты, части тел тех, кто оказался неугоден Давлату, тех, кто отказался пойти за ним и признать его власть. Сторонники Вазира...

Наима снова улыбнулась, на этот раз широко, понимая, что теперь, после такого представления, у бывшего повелителя Хайрата не останется сторонников.

Ни одного.

Зрители расправы, присутствовавшие при обеде Малаха, пытались отвернуться. Согнанные на двор, укрытые от змея за толстыми решётками ворот, они с ужасом смотрели на казнь. За их спинами стояли стражники с кольями и не позволяли советникам Вазира отвернуться. Те, кто посмел это сделать, были тут же убиты, остальные же с содроганием сердца смотрели на то, как пожирает обречённых огромный бог, спустившийся с неба. Смотрели и думали о том, а тому ли божеству они молились все эти годы?

Когда она очнулась, солнце продолжало нещадно палить. От ливня не осталось и следа и после нескольких дней, которые принцесса Тахира провела в забытье, земля в степи снова потрескалась, как кожа старухи, и дышала зноем, а травы, поднявшиеся было после дождя, опали и высохли.

Но Тахира лежала под навесом. Каждый раз, когда она приходила в себя, кто-то помогал ей приподняться и подносил к губам грубую чашу с живительной влагой. Принцесса пила и снова проваливалась в забытье и тогда к ней приходили сны, такие жуткие и страшные, что девушка металась по одеялам, не осознавая себя, и шептала странные слова, которые сама не могла понять. Ей снился Хайрат, снилась битва в песках. Ужасающее зрелище сражающихся, мечущиеся тени, звон стали, переплетённая со стонами умирающих и криками агонии, а затем картина менялась и на месте битвы лежали только многочисленные тела, тысячи тел. Дул жаркий ветер, больше похожий на пар от кипящей в котле воды, и закрывал песком убитых, словно погребальным саваном, а затем переносил принцессу в её родной город, туда, где она видела лишь руины и одинокую уцелевшую башню, горящую позолотой на солнце.

— Аааа, — Тахира открывала глаза и снова пила. Вода текла по её губам, попадала на одежду, тонкой струйкой стекала по подбородку.

— Выпей еще и это! — просил приятный мужской голос, слишком знакомый и родной, чтобы она ослушалась, хотя совсем не хотела пить бульон.

Но вот пришло время, и болезнь отступила. Тахира впервые открыла глаза и увидела то, что происходило вокруг.

Она лежала под навесом. Неподалеку, помахивая хвостами и фыркая, стояло несколько лошадей, у костра всадники готовили еду, еще несколько человек собирали сухие ветви в отдалении, принцесса видела их спины. Затем Тахира повернула голову в сторону и увидела Акрама, сидевшего на корточках и с напряжением во взгляде, следившего за её действиями. В руках мужчины была чаша, вырезанная из дерева, наполненная водой. В глазах — ожидание и надежда.

— Привет! — только и смогла произнести девушка. Очень медленно на губах принца начала расцветать улыбка, а Тахира смотрела в его глаза и неожиданно поняла, что, наверное, зря бежала от него. Акрам не Борхан. Он не предаст и этому доказательство то, как упорно муж следовал за ней в своём желании помочь...или вернуть назад, в Роккар? Впрочем, сейчас это было неважно. Когда она придёт в себя, то продолжит свой путь и как бы дорог сердцу не был этот мужчина, она не сможет вернуться с ним, особенно после страшных снов, навеянных беспокойством за отца и брата.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил принц и его голос неожиданно стал сиплым.

Тахира попробовала привстать и поняла, что испытывает только слабость. Она откинула тонкую шкуру, которой была укрыта и посмотрела на место, где ещё недавно была рана, а теперь осталась запёкшаяся корка и кожа, стянутая жилой.

— Я зашил твою рану. Промыл и зашил, — пояснил Акрам. — Останется шрам, так как я не умею делать это правильно.

Тахира подняла взгляд на мужа, чуть улыбнулась.

— Мне уже лучше! — сказала тихо. — Спасибо тебе!

Не удержавшись, Акрам поднял руку и потянулся к щеке жены, прикоснулся едва уловимо с такой нежностью, что сердце воительницы дрогнуло. Она посмотрела в глаза принцу и замерла, встретив ответный взгляд, полный чего-то необъяснимо глубокого. Сердце сжалось на мгновение, а затем пустилось вскачь.

— Почему ты не позволила мне отправиться с тобой? — как-то глухо спросил Акрам. — Ты же знала, что я все равно отправлюсь за тобой.

— Я не знала, — Тахира не отводила взора. — Я уехала из твоёго дома и больше не вернусь туда.

— Ты моя жена! — ответил принц, чуть сдвинув брови.

— Кажется, твой отец забыл об этом, как забыл и о своёй клятве, данной моему брату.

Акрам уронил руку, понимая правдивость слов жены. Он и сам не разделял решение отца и не поддерживал его, но знал, что Борхан действовал так, чтобы защитить прежде всего свой народ.

— Я не могу исправить то, что он сделал, — сказал Акрам, — но я могу отправиться с тобой в Хайрат и сделаю это. Не отпущу тебя одну.

— А как же Дилия? — зачем-то спросила Тахира. Ей отчего-то непременно надо было знать о том, что будет дальше в её жизни...в их жизни.

— Ребёнка признаю, — честно ответил мужчина, — а его мать отправлю из дворца, если мы вернёмся в Роккар! — и подался вперёд, нависая над принцессой, но Тахира не отпрянула.

— Мне нужны дети только от одной женщины на этом свете, — проговорил тихо Акрам, — жаль только, что я понял это так поздно!

— Не поздно! — зачем-то ответила девушка и потянулась к губам мужа. Одно её движение, и он сам приник к её губам, обхватил с нежностью руками стан, прижимаясь к ещё слабому, но такому желанному телу жены. Губами раздвинул её губы, проник языком, исследуя, покоряя, властвуя над Тахирой, и впервые она с радостью позволила ему сделать это. Впервые приняла таким, как есть, словно пала стена отчуждения, что была воздвигнута между ними предательством Борхана и разным отношением к жизни и любви. Принцесса подняла слабые руки и обвила ими шею мужа, растворяясь в его поцелуе, ощущая, как нежность и его любовь вливают в неё силы, чтобы бороться и жить дальше. Ей больше не хотелось бежать от него. Тахира поняла, что теперь, даже если она продолжи свой путь в одиночестве, ей есть к кому вернуться.