Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ) - Алексей Янов. Страница 104

– Сам посуди, ну не могу же я заставить новгородцев платить налоговые сборы смоленскими латунными копейками, полушками! Но если ты сможешь о таком уговорить новгородское вече – то стяг тебе в руки, я возражать не буду!

Отсмеявшись вместе с купцами–банкирами, я продолжил.

– Но если на латунные монеты будет спрос – пожалуйста, занимайся их оборотом на тех же основаниях, что и другие смоленские филиалы РостДома.

– Да, княжич! Думаю, будет! – решительно заявил новгородец.

– Объясни толком княжичу, зачем тебе латунники? – вмешался в разговор, сидевший рядом Юрий Захарьевич.

– С превеликим удовольствием! – ответил новгородец, принявшись поглаживать бороду. – Прежде всего, как мелкая разменная монета, скопил латунники – пришёл, если надо, обменял на гривны. Всё лучше, чем со звериными шкурками дело иметь! Монета – она монета и есть, что в Смоленске, что в Новгороде! А я потом эти монеты всегда смогу в Смоленске на серебро обменять? – с вопросом во взгляде новый компаньон уставился на меня.

– Конечно, Макар Климятич, сможешь! Но следи внимательно, чтобы тебе не всучили какую медную подделку. Латунные монеты, как ты знаешь подделать невозможно, но некоторые сплавы бронзы могут внешне походить на латунь, однако знающий человек всегда сможет отличить одно от другого. И на всякий случай, посматривай в Новгороде по сторонам – обнаружишь таких умельцев – фальшивомонетчиков, кто поддельную монету изготавливает – сразу сообщай нам. Это и в твоих же интересах.

– Договорились, Владимир Изяславич.

– Ещё вопросы?

– По правде говоря, меня в первую голову интересуют векселя, чтобы значит, любой купец мог отдать в моё отделение сребро–злато, получить вексель, а по приезду в смоленские отделения, по векселю получить своё добро обратно. Насколько я успел узнать, векселя СКБ выдаёт? Для моего новгородского отделения в этом вопросе не будет никаких урезаний?

– Нет, не будет! В любом потребном тебе количестве будешь получать векселя. Но знай, что вышеописанный тобой так красочно маршрут будет действовать и в обратную сторону. Ты будешь не только векселя выдавать, но и их погашать, выдавая клиенту «сребро–злато», которое он оставит в смоленских отделениях.

– Енто я разумею. А клиент – кто такей?

– Ооо! – влез с недоброй улыбкой в разговор банкир. – Придётся тебе и твоим людям, прежде чем открывать Новгородский филиал, поучиться в школе при СКБ.

– Накель это мне, я и так грамотный!?

– Новую грамоту, счёт, правила учёта и документооборота ты н твои люди не знают. Без них Новгородский филиал не сможет ПРАВИЛЬНО работать! – жёстко ответил Юрий Захарьевич.

– Надо – значит надо! – не стал спорить купец. – Ещё хотел просить княжича, чтобы в Новгородском княжестве других отделений РостДома не открывалось.

– Эка ты губу раскатал! – первым отреагировал мой главный банкир. – Не знаю, что княжич скажет, а я против всё в целом княжестве только под тобой держать!

– Сделаем так! – чуть подумав, заявил я. – В Новгороде, в течение полугода с момента открытия твоё отделение будет единственным. А затем, если кто ещё захочет в городе открыть отделения, то этот вопрос мы будем рассматривать при твоём участии, за твоей спиной ни с кем в Новгороде более сговариваться ни о чём таком не будем! Но, а в других городах Новгородской земли – не обессудь, будем открывать отделения, если желающие их там организовать найдутся.

– Согласный я! – недовольно пробурчал Макар Климятич.

– «Ивановское сто», в которой ты состоишь, не будет возражать оттого, что ты в «РостДом» вступишь? – на всякий случай уточнил я.

– С чего бы им возражать? – удивился новый компаньон. – Я же ряд с тобой, Владимир Изяславич, заключаю не на торговлю воском и мёда, а остальные мои дела их не касаются!

– Ну, тебе виднее. Юрий Захарьевич, – обратился я к главе совета директоров. – Как у нас новые отделения открываются, что для этого нужно, ты лучше меня знаешь, займись Макаром Климятичем. Что от меня понадобится – присылай посыльных. До свидания господа компаньоны!

Поручив дальнейшее ведение дела открытия нового филиала главе совета директоров РостДома, я распрощался с купцами и поехал к себе.

Месяц спустя после визита Макара Климятича, прибыли киевские иудеи–ростовщики, желающие вступить в «РостДом». Разговор с ними у меня вышел короткий и закончился следующими словами:

– Я вам не доверяю, а если не доверяю, то, как мы можем вести совместные дела!? Примете православие – поговорим по–новой, тогда, может ещё и приму вас в компаньоны, а иудеев – никогда! Надо быть полным дурнем, чтобы это сделать, ведь в ваших священных иудейских книгах Талмуде и Торе вам прямо разрешается и поощряется обман иноверцев–гоев?! Поэтому, прощайте!

Иудеи выехали от меня подозрительно задумчивыми. Поэтому не удивлюсь, если они вскоре вернутся в Смоленск, но уже с крестами на шеях.

Глава 14

Глава 14. Сентябрь 1234

Я с любопытством наблюдал за тем, как конный строй сталкивается с пехотной колонной 1–го батальона. Пехотинцы пики перед собой не выставляли, поэтому конники могли беспрепятственно врубаться в колонну. Хоть дружинники и не разгоняли своих коней во всю мощь, работая в щадяще режиме, но удар о щиты пехотинцев вышел знатный. Первые шеренги во многих местах посыпались, заваливаясь под копыта коней. На отдельных участках строй хоть и прогнулся, но выстоял – задние шеренги грамотно подпирали спины впередистоящим, сдерживая напор конницы. Высоко эшелонированные, плотно сбитые батальонные и полковые колонны обладали большой массой, обеспечивающей их необходимой инерцией, чтобы сопротивляться при обороне, но также, большая масса придавала движущимся колоннам импульс в нападении, позволяющей им сминать всё на своём пути.

По отмашке Бронислава раздался протяжный вой трубы – дружинники сразу остановились, а из рядов пехотинцев слышались стоны затоптанных, сдобренные матом взводных и ротных командиров, распекающих своих неуклюжих подопечных, не сумевших удержать строй.

– Ваш строй был прорван! – когда ситуация немного устаканилась и была оказана первая помощь пострадавшим, громко захрипел надорванными связками на своих подопечных «подполковник» Клоч, ныне командующий 1–м батальоном. – В настоящем бою вас всех поубивали бы к х...ям собачим! Вторые и третье, вплоть до двенадцатой шеренги плохо прижимались к спинам стоящих впереди шеренг! От хорошего, плотного сжатия не вы от конницы должны были пятиться или тем более опрокидываться, а она от вас отскакивать! Вас в одном ряду двенадцать человек, на одного коня приходится не меньше двух рядов, и вы, два с лишним десятка обалдуев, не можете одну конягу сдержать! Позор!

Пехотинцы молча стояли, потупив в землю взоры.

– Я вам раньше, о чём говорил? Перед самый стычкой, за мгновения до неё, вы должны не стоять столбами, а с силой надавить на спину впередистоящего! Если бойцы забыли, то почему взводные и ротные им о том не напомнили! Все стояли и глядели с трясущимися коленками, позабыв обо всей учёбе! Будем повторять сегодняшнюю сшибку до тех пор, пока конница от вас, как горох о стену отскакивать не будет!

Я пошёл на такие жёсткие, контактные учения лишь после того, как всех, участвующих в них удалось полностью облачить в положенные по штату доспехи, иначе это было бы ещё более травмоопасно. И так получили несколько переломов, слава Богу обошлось без открытых! Но иначе никак! Нормально, только на дистанционных учебных боях, пехоту не обкатать. Сегодняшний день это в полной мере подтвердил. В реальном бою этот батальон полсотни конных ратьеров разорвали бы, как тузик грелку. Хотя я сильно преувеличиваю! Ведь в этой сшибке у пехотинцев и дружинников, кроме доспехов и щитов, никакого иного вооружения не было. Были бы у пехотинцев тяжёлые пики, конница так бы вольготно к строю точно не приблизилась бы. Но здесь ставилась другая цель, главное было испытать крепость строя – последнего рубежа обороны, когда заградительные вооружения (луки, арбалеты, пики) уже себя исчерпали. Опыт не удался, но теперь всем очевидно, как и над чем предстоит ещё поработать, в каких умениях и кого натаскать. Вот уж действительно, нет худа без добра!