Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ) - Алексей Янов. Страница 61

– Ну и к чему ты мне это показал? – не понял Изяслав Мстиславич.

– Железные молоты, на которых будет вырезана определённая форма, будут ударять по разогретым и оттого мягким, как воск, железным заготовкам. И таким способом, непрерывно ударяя молотом можно наштамповать десятки арбалетных деталей одного вида, а затем сменить на молоте форму на другую– и мы получим другие детали.

– Ну, ты и хитёр! – Изяслав Мстиславич своей рукой потрепал слегка по моим волосам.

– Теперь кое–что мне стало понятно, а вот с другим не очень. Ты думаешь, только одних доспехов хватит защититься от стрел врага? Я думаю, что вряд ли! Степняки могут такую тучу стрел поднять, что у тебя через несколько минут половина ратников будет ранена, не смотря на брони, тем более они у тебя не полные, много недоспешных мест, особенно у твоих стрелков.

– У пикинеров будут ещё и щиты.

– Как их держать? Тогда придётся пикинерам сильно укорачивать копья, такое длинное копьё только одной рукой не удержишь, особенно в бою им ещё надо вовсю шуровать и колоть. Про стрелков я вообще молчу, они у тебя недоспешные!

– Кирасы у воинов односторонние, будут прикрывать только перед и плечи, спина не будет защищена. Вот я и решил повесить за спину щиты. Поэтому при передвижениях щиты пикинеров не будут мешать держать двумя руками длинное копьё. Да и щиты будут не простые, а со специальными железными упорами, которые при случае будут хорошо втыкаться в землю. Пикинеры в случае обстрела смогут за ними укрыться. Или если в ходе боя поломают свою пику, тогда они достанут меч, а в свободную руку возьмут щит. А у стрелков (лучники, арбалетчики, стрельцы) вместо щитов будут широкие и большие ранцы со стрелами и болтами, носимые за спиной и с вшитыми в них защитными пластинами. Стрелки, в случае прорыва, для ведения ближнего боя будут дополнительно вооружены бердышами. Смердам, как ты говоришь, не привыкать орудовать топором.

– Почему решил их вооружать именно бердышами? – спросил Изяслав Мстиславич

– Обучить ратника владению бердышом куда как проще и быстрее, чем натаскивать его правильному мечному или сабельному бою. И в схватке, противник вооружённый бердышом будет иметь преимущества перед противником вооружённым копьём или мечом. Бердышом на среднем удалении можно и колоть и рубить и отводить удары противника и врагов с коней стягивать – он пригодится буквально на все случаи жизни!

– Здорово ты всё придумал, и на словах всё ладно выходит, но вот как оно будет на деле?

– Если не попробуем, то никогда и не узнаем …

– Твои задумки отчасти перекликаются с россказнями боярина Захария Давидовича про войско Никейской империи, где он в своё время служил. – Сделал неожиданный для меня вывод князь.

– Что это за боярин такой? – я пожал плечами, – не помню!

– Он уже старый, беззубый, седой и лысый, но ещё ум не растерял. Его сына ты должен был видеть ...

– Да, помню! – передо мной возник образ крупного чернобородого боярина. – Кажись он ромейский полукровка? Торговлю ведёт с Киевом и с византийцами, никейцами.

– Верно, сын! Мать боярина гречанка, а его отца, Захарий Давидович, местного уроженца ты прямо сегодня вечером воочию узришь! Он послухает твои придумки и ты послухай его былые воспоминания, – тут Изяслав Мстиславич встал. – Последнее слово я тебе не сказал, ни да, ни нет. Мне ещё надо самому покумекать.

Вечером того же дня покряхтывающий боярин Захарий Давидович с трудом выбрался из возка. Изяслав Мстиславич проявил к пожилому человеку уважение, встретив того у крыльца.

– На что я тебе дался, княже? – вместо слов приветствия недовольно заворчал старик.

– Разговор у нас с сыном к тебе есть. Буйную молодость свою ты ещё не позабыл? – осведомился князь.

– А–а–а! – беззубо улыбнулся старик, теперь для него ситуация с внезапным вызовом прояснилась. – Княжич захотел на ночь послухать сказку!

Боярина с отцом я встретил у княжеских апартаментов. Со всем вежеством поздоровался со стариком. За скромно накрытый стол мы уселись втроём. Пошамкав беззубыми дёснами новый продукт - котлеты, запив ужин киселём, боярин Захарий Давидович с затуманенным взором взялся за свой неторопливый сказ.

Послушать ветерана средневековых боевых действий было, конечно, интересно, но куда больше меня интересовало конечное решение князя относительно моей "придумки". Поэтому, вежливо перебив старика, предложив тому передохнуть и смочить горло, я рассказал ему о том боевом строе, что я вижу. Старик заинтересовано выслушал меня, при этом то и дело, причмокивая пивом из оловянной кружки.

– Неплохо придумано, только больше сотни пехотинцев набрать не получится – брони, и оружия таким твоим воям будет потребно, словно полнокровным дружинникам! Да и людей справных в воинском деле ещё поискать придётся! От конных дружинников толку завсегда больше, нежели от пешцев – они могут и конно и пеше биться. Поэтому, построение хорошее, напоминает непробиваемую для басурманской конницы фалангу тяжеловооруженных воев. Только у нас фаланга получается бестолковой и очень затратной, если уж удалось снарядить воя, то и коня ему завсегда найти можно. Поэтому фаланга только ромейцам по карману, на Руси выгоднее иметь конную дружину, так как на многотысячную фалангу ни у кого из князей денег не хватит!

Я заговорщицки подмигнул Изяславу Мстиславичу, дескать, мы–то с ним знаем, как расшить эти узкие места.

– То есть, ты боярин согласен, пускай даже чисто теоретически, что такой строй будет несокрушим для превосходящей численностью вражеской пехоты и даже для конницы.

– "Теоретически", – повторил слово боярин, словно щупая языком давно позабытое слово на вкус, – где ты только, княжич, успел этих греческих мудрых словес нахвататься! А я, Владимир Изяславич, не теоретик, а практик, если уж на то пошло! В любом случае исход боя решает не построения и доспехи с оружием, а воинское мастерство и боевой опыт.

– С боевым опытом не всё так просто, согласен, а воинские умения можно наработать в ходе учёбы.

– Здесь ты прав! Греки учили своих пешцев воинскому делу. Нашим городовым ополченцам до греческих пеших воинов – как до Луны! К тому же наши ополченцы созываются временно, на случай большой войны или осады города, отрываясь от своих привычных ремесленных дел, а греческие пешцы постоянно несут службу, проходят ратную учёбу и получают за енто деньги!

– Вот и расскажи Захарий Давидович нам, – перевёл разговор в практичное русло Изяслав Мстиславич, – поподробней о ромейских ратных построениях ...

– ... и о структуре никейских войск, составных частях их ратей – вмешался я под неодобрительный взгляд князя и удивлённый боярина.

– Сильно, Изяслав Мстиславич, мудрён у тебя сын! – то ли похвалил, то ли пожурил меня старик, по его интонации было не понять. – Заумничать я так словесно не умею, потому говорю, как могу. Я в рядах никейских войск без малого десяток лет сражался супротив басурманского Румского (Иконийского) султаната. Так вот, что касаемо ромейской пехоты. Впереди у никейцев идут бандофоры–стягоносцы и букинаторы–трубачи. За ними — фаланга тяжеловооруженных пехотинцев, которые называются скутатами. Легкая пехота по–ихнему "псилы" — окружает со всех сторон скутатов, помогает им во время боя. Колонны скутатов как живая крепость, за которой может спрятаться и конница, и легкая пехота. Все они в ярких плащах, в блестящих доспехах, с обоюдоострыми секирами и копьями, с булавами, с арбалетами–саленариями. А следом движется обоз, в котором везут воду, хлеб, зерно, корм для коней. А кроме того ромейцы с собой возют ручные мельницы, пилы, молотки, штурмовые лестницы, понтоны для переправы через реки. Сложно описывать это войско в бою! Это надо увидеть своими глазами как фаланга останавливает конный удар басурман и своими ушами услышать мерный шаг фаланги сметающей со своего пути боевые порядки неприятеля ...

Распрощались мы с боярином только глубокой ночью, слуги отвели его в одни из теремных гостевых покоев. Рассказ ветерана, в красках восхваляющего греческую фалангу, окончательно примирил Изяслав Мстиславич с моей неожиданной инициативой, сломал его последние внутренние преграды и развеял остатки сомнений.