Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1 (СИ) - Этери Анна. Страница 41

— Пить хочу, — заявил он. Я раздумчиво склонил голову. — Хотя нет, обойдемся без воды.

Венди встал и отряхнулся, бросив на меня опасливый взгляд.

— Итак… — начал я. — Кто сидел в шкафу? Скажешь не Пати?

— Все не так, как ты думаешь, — отступил он, примиряюще выставив ладони. — Вначале выслушай, а выводы сделаешь потом. Все произошло случайно.

— Случайно? — начал я наступление, пытаясь переварить услышанное. Так, спокойней! Только бы не сорваться, только бы… Сжал кулак.

— Мы встретились в коридоре. То есть не совсем встретились, я погнался за ней и поймал, — отступал он под моим натиском. — Но я не за ней гнался, ты это учти, я не думал, что ее поймаю… вернее, что пойманной окажется Патриция. Я ожидал, что это кто-то из темных. Кто бы еще стал нас подслушивать? Ведь ты помнишь, что нас подслушивали? — Пот градом катился по его лицу. — Я погнался за шпионом, ты же помнишь? И им оказалась Патриция. Нас подслушивала Патриция!

— То есть как? — остановился я.

Венди облегченно перевел дыхание.

— О чем и говорю.

— И что дальше?

— Ей известно о наших подозрениях, насчет причастности знакомой личности к черному колдовству.

— И что? — заинтересовался я.

— Сказала, что так и знала!

— Знала?

— Не в прямом смысле «знала», но догадывалась.

— Значит, это Патриция за нами шпионила?

— Ты так быстро соображаешь, что я за тобой не успеваю, — съязвил Венди.

Все еще смеется! Ничего, скоро ему будет не до смеха.

— С ней все понятно, а вот как она оказалась в твоем шкафу?

— Я же говорю, случайно, — торопливо заверил Венди и как бы между делом отступил к соседним кустам, чтобы если что — сразу ретироваться. — Патриция сама ко мне пришла и потребовала рассказать все, что мне известно.

— И ты сразу все вывалил!

— Ни полслова, клянусь! Она была настойчивая и требовала, но я не сдался!

— Если все так невинно, зачем же она спряталась в шкаф? — шагнул я к этому двуличному типу.

— Мы были наедине, время позднее. Мало ли что ты мог подумать.

— А что мне мешает подумать сейчас? — Еще шаг.

— Пойми, я поймал ее в коридоре и когда понял, что это Патриция, то… хотел сбежать, но принцесса вцепилась в меня насмерть! И попыталась выведать все, что мне известно. Спрашивала о Кадемонии, Эсмирато и даже о Лилу-Анне! А когда твоя сестра спрашивает, не говорить сложно, но я молчал!

Какой подвиг!

— Молчал! Не проронил ни слова! И при первой же возможности — сбежал. Но Патриция настойчивая — знаешь же, какая она настойчивая? — она пришла поздним вечером, я не ждал. Никого не ждал! А она пришла. А потом и ты нарисовался…

Нарисовался?

— Патриция сразу в шкаф. А ты — только порог переступил и тут же выложил о планах Эсмирато, насчет женитьбы!

— Что же ты не предупредил, что мы не одни?

— Я подмигивал!

— Это ты подмигивал? Я думал у тебя нервный тик. Дальше что?

— Дальше… ты ушел, Патриция выбралась из шкафа и наказала ни при каких обстоятельствах не рассказывать тебе о том, что она там была и все слышала.

— Но обстоятельства изменились, не так ли? Жизнь или смерть — выбор невелик, — усмехнулся я. — Не переживай, если бы я хотел тебя утопить…

— Ты хотел!

— Ну да.

Мы выбрались из цветочных кустов на лужайку, и только тогда я сообразил, куда нас занесло. Здесь ваял свои незабываемые шедевры мастер скульптур Невлепий. Удивительно, как иным подходит имя. Завидев нас, он подбежал мелкой рысцой и радостно сообщил:

— А я вас жду! — И оглядев наш общий с Венди изгвазданный после драки вид, добавил: — Вижу к созданию образа вы подошли с фантазией.

— К какому еще образу? — не понял Венди, позволив мастеру взять себя за уцелевший рукав и потащить за собой. Меня тоже не миновала эта участь. — Победителей игрищ! Сделаем первые наброски…

— Наброски? — растерянно взглянул на меня друг. — Лучше бы ты меня утопил!

— Еще не поздно.

Глава 18 За окном

Промурыжил нас этот мастер совка и глины до самого вечера. Сначала наброски, затем эскизы, потом слепки. В конце, когда я уже изнемог изображать статую «величественного победителя» — на чем настаивал Невлепий, — выяснилось, что он уже давно мог обойтись и без нас. Но он, видите ли, любит поболтать во время работы! Я чуть с постамента не свалился, куда нас — каждого на свой — загнал «мастер».

— Великолепно! Восхитительно! — бормотал он, нанося на холст набросок будущих скульптур. — Настоящие герои!

Не знаю, как выглядел я, но Венди напоминал общипанную курицу, попавшую под беспощадный ливень. Смотреть и плакать!

А когда я измученный, голодный и злой краем глаза взглянул на зарисовку, которая должна изображать меня или Венди, или вместе взятых, я там никого из нас не узнал. Я там вообще никого не узнал среди черточек, завитушек и одного выпученного глаза.

— Что это?

— Новый взгляд на привычные вещи, — пояснил Невлепий — а мне как раз очень хотелось влепить!

— Это я?

— Не похож? — с воодушевлением спросил художник.

Я пригляделся, склонив голову набок.

— Если только в разобранном виде. А это что? — указал на игриво скрученную завитушку.

— Локон.

— И из этого набора будет скульптура?

— Это новаторская идея! Которая потрясет весь мир!

Не знаю, как мир, а вот я потрясен до глубины души. И хочу потрясти мастера, за грудки.

— И вы думаете, я это одобрю?

— Достаточно, чтобы это одобрил император! — С чувством собственного достоинства недоделанный гений собрал эскизы, ради которых мы тут торчали весь день, и важно удалился.

— Не надо, — со вздохом одернул меня за рукав опечаленный Венди, когда я хотел броситься вдогонку и испортить холсты. — Уж солнце на закат, а мы еще не обедали, — привел он веский довод.

Эк его как на поэтический лад с голоду повернуло!

Вернувшись во дворец, умывшись и переодевшись, я застал Венди в своей гостиной.

Он уплетал за обе щеки МОЙ обед!

— Не сердись, тут на двоих хватит. Ты же не хочешь потолстеть? — спросил друг, пока я размышлял, по какой стенке его размазать.

После того безобразия, во что превратилась его одежда к концу драки, в бархатном зеленом камзоле Венди выглядел другим человеком.

— Присядь, есть разговор, — деловито указал он ложкой в соседнее кресло.

Распоряжается тут! Но я спорить не стал.

Усевшись за еду, отметил, что столовых приборов и тарелок больше, чем нужно мне одному. Значит, Венди попросил Кантэля позаботиться и о нем. Самого же камердинера видно не было.

— Ты с ней поговорил?

— С кем? — Расправил я на коленях салфетку.

— С Патрицией, с кем же еще?

— А откуда, по-твоему, мне известно, что ты проболтался?

— Это не я проболтался, — любезно напомнил этот ловкач.

— Не важно.

— И что сказала Пати?

— Что они с мамой по этому поводу придерживаются одного мнения. — Стоило вспомнить, как ловко сестре удалось меня одурачить, и опять захотелось что-нибудь разнести.

— И какого же мнения? — отправил Венди в рот ложку супа.

— Известно какого… — Я задумался. — Не знаю.

— Ты что, не спросил? — Он даже есть перестал.

Как-то не до того было. Потребовалось срочно бежать бить кое-кому морду.

— Ну ты даешь! — рассмеялся сотрапезник. — Это же было самое важное!

Попробовать утопить его в супе?

— Все это можно выяснить и потом — задача не первостепенная, — принялся я наливать в тарелку первое.

— Конечно, самое главное прибить меня!

— Сам виноват. Нечего было скрывать, что Пати за нами шпионила.

— Не было времени сказать.

— А когда я за амулетом приходил, ты ведь и словом не обмолвился.

— Я думал…

— Не льсти себе.

— Думал, что делать дальше, — огрызнулся Венди. — Я вообще, можно сказать, самая пострадавшая сторона. И пострадавшая ни за что! Как всегда.