Девушка без сердца (СИ) - Брейн Даниэль. Страница 44

В такси мы не могли говорить о деле. На мне, конечно, написано не было, кто я такая, только вот портупея никаких пояснений не требовала, и таксист сначала спросил, куда мы едем, и, поняв, что не в Полицию, уточнил адрес и снял с Брента фиксированную стоимость проезда.

По-хорошему, мне не стоило так унывать. Комиссар и Джон Дональд должны справиться. И даже если королева продолжит настаивать — это практически ничего не изменит, потому что, пока идет следствие, ректор никуда не сможет уехать из страны и даже из города. Это общее правило, и оно применяется как в целях ограничения передвижения тех, кто еще может оказаться под следствием, так и в целях безопасности свидетелей или любых причастных лиц. Подписку о невыезде может выписать Стивен, по своим полномочиям, и всегда есть Королевский Суд.

Не стоило мне опускать руки и хныкать, но я чувствовала себя так, словно мне прилюдно надавали пощечин. Что хотела от меня королева? Правильно, трактовать все сомнения в пользу Томаса. Проблема была только в том, что не было у меня абсолютно никаких сомнений в его виновности, и основаны они были на уликах и только на них.

Брент попросил таксиста остановиться и пропал — вошел в небольшую торговую зону. Я решила, что он пошел снимать деньги. Странная операция, но если у него кредит, то ему, возможно, лучше заранее знать, сколько у него точно есть свободных наличных. Он мог привыкнуть к этому в Лагуте, где не так стабильно работает магнет, а проценты за пользование кредитом огромные.

Но я не угадала.

Я сидела на заднем сиденье, а Брент впереди — тоже, скорее всего, привычка, которую он приобрел в Лагуте. Я не видела, как он вернулся, и не поняла, почему он вдруг открыл мою дверь. Собирался сесть рядом, но почему не зашел с другой стороны? Хотел, чтобы я вышла? Зачем?

Но Брент без улыбки — без малейшей! — вынул руку из-за спины и протянул мне букет цветов.

Глава тридцать первая

Руку за букетом я протянула машинально, а в голове завертелись мысли, одна хуже другой. Зачем? Откуда Брент взял такие деньги? Что он хотел этим сказать? Или доказать? Среди ответов были примерно такие: «У меня хорошая кредитная линия» и «Я — маньяк, сейчас убью вас и расчленю, как ректор — свою жену».

Нет, глупость, конечно. Насчет маньяка — однозначная глупость. Брент дождался, пока я вцеплюсь в букет, закрыл дверь, уселся на свое место рядом с таксистом, и машина тронулась.

И я немного тронулась, похоже, умом. Для чего мне этот букет? А главное, как это выглядело в глазах таксиста? Не то чтобы мне было важно чужое мнение обо мне, но сейчас речь шла о том, что я — сотрудник Королевской Полиции.

Я даже не знала, как называются эти цветы. Яркие, красные и синие, и, кажется, не подкрашенные, это был их природный цвет. И они пахли — тонко, едва уловимо, я не могла определить и выразить словами этот запах, и лепестки были нежными, как лапки крохотных новорожденных котят, и так же слегка царапались.

— Вам нравится?

Я не нашлась, что ответить. Возмущение подарком Брента — справедливое, надо заметить, — перекрывало восхищение. Или наоборот.

— Это… вы признаете мои заслуги? — Как-то надо было задать вопрос так, чтобы таксист не уловил, о чем я, иначе пресса через пятнадцать минут вскипит от новостей. — Что-то вроде награды?

— Ваш профессионализм тут ни при чем. Мне захотелось сделать вам приятное. И, несмотря на ваше выражение лица, мне кажется, вы довольны.

— Да, спасибо, — пробормотала я. С этим букетом я буду выглядеть в ресторане очень неловко. На меня будут смотреть все, словно я голая или в натуральной шубе, осуждающие взгляды мне гарантированы.

Брент хотел меня унизить таким образом? Однако тогда он действительно очень дорого за это заплатил.

— Я давно никому не дарил цветов, — признался он, не поворачиваясь. Таксист получил интересных пассажиров, ему будет что рассказать коллегам. — Даже… да, последний раз я дарил цветы своей матери. Это было лет двадцать назад.

Я сунула нос в букет, чтобы не смущать Брента своим ошарашенным видом. Если ему сейчас около сорока и он не врет — а может и врать, это я не проверю, — то он вообще не дарил цветы ни одной женщине. При условии, конечно, что его семья не владела какими-то бешеными капиталами. Потому что такие дорогие подарки — немыслимо.

— Тогда что заставило вас сейчас?

Мне было любопытно. Если бы Брент честно сказал, что мой успех в поисках был тому причиной, я бы обрадовалась, это было заслуженно.

— Мне нравится, как вы растеряны. Не подумайте, не в плохом смысле этого слова. Напротив.

Наглый сукин сын.

— Я теперь перед вами в неоплатном долгу, — пробурчала я. — Причем не в плохом смысле этого слова, а в самом буквальном…

Брент разумно сделал вид, что меня не расслышал. Такси сбавило скорость — мы куда-то приехали. После цветов я ожидала подвох, оказалось, не зря.

Машина остановилась. Я с этими цветами замешкалась, и пока отстегнула ремень безопасности, пока нащупала ручку на двери, Брент уже подсуетился и теперь ждал, протянув мне зачем-то руку. Этот жест я не поняла, но потом до меня дошло, и я вручила ему букет и выбралась из машины.

Мне послышалось, что таксист хихикает. Да и Создатели с ним.

— Вы должны были дать мне руку, — пояснил Брент, с трудом пряча улыбку, — а не букет. Учтите на будущее.

«Какое будущее, — раздраженно подумала я, принимая охапку цветов в свои объятья, — я всего лишь хочу поесть». И еще я очень, очень мрачно смотрела на вывеску над головой. В этом месте я не была никогда и даже название мне сначала ничего не сказало, но я узнала фасад: у комиссара висели фотографии на фоне этого ресторана. Соответственно, мой шеф, куча министров с женами и ее величество. Зачем Брент сюда меня привез?

— Я надеюсь, вы отдаете себе отчет, сколько стоит здесь ужин? — тихо спросила я. — Брент, я, конечно, не позволю вам за меня заплатить, и раз в году я могу позволить себе подобную роскошь, но вы сами совсем не собираетесь есть? У вас и так проблема с финансами.

Брент, продолжая улыбаться, подал мне руку, и я опять уставилась на него, ничего не понимая. Что мне теперь делать с его рукой? Укусить?

Брент решил, что стоит перестать корчить из себя героя средневековой книги, и просто пошел к дверям. Я побрела следом, заранее краснея, потому что нужно быть идиотом, чтобы не понять: вот идет офицер Полиции с живыми цветами. Шок, сенсация получше той, что устроил ректор Томас. Если где-то пасется пресса — завтра я буду на первых полосах.

Зал был визуально разделен на две половины: светлую и темную. Справа царил подозрительно интимный полумрак, слева сияли яркие лампы. Подошедшей хостесс Брент указал направо, и она повела нас к свободному столику. Персонал здесь был обучен — не успели мы подойти, как официант уже водрузил на стол вазу, отобрал у меня букет, поставил его и временно испарился. Я села, и за букетом мне не было видно Брента, севшего напротив, поэтому я сдвинула вазу в сторону.

— Все, что меня сейчас беспокоит, это Майкл, — сказала я.

Расстояние между столиками не позволяло услышать разговоры соседей. Это немного меня утешило.

— Творческая личность, — Брент не переставал улыбаться. Нервное или он что-то задумал? — Забыл зарядить смартфон, оставил дома пауэрбанк?

— Мне от этого совершенно не легче, — я подвинула к себе меню, которое незаметно положил на стол официант, и раскрыла его. — Пока будем ждать заказ, ваши предложения для беседы?

— А ваши?

С Брентом точно что-то было не так.

— Ректор Томас, его мотивы, то, чего нам не хватает. Вернее, хватает, конечно, но…

— Я вас понял, — серьезно кивнул Брент и наконец-то прекратил улыбаться. — Мозговой штурм.

— Что-то вроде… Мне ягодный коктейль, кофе как можно крепче, йогурт с орехами, королевский салат и… — я покосилась на Брента. — Пока все.