Девушка без сердца (СИ) - Брейн Даниэль. Страница 49

Я начала отключаться уже в дороге. Мне не хотелось ни о чем думать, и даже сообщение о том, что ректор Томас оставлен в камере до завтрашнего утра, меня не обрадовало. Руперт, уже вернувшийся на работу, обставил все так, что Томас спит, комиссара нет, тревожить Суд и Процедурную Комиссию нет необходимости. Я про себя посмеялась: королева могла рвать и метать, но формально даже я, будучи руководителем расследования, не имела полномочий отпустить Томаса под подписку. А Руперт в этом деле был простым исполнителем, не принимающим никаких судьбоносных решений.

Бу встретил меня с выражением морды — лица — короля, которого покинули все верные слуги.

— Отстань, — попросила я. — Я падаю. Сейчас в душ и сразу спать.

Я и в ванной боялась заснуть и свалиться прямо на кафель. Я вообще чувствовала себя разбитой настолько, что несколько раз проверила, закрыла ли входную дверь. Я забралась под одеяло, спихнув с подушки наглеца Бу, и приготовилась тут же провалиться в сон, но не тут-то было. Сон не шел, и вряд ли причиной была усталость.

Почему Томас вышел из квартиры без браслета? Ответ: он надеялся, что его задержат. Если не по дороге, то на площади Римео. И еще заснимут. И непременно выложат в магнет.

Зачем? Он хотел, чтобы об этом узнали? И говорили все, кому не лень?

Это очевидный ответ, не факт, что правильный.

Томас отрезал руки и вырезал сердце. Зачем? Руки были ему нужны? А сердце? И все эти имитации. Все это должно было иметь цель и смысл, но я видела только попытку запутать следствие.

Это и было целью и смыслом? Возможно. А возможно, и нет.

А то, что Гордон сказал про саму имитацию? Это его частное мнение, но он слишком хороший специалист, он не мог ошибиться. Если Гордон считал, что при детальном изучении следы крови больше похожи на те, которые могли бы остаться от самоубийства, значит, именно так и было.

И где, ради Создателей, ректор Магической Академии научился так здорово резать руки?

Я ворочалась, мешая спать Бу, он бухтел, шипел и бил меня лапой. Я перекладывала подушку, начинала считать кроликов, вспоминать все кости в человеческом теле, напевать навязчивые мелодии, но ничего не помогало. Ничего.

Деньги. Да или нет? Я не знала, как крутить эту версию и пытаться на ней что-то построить. У меня была только надежда, что сотрудник, с которым я говорила, передаст Руперту, что я зацепилась за это, а Руперт уже разберется. Он мог, я — нет. И мне даже не было стыдно.

Мы знали практически все, мы нашли все улики. Мы должны были сложить этот паззл, но мне упорно казалось, что мы взяли за образец совсем другую картинку. И поэтому у нас ничего не выходит.

Я снова перевернулась, полежала несколько секунд, встала, сделала прохладней кондиционер. Бу заворчал и шмыгнул под одеяло. Мне было жарко, но прогонять его я не стала, он, в конце концов, был не виноват.

А ведь Томас был главой кафедры исследований пространственных перемещений, неожиданно вспомнила я. Что если он мог вернуться домой, минуя консьержа? Нет, разумеется, я понимала, что эта версия — полный и необсуждаемый бред. Никакая магия не позволит переместиться в пространстве так, как это рисуют в комиксах про супергероев. Это всего лишь движение, то, за счет чего едет магбус, к примеру… Технологии совершенствовались, магии требовалось меньше, затраты минимизировались, прибыль увеличивалась… Нет, ересь, ерунда, исключено. Точно так же в моем прежнем мире была бы абсурдна версия, что склад обчистили инопланетяне, а старушку прикончил вампир.

Я не сразу сообразила, что пищит мой смартфон, а поняв, подскочила и кинулась к нему. Звонить мог Руперт, кто-то из Полиции, Майкл, вспомнивший что-то важное…

Но это был Брент.

— Доброй ночи, — сказал он слишком бархатным голосом.

— Сейчас последует продолжение? — поинтересовалась я. — Вы что-то нашли? Поняли?

— Нет. Я звоню пожелать вам спокойной ночи. Почему-то мне кажется, что вы до сих пор не спите.

Брент был прав, но кто ему позволил?

— Вам напрасно так кажется. Вы меня разбудили.

— Тогда извините. — Он мне не поверил, потому что в его голосе не слышалось и намека на извинение, так, только слова. — Мне очень жаль, что этот вечер закончился так…

— По-деловому, — сказала я и прикусила язык. Как будто были какие-то варианты. — Ну, зато мы выяснили, что деньги Таллии — это мотив, оказавшийся невостребованным. Или у вас уже есть какая-то информация?

— Нет, — Брент усмехнулся. — У меня информации нет. Думаю, до завтра ничего не изменится, а завтра — последний день. Томаса выпустят, вам придется что-то сказать королеве. И мне придется ей что-то сказать, причем отдельно от вас. Уверен, ее величество не будет назначать нам аудиенцию одновременно. Впрочем, вы, похоже, забыли о том, что я отвечаю перед королевой точно так же, как вы.

Я застонала. Я просто запуталась. В какой-то момент Брент с его «я тут главный» довел меня до того, что я и вправду забыла, что королеве потребовался «свежий взгляд». И масса проблем, которые ее, разумеется, не касались, зато затрагивали меня.

— Спокойной ночи, — холодно пожелала я и вернула смартфон на зарядку.

Потом я подумала, поставила кондиционер на два градуса выше, легла в кровать и закрыла глаза. Я не стала размышлять, зачем звонил Брент. Стоило признать, что эксперимент доктора Меган я провалила бездарнейшим образом. Ну или такой человек как Брент был по зубам только ей одной.

«Завтра все это закончится, — думала я. — Так или иначе, но завтра все это закончится. Я вернусь к своим трупам, и мы с Гордоном будем вспоминать это дело, возможно, с досадой, но оно останется воспоминанием. Через шестьдесят лет мой преемник раскроет его так же легко, как я — то дело о серийном убийце. Я знаю прекрасно, что поражения тоже надо уметь принимать. Только выигрывать невозможно».

Брент уберется в свою Лагуту, а мы с Рупертом и Стивеном как-нибудь выберемся пообедать. Мы давно работали вместе, а за эти два дня, кажется, стали друзьями.

«Я возьму один день за свой счет, сяду на велосипед и поеду за город. Куда-нибудь далеко, может, в природный парк. Нет, возьму два дня за свой счет и останусь там на ночевку в кемпинге. За окном будет тихая ночь, сверчки и журчание ручейка. Я успокоюсь и попытаюсь прийти в себя».

Может быть, я с кем-нибудь познакомлюсь. С кем-то очень привычным, с кем не надо будет притворяться и стараться понять намеки. Может быть, из этого даже что-то и выйдет. А хочу ли я серьезных отношений? Наверное, нет.

Мы с Брентом сидели сегодня как… в общем, да, если бы на его месте был Стивен, Руперт, Эндрю, Гордон, хоть сам комиссар, я даже не вспомнила бы об этом. Умеет ли Брент кататься на велосипеде, или все, что он признает, это проклятый чоппер? Демонстрация непонятно чего непонятно кому?

И эти его цветы. Они сейчас стояли на кухне, потому что я не хотела их видеть. И так консьерж посмотрел на меня, словно я собрала этот букет в королевском саду, украдкой, по-воровски. Погубила природу ради какого-то глупого шика.

Зачем Брент подарил мне цветы? С ними идти по улице стыдно, неловко, как человеку, бросившему мусор мимо урны, нарочно, у всех на виду.

Но если Брент хотел меня так задеть, почему подарил цветы перед рестораном? Или это способ показать персоналу, что он платежеспособен? Ну, занимать у меня он не стал, уже хорошо.

Или нет. Я не стану никуда выбираться. У меня полно непрочитанных книг. Парочка ждет своего часа точно. И, кажется, старинные детективы были в моей подборке. Раньше дела расследовали иначе…

Свидетели, опросы, беготня. Ни магнета, ни экспертиз. Зато была настоящая слежка — смешно, но ведь это работало! Никто не считал судебные ошибки, конечно… Как это дело выглядело бы несколько веков назад? Ректора Томаса уже бы давно отпустили, а в убийстве обвинили консьержа? Существовал институт подозрения, так что, вероятно, они оба остались бы под подозрением, потому что вина Томаса очевидна и в то же время он все отрицает. А консьерж… ну, у него был доступ в квартиру.