Академия древнего лабиринта (СИ) - Лесникова Рина. Страница 19

— Во-от даже как, — протянул незнакомый собеседник. — А если по любви? Могу я ухаживать за твоей сестрой по клану?

— Если по ее любви, то да, можешь. Только не в таком виде. Не все, знаешь ли, девушки падки на оборотней без штанов.

— Где же я возьму штаны в этом лабиринте? Достопочтенный тар Дирауншт, у вас, случайно, нет запасных штанов? Вы, гномы, народ запасливый, это всем известно.

Послышалось сопение, потом недовольный голос Розенга:

— Утонули мои запасные штаны в болоте. И рубаха запасная утонула, и сапоги единственные, и топор. Все, как есть, утонуло. Ничего не вытащил этот неумеха.

— Ну почему же ничего? Тебя-то я вытащил, Розенг. Ты не преуменьшай мои заслуги.

— Я не преуменьшаю. Но вещи жалко, — всем была известна гномья прижимистость.

ГЛАВА 5

Утром даже Ясиана не удивилась, когда вместо вековых дубов над ними склоняли свои листья разлапистые пальмы. Вернее, пальмам-то она, как раз удивилась, так как раньше никогда не видела таких диковинных деревьев. А вот то, что лабиринт опять сменил место их пребывания, удивления не вызвало. Прежним остался только ручеек, споро бегущий вниз по острым камням.

Ярко светило утреннее солнце, обещая жаркий день. Сам воздух этого места был пропитан влагой. Внизу шумел кто-то большой и сильный. Его величавый шум перекрывал крики ярких птиц и мелких пронырливых животных с длинными хвостами, напоминающими своими ужимками непослушных детей.

— Где мы? — Ясиана восторженно оглядывала новые окрестности.

— Внизу слышен шум прибоя, — пояснил Тедор. Он следил, как рачительный гном делит остатки ужина поровну между всеми, включая рыжего пса, — значит, мы на берегу моря. Или океана.

— Море, — их спутница даже задохнулась от счастья. — Неужели настоящее море? Много-много воды?

— Очень много воды, — подтвердил вампир. — Но не обольщайся, мы здесь оказались не для того, чтобы любоваться тропическими красотами. Не забывай — мы в лабиринте.

— Тедор, но как же в лабиринте может поместиться это море? Я же сама видела — замок Академии большой, но море ни один замок, даже такой, не вместит?

— А мы и не в Академии, мы пока в лабиринте, — пояснил вампир.

— В стенах замка?

— Ясиана, просто прими, как должное: есть Академия, есть шесть миров, в которых есть шесть ворот в эту Академию. И есть лабиринт. Очень древний лабиринт. Он старше не только Академии, но, может быть, и самих миров. Представители всех рас были в лабиринте, и каждому он виделся по-разному.

— Но мы видим одно и то же?

— И это странно. Редко в нем встречаются представители разных миров. Его проходят поодиночке. Бывали случаи, когда пытались зайти по нескольку претендентов сразу, но лабиринт разлучал их.

— Как нас с Растеном?

— Да. Это, как раз, неудивительно. Удивительно то, что с каждой местностью наша компания увеличивается.

— Мы еще встречали самоуверенного молодого человека — он приказал мне следовать за ним — и очень красивую девушку, ее имя Наитинэль. Но они были слишком горды, чтобы присоединиться к нашей компании, — вспомнила Ясиана. — Может, наш путь закончится, когда мы встретим их и позовем с собой?

— Странное имя для девушки, даже для эльфийки. Если других предложений и вопросов не будет, будем искать их, — предложил Тедор.

— Тедор, у меня есть вопрос, — неуверенно начала Ясиана. — По моим подсчетам прошло уже три дня. Что будет, если мы пробудем здесь дольше, чем неделю? Нас не примут в Академию?

Розенг не удержался и фыркнул:

— Я по тем, что б им, болотам бродил почти десять дней. В лабиринте идет свое время. Бывали случаи, когда желающие учиться в Академии входили в ворота лабиринта, проживали там месяц, а то и больше, и выходили из тех же ворот к огорченным родственникам, которые ждали всего час-два.

— А человек может выйти в другом мире, не в том, в котором зашел? Скажем у драконов?

— Бережешь себя для дракона? — полуутвердительно поинтересовался вампир. И сам же ответил: — Правильно делаешь, с сильным драконом ты лучше всего сможешь развить свою силу.

— Я пока не думала об этом, — Ясиана смутилась, — и вообще, нам пора.

Гном подскочил со своего места и стал собирать остатки их утреннего пиршества, а пес с готовностью пробежал пару кругов вокруг лагеря.

— Ты даже не осознаешь своей силы, — произнес Тедор, глядя на них.

Как бы ни хотелось Розенгу, привыкшему к жизни в горах, забраться повыше, идти решили вниз, к воде, а там уж попытаться понять, чего же от них добивается лабиринт. Спускались недолго. Сквозь густую листву иногда просачивался серебристый проблеск воды, но огромные листья, густо переплетенные крепкими лианами, как будто специально прятали от глаз путешественников шумящее внизу исполинское существо.

— Вот, посмотри отсюда, — заметив, с каким интересом Ясиана вглядывается сквозь листву, Тедор подсадил ее на высокий уступ, одиноко возвышающийся над растительностью.

Несколько минут девушка просто молчала. Никто не мешал ей любоваться бескрайней серебристой мощью, медленно накатывающей величавые волны из-за горизонта. Мужчины и пес завороженно любовались ею самой. Каждый из них прожил уже не один десяток лет и умел ценить то неподдельное чувство почти детского восторга, которое распространяла вокруг себя Властительница Духа.

— А бывает, что люди не возвращаются из лабиринта? — задала неожиданный вопрос Ясиана.

— Люди? Люди — не знаю, — ответил Тедор. — А вот вампиры появляются все. Либо на одной, либо на другой стороне ворот.

— Прости, никак не могу привыкнуть, что вы не люди.

— Я уже понял, что ты воспринимаешь нас, как должное, и тебя ничем не удивишь, — согласился Тедор. — Даже если этот хитрый песик-хряк-жук превратится в такого же, как мы.

— Жук превратится в человека? Ой, опять. Ну, вы поняли, о чем я, — смутилась Ясиана, спрыгивая с уступа в подставленные мужские руки.

— В оборотня, ты хотела сказать, — Тедор осторожно поставил ношу на землю и глянул на понурого пса.

— Жук — оборотень? Но как же так?

— Говорит, проходил мимо, когда ты мылась, обернулся, а теперь не может обернуться обратно.

— Бедненький Жук, — Ясиана взялась за холку трусящего рядом с ней рыжего. — Это из-за того, что его ранили, да?

— Это из-за тебя, Ясиана, — ухмыльнулся вампир.

— Из-за меня? Но почему?

— Ты — девочка, а он, как ты заметила — мальчик. И его одежда осталась лежать клочьями на берегу того ручья, где он… встретил тех нехороших волков.

Пес, поименованный Жуком, виновато опустил голову.

— Нужно дать ему одежду, — вынесла вердикт Ясиана.

— Я свои штаны не отдам, Розенг тоже. Остается что-нибудь из твоих вещей. У тебя, случайно, нет лишних штанишек, рубашки или платьица?

Жук недовольно зарычал.

— Впрочем, не нужно, — продолжил Тедор, — он отказывается. Видимо, понимает, что не тот размерчик.

Небольшая лощина, по которой тек ручей, все более расширялась книзу и ближе к берегу превратилась в широкий каменистый пляж. Волны, такие притягательные издали, здесь, вблизи алчно накидывались на берег и по-хозяйски гремели камнями, перекатывая их по своему усмотрению. Опасные, но такие притягательные.

— Нравится? — спросил Тедор. Он тоже с восхищением смотрел на игру разбушевавшейся стихии.

— Да. Это прекрасно.

— Вода — моя стихия, — поведал вампир. — Люблю ее любую. И ласковую, и такую грозную, как сейчас.

— Что здесь может быть хорошего, — нарушил идиллию гном. — Мокро, шумно, скользко. Да чтоб… — он поскользнулся и упал.

— А ты не обижай мать-воду рядом со стихией, а то не только без обуви и топора останешься, — резонно заметил Тедор.

— Обижай-не обижай, недолюбливает меня она, — пожаловался Розенг.

— Значит, просто не лезь к ней.

— Разве ж я лезу? Я сразу предлагал идти выше в горы.

— Вот и шел бы в горы, и вышел бы у себя в Дорестенге, — начал раздражаться вампир.