Академия древнего лабиринта (СИ) - Лесникова Рина. Страница 21

— Почему же непонятно. В скале есть пещера. В пещере кто-то прячется, и хочет скрыть свои мысли. Но от тебя ничего не скроешь. Ты же Властительница Духа.

— Вот, ты все верно объяснил, — обрадовалась Ясиана.

— Не захочешь на таком смертоубийстве по волнам плавать и соловьем запоешь, — со вздохом ответил гном. — Ну, я пошел, — и он направился к скале.

— Розенг, скоро стемнеет, как же ты…

— Кому ты это говоришь, девочка? — усмехнулся гном. — Горы и пещеры — моя родная стихия. Я ж каждый камушек чую. И они меня признают. Ну, все, беги к костру, а то уж хлопотун твой поглядывает нехорошо на меня, — сказав так, Розенг еще раз кивнул и, фальшиво насвистывая, пошел к скале.

— Ушел? — спросил Тедор, когда Ясиана вернулась к костру.

— Ушел.

— Ну вот, Гор, теперь нам дежурство на двоих делить придется.

— Я тоже могу дежурить ночью, — выпалила девушка.

Никогда еще Ясиана не видела столь выразительного собачьего взгляда. Столько в нем было удивления и одновременно укора. Они такую пламенную речь заменили, что вопрос о дежурстве больше не поднимался.

— Не вернулся? — Ясиана проснулась еще до первых лучей солнца.

Гортез, обежав большой круг, отрицательно помотал головой.

— Я знаю, Розенг на острове, и я его слышу, только очень плохо. Мы будем ждать его, да?

— Ты же не уйдешь без него, — подал голос вроде бы спящий вампир.

— Тедор, зачем ты стараешься казаться хуже, чем ты есть на самом деле? — Ясиана повернулась к мужчине. — Я же знаю, ты не такой. Ты добрый, человечный. И в болоте Розенга ты бы не оставил, и сейчас не позволишь бросить.

— Человечный. Опять это слово. Не человек я, птичка, не че-ло-век, — по слогам произнес Тедор.

— Ну да, я помню, но одно то, что твое питание несколько отличается от моего, не делает тебя злодеем, — не сдавалась Ясиана.

— Я все больше убеждаюсь, что мое испытание — это ты, птичка, — вздохнул вампир.

Пес неопределенно пожал плечами. Кажется, он совсем не выражал недовольства, что встретил такую спутницу.

Решили, что будут дожидаться Розенга. Гортез убежал вглубь острова, Тедор продолжил улучшать и наращивать плот, а Ясиана была предоставлена сама себе и села в тень недалеко от вампира, который хлопотал над своим детищем. Было непривычно сидеть без дела, хотелось хоть чем-нибудь занять руки. Она нашла в своем заплечном мешке иголку и нитки и принялась штопать плащ Тедора, который тот отложил в сторону.

— Птичка, ты хочешь вышить на нем знак рода? — Тедор, как всегда, подошел незаметно.

— Знак чьего рода? — Ясиана подняла глаза от рукоделия.

— Знак рода твоего отца.

— Ну что ты, я просто штопаю твой плащ. Видишь, он порвался вот здесь и здесь. И, вообще, нет у моего отца никакого рода, он простой крестьянин.

— Жаль. Я имею в виду, жаль не то, что твой отец не состоит в роду, а жаль, что ты просто штопаешь плащ. Я принял бы знак.

— Принял знак? Что это значит, Тедор?

— В нашем мире девушка, прикрепляя знак своего рода на одежду понравившегося мужчины, дает понять, что ей приятны его ухаживания.

— А если у нее нет рода?

— В нашем мире это изгои. Но ты, птичка, всегда должна помнить, что тебя приняли в род Люгори. Ты — член моего рода.

— Но это значит, что мы с тобой родственники?

— О, птичка, наш род настолько большой, и родство его членов может быть настолько дальним, что браки внутри рода не возбраняются. Ты же, как понимаешь, вообще, только названная сестра. У нас нет общей крови.

— Как же нет? Ты же, — Ясиана смутилась, но потом вскинула глаза, — пил мою кровь, значит, она есть в тебе.

— Есть, — согласился мужчина. — А еще, для того, чтобы заключить союз, ты тоже должна принять мою кровь. Тогда ты сможешь зачать и выносить моих детей. Наши дети родятся такими же, как я.

— Вампирами?

— Да. У вампира и другой расы могут родиться только вампиры. Ребенок может унаследовать тело и способности другого родителя — оборотня, гнома, даже дракона — но потребность в крови у него не пропадет.

— А… люди? Ты не сказал про людей?

— Ребенок вампира и человека будет чистокровным вампиром. Только такие безоговорочно принимаются в нашем мире. Ну как, показать тебе знак нашего рода?

— Зачем?

— Ты можешь вышить его на моем плаще, и тогда уже остальные поостерегутся ухаживать за тобой, — пояснил Тедор. — Вампиры, знаешь ли, не самые удобные соперники.

— Спасибо, Тедор, мне, правда, приятна твоя забота. Но пока я не планирую выходить замуж.

— Мы могли бы пока просто быть ближе.

— Тедор. Мы и так с тобой одного рода. И находимся все время рядом. Куда уж ближе?

— Ты понимаешь, о какой близости я говорю, птичка. Я хочу владеть твоим телом, ласкать его, хочу, чтобы ты ласкала меня.

— Стой, подожди, пожалуйста, не нужно дальше. Пойми, я не готова к этому шагу. Не скрою, ты мне нравишься, как человек, — вампир скривился, — ну, не знаю, как это сказать.

— Не говори ничего, птичка. Остановимся на том, что твое "нет" не окончательное.

Гортез появился ближе к вечеру. Пес махнул головой в сторону деревьев, из-за которых прибежал, Тедор ушел в указанную сторону и принес оттуда увесистую связку уже очищенной рыбы. Ясиана уже хотела спросить, как же собаке удалось справиться со всем этим, но до нее дошло, что ловил и чистил рыбу не Гортез-пес, а Гортез-человек или оборотень, никак не поймешь, как же их называть.

— Я уже начинаю находить плюсы в том, что мы повстречали тебя, Жук, — поделился своими мыслями вампир. — Думал, так и будешь попусту вилять хвостом рядом с птичкой, а ты вот озаботился тем, чтобы покормить ее.

Гортез беззлобно рыкнул в ответ на эту тираду и довольно сощурился, наблюдая, как Ясиана обмазывает его улов прибрежной глиной и укладывает в ямку под будущим костром.

— А не так уж и плоха жизнь в лабиринте, — заявил Тедор после того, как они плотно поужинали вкуснейшей рыбой. — Птичка, подумай, ну что еще нужно: ты, я и наш домашний любимец. И море. Тебе же нравится море? Знаю, нравится, — самодовольно заключил он, не преминув широко улыбнуться рыкнувшему оборотню. — Жаль, что лабиринт может выкинуть нас отсюда в любой момент.

Внезапно он замолчал, а Гортез насторожил уши. Все повернулись к скале, к которой вчерашним вечером ушел Розенг.

— Идут, — через некоторое время сообщил вампир.

Ясиана тоже прислушивалась, но ничего не могла услышать, пока не догадалась слушать не шаги, перебиваемые шумным тропическим концертом, а мысли. Тогда-то она и услышала, что к месту их стоянки приближаются двое — Розенг, ушедший на поиски обитающей на острове личности, и еще один, мысли которого были скрыты. Но скрыты не тем живым щитом, к которому девушка уже привыкла, а чем-то другим. Может быть, амулетом?

ГЛАВА 6

— Чего тебе опасаться, я же слово дал, — узнала она слегка обиженный голос гнома. — А наше слово ценится не хуже вклада в нашем же банке, это уж все знают. Подходи, ты же видишь, совсем безобидная компания подобралась. Ну сколько можно торчать на этом клочке землицы. И пещеры-то здесь не то, что у нас, и горы совсем не высокие. Да что не высокие, можно сказать, что нет их совсем.

Сидящие у костра увидели, как из темноты к ним приближаются две фигуры. Коренастого Розенга признали еще издалека, его уверенную поступь не спутаешь ни с какой другой. А вот тот, кто следовал за ним, оставался загадкой до последнего момента. Свободные брюки, рубаха с распахнутым воротом и длинный, почти до колена жилет, не говорили Ясиане ничего о половой принадлежности их гостя.

— И эту компанию ты называешь безобидной? — у шедшего следом за гномом незнакомца был приятный грудной голос. — Одно успокаивает, вампир путешествует со своей едой.

В одно мгновение Тедор и Гортез оказались рядом с бестактным гостем.

— Тебе дважды повезло, дроу, — выплюнул последнее слово Тедор. — Первое твое везение — мы в лабиринте, а он не приветствует убийства. Второе — ты женщина, а поэтому заслуживаешь снисхождения. Ах, да, третье, и самое главное — тарсита Ясиана не приветствует драки и убийства.