Академия древнего лабиринта (СИ) - Лесникова Рина. Страница 23

— Собачкой ты мне нравился больше, — решила поставить на место не в меру быстрого оборотня Ясиана.

Громкий смех на несколько минут прервал дружный птичий концерт.

Постепенно разговоры у костра стихли, и соискатели на звание адепта Академии древнего лабиринта улеглись спать, последовав примеру Розенга, который уже давно похрапывал в сторонке.

Рассвет встретил их непривычной тишиной. Нет, птицы, конечно, выводили свои утренние песни, но не так надсадно, как вчера. И не было пронзительных криков вороватых зверушек, которых Тедор называл обезьянами. Ясиана открыла глаза. У костра уже хлопотал деловитый Розенг.

— Вот, наконец-то в приличное место попали, — удовлетворенно произнес он.

Ясиана огляделась. Они находились на возвышенности. Внизу простиралась каменная пустыня, лишь чахлые кустики жались к мелкому ручейку, затейливо убегающему за горизонт. Девушка медленно повернула голову. Как она и ожидала, за спиной был знакомый горный массив.

— Мы здесь уже были, — изумилась она. — Тедор, Тедор. Мы вернулись к прежней пещере.

Вампир простонал:

— Нет, только не это. Я не желаю бродить по этим камням.

— Зачем по камням, — не понял гном, — позавтракаем и пойдем в пещеры.

— Куда там идти — пещера всего одна. Нет у нее другого выхода. Я сам проверял.

— Что ты мог найти. Я уже обследовал немного — коридоры есть, это тебе и Шаати подтвердит. Уметь искать нужно, а не только зубами клацать меж собой. Я не пошел дальше — Ясинку ждал, без моей девочки я никуда.

— О, и ты, гном, собрался прихлестнуть за ней? А тебе-то зачем? — подал голос оборотень.

— Это вы прихлестываете, — не на шутку обиделся Розенг. — А я с Властительницей Духа по идейным соображениям. Дара ментального у меня нет, а значит, и усиливать нечего. Но и я чую, что поможет она дойти до ворот Академии.

— Ясианушка, ты тоже считаешь, что мы из-за ментального дара около тебя, да? — решился спросить Гортез.

Ясиана промолчала.

— Ну, да, частично из-за дара, зачем скрывать очевидное, — признался оборотень. — А еще у тебя запах, он такой притягательный — трудно держать себя в руках.

— Кобели, — сделала вывод Шаати. Она уже сходила в пещеру и тоже убедилась, что из нее уходят несколько коридоров.

— Ну да, я кобель, — согласился Гортез, — но учтите, я порядочный кобель. Силой и хитростью действовать не привык.

— Давайте завтракать, да отправляться в путь, — прекратил спор гном, — а то исчезнет пещера, и куда мы тогда пойдем?

В проводники без споров выдвинули Розенга и Шаати. Один из них шел впереди, а другой замыкал отряд. Иногда гном и дроу останавливались, о чем-то совещались между собой, менялись местами и продолжали путь. Уже к первому привалу всем стало ясно, что коренные жители пещер в замешательстве, они уже и сами не скрывали этого.

— Мы испробовали все методы поиска выхода: и гномьи, и дроу, — стал объяснять Розенг после того, как они остановились отдохнуть в сиявшей черными бликами большой пещере. — Но ничего не помогает. Нас как будто водит горный проходчик.

— А кто такой горный проходчик? — сразу же спросила Ясиана.

— Был в древности такой гном, — охотно стал пояснять Розенг, — полюбил он красавицу одну. Да, пес, чего ты лыбишься, у гномов тоже есть красавицы. Так вот, полюбил он и пообещал ей, что найдет камень самоцветный, что богаче и краше всех камней короны княжеской будет. И ушел. Но не любят горные духи, когда у них пытаются отобрать то, что себе они оставили. А лучшие камни, это каждому гному известно, должны принадлежать хозяевам гор — духам. Нашел гном тот камень. Только не вернулся никогда к той красавице, не нашел пути назад. Бродит он с тех пор по пещерам, держит в руках самоцвет, ищет дорогу к своей ненаглядной. А чтобы соперники не увели ее, заводит он их невесть куда, да так, что даже в знакомых пещерах не могут они найти дороги.

— А что же красавица? — Ясиана даже вздохнуть боялась, так захватил ее рассказ.

— Ушла она искать своего проходчика. Говорят, как встретятся они, так все потерявшиеся гномы и найдут дорогу домой.

— Даже те, что давно померли? — не удержался Гортез.

— Те обретут место в фамильном склепе и почетное посмертие, — пояснил Розенг.

Шаати кивком подтвердила его слова.

— Он, случайно, в Академию поступать не собирался? — поинтересовался Тедор.

— Кто? — не понял гном.

— Этот ваш проходчик горный.

— Нет, он камень искал, а потом, когда нашел, стал невесту свою искать.

— В гномьих горах, — уточнил уже оборотень.

— Ну да, где же еще?

— А-а, — протянул вампир, — ну, пусть ищут. Мы им мешать не будем, поскольку они в гномьих горах, а мы — в лабиринте.

Розенг обиженно засопел:

— Горный проходчик не любит шуток.

— Какие могут быть шутки, выбираться нам отсюда нужно. Или лабиринт хочет собрать вместе всех, кто решил поступить в Академию? — Тедор поднял глаза к нависающему своду пещеры. Птичка, ну-ка, расскажи, кого ты встретила, когда ходила здесь раньше?

Ясиана поморщилась. Ей не хотелось вспоминать ту высокомерную красавицу, которую они с Растеном спасли от пауков. Неужели и вправду лабиринт их забросил сюда для того, чтобы они приняли ту гордячку в свой отряд?

— Девушку. Ее имя Наитинэль. Она такая красивая-красивая, как цветок. С такой косой, — Ясиана показала над головой что-то замысловатое, — и одежда у нее красивая, только тоже, как у мужчины. Мы с Растеном помогли ей справиться с пауками, а она такая гордая, не пошла с нами. А Растен за ней пошел, — грустно закончила Ясиана.

— Значит, твой жених ухлестнул за посторонней красавицей? — уточнил Гортез.

— Не то, чтобы… — Ясиана осеклась. Ведь так и было — Растен побежал за Наитинэль. — Да, он хотел уговорить ее пойти вместе, но потерялся. Или я потерялась, — совсем тихо закончила она.

— А вот это нам предстоит узнать, — подвел итог Тедор. — Итак, я думаю, всем уже понятно, что нужно искать легкомысленного жениха и неземное видение, за которым он приударил?

— Тедор, зачем ты так? Ты даже не знаешь Растена, а говоришь, что он легкомысленный? — решила заступиться за парня Ясиана.

— Что ты, птичка. Я даже поблагодарю его, если когда-нибудь увидимся. Может быть, только благодаря ему мы с тобой встретились.

— Встретились мы все благодаря лабиринту, — прервал ненужную перепалку Гортез. — Я думаю, мы уже достаточно попользовались его гостеприимством, пора добираться туда, куда все мы, собственно, собирались, а именно — в Академию.

— Есть предложения? — с издевкой спросил вампир.

— Конечно. Вы все замрите и постарайтесь ни о чем не думать. А ты, Ясианушка, слушай. Закрой глаза и слушай. Только ты можешь услышать, есть ли здесь еще кто-нибудь, кроме нас.

Поскольку других предложений не поступило, то решили последовать совету Гортеза. Ясиана закрыла глаза и открыла мысли. Она стала слушать. Немного отвлекал шум мыслей, все же прорывающихся от ее спутников, особенно от Розенга, которому была неподвластна магия мысли. Пришлось накинуть на каждого, кроме Шаати, пользовавшейся амулетом, по ментальному шлему. На периферии сознания послышалось сдавленное фырканье — кажется, ее шлемы опять больше были похожи на ведра, ну да ничего, потерпят. Только после этого вокруг установилась полная тишина, и Ясиана стала слушать.

Поначалу ничего не было слышно. Тогда она встала и пошла. Сначала шла наугад, произвольно сворачивая в коридоры, потом все больше полагалась на чутье, пока в какой-то момент не услышала слабый ментальный отголосок. Тот, кто был за толщей скал, уже ни на что не надеялся, он лениво перекатывал тяжелые мысли, которые и мыслями уже назвать было нельзя. Ясиана ускорила шаги. Она была уверена, что друзья идут за ней. Идти пришлось довольно долго, то ускоряя шаг, то останавливаясь, а то и вовсе возвращаясь назад. И все же тактика, предложенная Гортезом, дала свой результат — за очередным поворотом они увидели человека, сидящего у стены. Его голова была откинута назад, а глаза прикрыты. Это была та самая гордая красавица, которую они повстречали с Растеном почти неделю назад. Только в каком она была состоянии. Камзол был утерян, рукава дорогой шелковой рубахи пообтрепались. Когда-то бежевые брюки потеряли свой первоначальный цвет. Цвет фарфорового личика отдавал синевой. Шикарные волосы были кое-как собраны в простую косу.