Самая главная злодейка (СИ) - Ильина Ольга Александровна. Страница 28

не осознавая, на какой он тонкой грани находился. И как жаждал и

ненавидел ее за эту власть.

Ненависть снедала меня также сильно, как и желание обладать

этой невыносимой женщиной. Ненависть к ней, к себе, к хозяину,

который был слеп даже в этом. Но ее было недостаточно, чтобы

убить, нет, в ту минуту он… я не помышлял ни о чем таком.

Развернулся, бросил ненавидящий взгляд на закрытую дверь спальни

хозяйки и отправился к кабинету.

И едва я коснулся ручки двери и повернул ее, даже не постучав,

едва увидел макушку хозяина, сознание вырубило, а я… кажется, я

закричала…

***

Пробуждение мое было странным. Я была словно и не я, или не

в том месте, или не в то время. Только зеленые глаза и голос не

давали затеряться в нигде. Но они привели меня совсем не туда, куда

должны были…

Лес. Почему-то лес, знакомый, страшный, все еще живой, но

уже обреченный на гибель. Холод и жар одновременно, в воздухе

запах гари от разрушенного купола, и отравленный дождь, готовый

вот-вот пролиться нам на голову. Я чувствую теплую ладонь в своей

руке и приказ мамы бежать, бежать не останавливаясь, так далеко,

как только возможно. Но нас преследуют, я не слышу, но знаю, что

они там, в полушаге, на расстоянии вытянутой руки. Вот-вот схватят.

— Клем, вернись ко мне…

Я вздрагиваю от шепота, страшно знакомого голоса из моего

старого детского кошмара.

— Я не убиваю ангелов…

Именно это сказал мне Инар, когда нашел меня в лесу Кровавых

песков, но сейчас мне показалось, что это был вовсе не он.

— Что? — испуганно спросила я у голоса, распахнула глаза и

наткнулась на потолок. Кажется, я лежала в комнате Изы. Повернула

голову и вздрогнула от встревоженного взгляда кайра. Сейчас, как

никогда прежде, мне казалось, что я… что мы… Нет, мне просто

показалось, или…

— Кайры — это ведь те, кто пережил влияние яда Кровавых

песков, да? — хрипло пробормотала я.

— Странный вопрос для той, которая чуть было не умерла, —

хмыкнул хранитель, взял с тумбочки стакан воды и, игнорируя

протянутую руку, принялся сам меня поить. Я бы возмутилась, но

любопытство победило.

— Умерла?

— Когда ты схватилась за ручку, у тебя остановилось сердце.

— Что? — я аж подпрыгнула от удивления и повалилась

обратно на подушки, а затем меня накрыло осознание того, чем мне

подобное приключение может грозить, и застонала. Инар меня убьет,

если Эвен его не опередит.

— Мы подождем вечера и отправимся в столицу. Министр

больше не хочет рисковать.

— Я так понимаю, пользоваться даром мне отныне запрещено?

— А вы как думаете?

Я думаю, что фигово у меня получается быть взрослой и

осторожной, а значит, нам в скором времени надо будет ожидать

гостей. И что такое с моим даром происходит, что я то в обмороки

падаю, то помереть пытаюсь? Впрочем, хоть одно я узнала наверняка

— Луи не убивал дядю Карла, то есть, убил он, но не сам. Над его

сознанием поработали, и я знаю только одного дэйва, который умеет,

а точнее умел, настолько манипулировать полукровками. Элмир. Но

он мертв. А вот последствия его дара проявляются до сих пор.

Страшный дар, страшный дэйв, и вся эта история тоже страшная.

Где они могли пересечься? И зачем Элмиру нужна была смерть

дяди Карла? Варианта два, и оба не радостные: либо дэйв выполнял

чужую волю, либо у него самого были какие-то свои интересы.

Впрочем, оба варианта могут и совпадать. А значит, Элмир тоже

пешка в чьей-то жуткой игре, но какая роль в ней отводится мне?

— А дед где? — вспомнила о насущном я.

— Внизу, перетряхивает одежду Тени.

— Они ничего не найдут, — пробормотала я, пытаясь

подняться. Голова болела нещадно, словно в нее палку вбивали. —

Убийца забрал то, что вез Луи.

— Убийца? — переспросил хранитель, поддерживая меня,

чтобы я снова не упала.

— Он не сам убил. Это было внушение. Программа на смерть,

только я не понимаю, где он мог пересечься…

— Достаточно! — услышали мы властный голос у дверей. О,

что я говорила! По мою душу уже явились.

— Эвен? — простонала я и решила притвориться умирающей.

Больных ведь вроде не бьют. Им сладкое дают и по головке гладят.

Хотя, от этого вряд ли дождешься. Скорее уж соли и перца насыплет

на мою открытую рану уязвленного вчерашней отповедью

самолюбия.

— Что птичка, стыдно? Что ты там мне утром обещала? —

хмыкнул голос, а через секунду передо мной возникла странно

довольная физиономия Тени повелителя. — Вижу, не стыдно.

Не успела я принять скорбную мину, как меня рывком подняли

с подушек и сжали в крепких объятиях.

— Что, в очередную пакость влезла и рада?

— Э… а… — слов у меня не нашлось, одни буквы и бездна

недоумения.

— Эх, и попадет тебе.

— За что? — прорезался голос и возмущение заодно.

— За все хорошее, — наконец отпустили меня и щелкнули по

носу. — Так что ты там мне утром обещала?

— Но я никуда не влезала! — возмутилось мое чувство

справедливости. — Дядю Карла убили.

— Наслышан уже, — посерьезнел Эвен и покосился на кайра. —

Не беспокойтесь, я о ней позабочусь.

Тот понял, что его весьма невежливо выставляют, глаза

сузились, руки сжались в кулаки, но тут же расслабились, едва Тень

повелителя это заметил.

— Хм, а Тинеор прав, вы не умеете контролировать эмоции,

Ассан.

Хранитель на выпад не ответил, наоборот, успокоился как-то,

словно его выключили, и какие-либо эмоции и вовсе перестали

проявляться. Дверь и то показалась в данную секунду живее этого

застывшего каменным изваянием полукровки.

— Прошу прощения, — ледяным тоном ответил он и

направился к выходу.

— А я не прощаю. Мы с вами позже поговорим о субординации.

— Как пожелаете, — равнодушно отозвался он и скрылся с той

стороны двери.

— С чего это ты на него так взъелся?

— Присмотрелся получше, — уклончиво ответил Эвен. — А

теперь давай, сдавай все явки и пароли, птичка. Что ты там накопала

в старой комнате Элмира, напугавшее Тина настолько, что он,

оставив пост, бросился сразу ко мне с докладом?

— Откуда ты про Тина знаешь? — удивилась я и тут же

осознала, что спалилась. А ведь могла и в отказную пойти. Демоны

бездны, обидно-то как!

— Ты от ответов то не увиливай, птичка.

— А я и не увиливаю. Ничего я там не обнаружила.

— А Тинеор утверждает обратное. Говорит, вошла радостная, а

вышла убитая, с глазами заплаканными.

— Ему показалось, — скривилась я. Так вот откуда ветер дует.

Тин сплетник. А я ему доверяла вообще-то.

— Клементина, не зли и без того злую Тень.

— Да не видела я там ничего. И это… личное, — вскипела я и

решила стоять на своем до конца, не моего. В лучшем случае Эвена.

Тот понял, проникся моим решительным видом и неожиданно

отступил.

— Ладно, потом расскажешь все в подробностях. А теперь о

деле. Что ты там рассказывала своему непозволительно

любопытному хранителю?

Вот об этом я могла рассказать все, что и сделала без зазрения

совести. Эвен долго молчал, переваривал. Я тоже переваривала.

Когда Луи возвратился из столицы и увидел своего господина, в нем

что-то переключилось, сработала жуткая установка, и он перерезал