Невеста берсерка (СИ) - Федорова Екатерина. Страница 18

Однако в сторону мыса тоже следовало посматривать.

Когда лодка скребнула носом по валунам, о которые бились волны, Харальд поднялся. Взял завернутую в кожу секиру небрежным жестом — как подхватывают пустой мех для воды или эля.

И громко объявил:

— Пойду поищу родник.

— Топай, Сигвард, — покровительственно сказал один из воинов.

Он спрыгнул на берег, глядя под ноги — серебряные глаза ни с чем не спутаешь, поэтому ими лучше не сверкать, пялясь по сторонам. Зашагал к едва заметной тропке, которую заметил еще с воды.

Если на мысу есть стража, наверху, на скалах, его могут встретить.

Дыхание учащалось в такт шагам…

Сейчас Харальд и сам желал, чтобы его встретили. Берсерк просыпался в нем, тихо, без слов и мыслей. Море сбоку уже посвечивало нехорошим светом, словно над ним разгорался закат.

Но он, даже не оборачиваясь в ту сторону, знал, что для заката еще рано.

Его никто не встретил. Харальд, оглянувшись по сторонам, побежал вдоль края скал, поросших невысоким кустарником. Обрыв торчал далеко впереди сглаженным клином, отделяя гладь фьорда от моря. Стража должна сидеть именно там, присматривая и за лодками, и за устьем залива.

Он бежал и прислушивался. Даже собственное разгоряченное дыхание не мешало — Харальд различал, четко и громко, как волны внизу накатываются на каменистый берег, кричат чайки…

Серебряных глаз Харальд уже не скрывал — не до этого было. Да и при виде голого до пояса мужика, без кольчуги и оружия, встревожатся не сразу.

— Стой, — окликнули его наконец.

Он, прищурившись, сделал еще несколько шагов, остановился. Развернулся спиной к солнцу, висевшему низко над морем, сказал приветливо, разводя и приподнимая руки, чтобы видели, что безоружный:

— Дружище. Где здесь родник?

Над невысокими кустами мелькнул шлем, бросил в лицо Харальду солнечный блик. Он наклонил голову, пряча серебро глаз под веками.

— Ты откуда? — напряжено спросил дозорный, по-прежнему не высовываясь из кустов.

— Мы идем из Фрогсгарда, — пробормотал Харальд, оглядываясь. — Весь день гребем, вода уже кончилась — а ярл, собака, не хочет останавливаться на ночевку. Говорит, у вас тут неспокойно.

Среди кустов по правую руку виднелась прогалина, над которой поднималась кучка дров…

Разжечь костер они уже не успеют. А укрепления Йорингарда далеко, крики не долетят.

Харальд вдохнул полной грудью — и взялся за рукоять секиры там, где ее не прикрывали складки кожи. Тряхнул, скидывая рубаху.

И рванулся вперед, второй рукой перехватывая секиру уже ближе к лезвию.

Голову со шлемом, пустившим ему в глаза солнечный зайчик, он срубил, даже не примериваясь. Его окропило красным — щедро, ото лба до пояса. Харальд ощутил на губах пряный вкус чужой крови.

И берсерк в нем вырвался на свободу. Только где-то в уме колотилась мысль — костер, не дать разжечь костер…

Он увернулся от пары дротиков, вылетевших справа и слева, из зарослей. Метнулся к дровам, над которыми уже склонился один из дозорных.

Вторая голова скатилась с плеч, почти не обрызгав его кровью. Харальд обухом топора подправил упавшее тело — так, чтобы красные струи текли по куче поленьев, смачивая их.

Шагах в пятидесяти по кустам неслись двое, убегая в сторону Йорингарда. Молча, тихо…

Он понесся следом.

Когда ярл, до пояса залитый кровью, скатился с тропинки, ведущей от края скал к берегу, воины облегченно вздохнули. Харальд, не заходя в лодку, швырнул туда рубаху и секиру. Махнул рукой — отчаливай.

А сам, пробежав несколько шагов, тут же нырнул в набежавшую волну. Сделал несколько мощных гребков, поднырнул, смывая кровь с косиц.

Потом ухватился за планширь лодки на корме. Сидевший с той стороны Кетиль протянул руку, помогая ярлу забраться внутрь.

— Теперь надо встретится с одной из лодок, — объявил Харальд, отфыркиваясь — и взмахом руки отгоняя Кетиля от кормила. — Говорим уже другое. Вы из соседней деревушки, с Хрисмюра. Прослышали, что Гудрему нужны люди на новые драккары, идете узнать, сколько он обещает за службу… летом ходили на драккарах все того же Рюльви. Ну, к устью фьорда, быстро.

Весла слажено взлетели и вошли в воду. Лодка птицей рванулась к окончанию мыса, перепрыгивая с одной волны на другую.

Солнце висело уже над горизонтом, и нехороший свет Харальду больше не чудился — море и в самом деле полыхало красным.

Он глянул на свой драккар, всем телом налегая на рукоять кормила. Там сейчас тоже работали веслами, не давая снести корабль к мысу…

На патрульной лодке их заметили издалека. Шестивесельное суденышко развернулось, неторопливо поплыло к ним.

— И ведь не торопятся, — сквозь зубы сказал Харальд. — Добрый конунг Гудрем…

Кто-то из воинов хохотнул, но тут же смолк.

— Значит, так, — объявил Харальд, когда уже можно было различить, как поблескивают шлемы сидящих в лодке — люди Гудрема, пока гребли, успели натянуть кольчуги и прочее. — Заговаривайте им зубы. Начинайте, когда упадет первый. Постарайтесь, чтобы было поменьше воплей. И еще — двое из них мне нужны живыми.

Он протянул руку, нащупывая сброшенный пояс, выдернул из ножен кинжал. Качнулся назад, перегибаясь через борт лодки — и без всплеска ушел в воду.

На его место, к кормилу, тут же сел Кетиль.

Лодки сблизились, закачавшись на волнах в тридцати шагах друг от друга.

— Кто такие? — зычно крикнул кто-то из людей Гудрема.

— Идем с Хрисмюра, — тут же отозвался Бъерн. — Думали наняться к вашему конунгу… он как, берет людей?

Харальд, державшийся за борт, дальше слушать не стал. Набрал в грудь побольше воздуха и ушел в темную глубину, которой не касались красные отблески заката, уже разгоравшегося над морем.

Вынырнул он не слишком удачно — не у кормы чужой лодки, а в нескольких шагах от нее. Ему повезло, потому что люди Гудрема оказались слишком заняты разговором, чтобы смотреть на воду. Харальд торопливо вдохнул воздух, снова нырнул.

На этот раз он всплыл из глубины именно там, где хотел — у кормы, над которой виднелась спина одного из викингов Гудрема. Ухватился одной рукой о планширь, рванулся вверх…

Лезвие кинжала перерезало шею над кольчугой, сидевших впереди обрызгало кровью.

Сивард, один из людей Харальда, стоявший на носу, первым увидел, что все началось. И, выхватив из-под ног копье, швырнул в говорившего с Бъерном.

Тот закричал, заваливаясь вперед. Ушел в воду, унося с собой копье Сиварда.

Ларс и Кетиль спрыгнули с лодки парой тюленей. Харальд уже был среди людей Гудрема…

Когда все кончилось, оказалось, что ему удалось сохранить даже трех человек. Правда, двое из них стонали, прижимая руки к животам. Из-под пальцев текла кровь, сейчас, на закате — почти черная. Третий валялся оглушенный.

Соль моря и пряный запах крови. Перед глазами у Харальда все плыло.

— Я тут слышал… — заявил он громко, перешагивая через лавку для гребцов и наклоняясь к раненому, лежавшему ближе всех.

Потом глубоко вздохнул, отгоняя красноватый туман, застилавший глаза — и продолжил:

— Что ваш конунг, Гудрем, приносит теперь жертвы Емунгарду. Не хочешь мне об этом рассказать?

Раненый, привалясь к борту лодки, выдавил еще один стон. Прохрипел, скаля зубы и коротко втягивая воздух:

— Я ничего не скажу… мне все равно не жить. Убивай, чего ждешь?

— Хочешь легко уйти? — бросил Харальд, усаживаясь перед ним на лавку. — Знаешь, кто я?

— Зверь, — вытолкнули губы раненого. — Берсерк, который не совсем берсерк…

Харальд кивнул.

— Значит, узнал. Я тут подумал — вот уже и Гудрем приносит жертвы моему отцу. А я, его сын, так ни разу и не почтил своего родителя. Нехорошо.

Викинг молчал, глядя на него с ужасом.

Пытать бы его, подумал Харальд. Но времени нет, вот-вот могла появиться вторая лодка.

Он кивнул Бъерну и Ларсу, стоявшим у мачты, указал тычком руки на оглушенного. Те сразу же ухватились за воина, валявшегося со спутанными руками. С азартом перевесили его через борт, макнули головой в воду, придерживая за пояс. Вытащили, похлестали по щекам…