Дороги, ведущие в Акарам (СИ) - Белая Дарина. Страница 11

Мальчишка завис, явно не зная, что делать, кому верить и куда бежать.

— Где старший ведьмак? — поинтересовался Ян.

— Отослал. После смерти отца он не заслуживает доверия, — не без вызова заявил Авриэль.

Юное недоразумение, назначенное правителем, отослало не только самого опытного ведьмака, но и многих других верных и нужных княжеству людей. Владыка Акарама досчитал до десяти и плавно встал, демонстрируя звериную грацию.

— Молодец, — иронично отметил хозяин темных пустошей. Повеяло холодом, словно лето в один миг пленила зимняя вьюга, устанавливая свои законы и правила. — А кто заслуживает? Недоучки из приемной, прохлопавшие мой визит? Еще несколько недель и защита кабинета пропустит любого ведьмака, мало-мальски постигшего азы искусства. Я пришел к князю, но его здесь нет. Ты не веришь в себя, и твои люди тебе не верят. Половину земель потеряешь сразу. Реформа армии была очень неудачной. Вторую половину поглотит медленно текущая, изматывающая война. Твой отец научил народ любить свою землю, и они будут умирать за нее раз за разом. Год за годом. От ран, голода, предательства. Ты этого хочешь? Ты готов взять на себя ответственность за бессмысленную гибель подданных? Женщин, детей, стариков? Мальчишек, что не успеют вырасти и стать воинами? Девчонок, даривших цветы княжичу, переодетому простым музыкантом?

Правитель Сорема побледнел, глаза его расширились и лихорадочно заблестели. Авриэлю отчетливо вспомнился запах свежескошенной травы и бездонные синие очи молодой вдовы. Той женщине был нужен не титул и банковский счет, а веселый мальчишка, играющий в городской таверне. Она знала, как ветрены музыканты, знала, что та ночь будет единственной и последней… Знала и все равно… Жертвы, раньше представлявшиеся какими-то абстрактными и безликими, обрели плоть и кровь. Пронеслись перед внутренним взором, заставляя яростно сжать кулаки.

— Я дам твоим воинам эликсир. Крестьянин, выпивший такой настой, сравняется в скорости и выносливости с профессиональным солдатом. Действие одной порции — сутки. Один день забирает год жизни, за второй прием зелья придется отдать три, а после третьего раза — смерть. Считаешь ли цену справедливой?

Словно зачарованный, Авриэль кивнул. Хотя почему словно? Нет, Ян не использовал ментальное внушение. Он просто отпустил силу, сминая барьеры защитных амулетов.

— Возьмешь зелье?

Князь снова кивнул, но тут же опомнился:

— Что взамен?

Хм, может все не так уж и безнадежно?

— Считай это благотворительной помощью. Еще выделю нескольких ведьмаков и кикимор. Другие твари привлекут внимание, а я не хочу афишировать свое участие.

— Там нет болот. Зачем мне кикиморы? Что они могут?

— Лучше люди? — в голосе скользнул лед. — Акарам — тюрьма для нежити…

— Заповедник, — одними губами поправил Авриэль, но Ян услышал.

— Пусть так. Но неужели ты не знаешь, на что способны узники, чтобы получить хоть толику свободы?

Молодой владыка судорожно сглотнул. Неприятие тварей впитывается с молоком матери, и допустить такое на свою землю. А, впрочем, что для соседа его запрет?

— И мой тебе совет: верни хоть часть людей из свиты отца. Не разваливай то, что он так долго и тщательно создавал.

Взгляд хозяина Акарама заставил поежиться, ощутить себя шавкой перед лицом матерого хищника… Внутри что-то протестующе взвыло (гордость, кровь древнего рода?), заставляя дерзко вскинуть подбородок.

— Если не повзрослеешь сейчас, через день будет поздно. Теперь ты в первую очередь князь, а все остальное потом. Никогда не забывай об этом. Завтра принесу зелье.

Если уж в кабинет князя Сорема, святая святых, Ян вошел без помех, то, что говорить о корабельной каюте? Пусть даже одного из лучших флагманов, укутанного чарами в три слоя. Иные дороги, при определенной сноровке, позволяли попасть на объект, расположенный в нескольких милях от берега. Каракка "Гром" пока только готовилась к отплытию. В запасе у владыки Акарама оставалось около часа.

Уделив несколько секунд безмятежно спящей женщине, князь занялся защитой каюты, безжалостно перекраивая узор ведьмачьего творенья. Затем мужчина задумчиво осмотрел запечатанный восковой печатью свиток и присел на краешек довольно широкой, как для корабля, койки.

— Имоджин. Имоджин, просыпайтесь.

Хорошенькая блондинка открыла глаза. В них мелькнуло узнавание, как незваного гостя, так и обстановки, быстро сменившееся удивлением.

— Что это значит? — спросонья голос был хриплый, низкий, но все равно прозвучал властно. Вот уж кто умел и распоряжаться людьми, и принимать решения. Дочь покойный князь воспитал намного лучше, чем младшего отпрыска. Хотя большинство мужей с этим утверждением не согласятся, считая, что назначение женщины рожать детей и ублажать своего господина, а все иное от лукавого.

— Вы уплываете из Сорема, — бесстрастно уведомил Ян.

— Нет, — выдохнула она яростно.

— Успокойтесь, вам вредно нервничать. Не я организатор этой поездки.

— Похищения, — поправила княжна, видимо позабыв, на чьем корабле находится. А впрочем, кто сказал, что парусник нельзя украсть?

— Как вам будет угодно, — сухо произнес хозяин темных пустошей.

— Что вы хотите?

— Вернуть вас во дворец, — не стал ходить кругами правитель Акарама. — Ваш брат… Да все с ним в порядке. Но музыкант на троне — это…

— Печально, — едва слышно вздохнула Имоджин. Хоть и не престало так говорить, но она слишком хорошо знала Авриэля, чтобы быть спокойной за свою страну.

Если бы не болезнь, свалившая ее после похорон родных, княжна была бы уже во дворце. Вернее, болезнь и беременность, ведь рисковать собой — это одно, а нерожденным ребенком — совсем иное. К счастью, удалось избежать осложнений, и женщина на днях собиралась встретиться с братом, но вместо собственной спальни проснулась на корабле.

— Согласен. Однако этого не изменить. Ему нужна помощь. У вас есть десять минут, чтобы решить: идти или остаться.

— Зачем вам это? Разве не выгоднее…

— Нет. И не задавайте глупых вопросов, особенно если знаете ответ. Будем считать, что я ничего не слышал.

Имоджин чуть склонила голову, соглашаясь, а потом ее взгляд упал на свиток. Проигнорировать письмо мужа? Исключено. По мере чтения лицо Имоджин становилось задумчивым и растерянным. Подождав, пока княжна ознакомится с посланием от супруга, Ян приказал:

— А теперь нарисуйте знаки, разрушающие чары.

Едва последний из них занял свое место на бумаге, князь наполнил символы силой. Пальцы женщины кольнуло холодом, по бумаге прошла рябь. Она вновь перечитала письмо.

— Изменения обстановки влияют неблагоприятно, от найденного вещества нет защиты… — удерживать бесстрастную маску — первое правило, но потрясение, как и предположение, в которое она не хотела верить, оказались слишком сильными и невероятными. — Он не мог… Не мог обманом отослать меня прочь. Уехать, оставив своих людей, свою землю накануне войны, — немыслимо и бесчестно.

— Для защиты жены и ребенка все средства хороши, — негромко заметил владыка темных пустошей.

Княжна закусила губу, сдерживая стон.

— Я верила ему, как никому другому, — горько произнесла Имоджин. Что толку от маски, если для хорошего ведьмака она не помеха, а уж для государя Акарама и подавно.

— Ни при каком ином раскладе вы бы не согласились уехать. Ведь в вашей паре не работает принцип: "Да убоится жена хозяина своего и господина".

Глядя на реакцию молодой женщины, князь улыбнулся краешком губ.

— Ситуация в Сореме с каждым днем становилась все хуже. У вашего супруга были основания…

— Мне не нужны оправдания.

— Сколько лет вы не могли забеременеть?

— Семь.

— Иногда лучше навсегда утратить расположение, чем увидеть любимого человека мертвым. Время уходит, Имоджин. Пора озвучить решение. Если вы останетесь, вас могут убить, вы можете потерять ту жизнь, что носите под сердцем.