Любовник королевы фей (СИ) - Лакомка Ната. Страница 11

— Более чем, — пылко воскликнул лорд Руперт.

— Как странно, что я не помню, когда могла завладеть вашим сердцем, — сказала я в притворной задумчивости. — Не подскажете ли, когда это произошло.

— Это произошло вчера, — он говорил тихо, и голос его дрожал от еле сдерживаемой страсти, — когда в лесу я столкнулся с королевой фей… И поцеловал ее… Вот так… — он тут же претворил слова в действие и поцеловал меня в губы. Поцеловал нежно, трепетно, словно опасаясь быть отвергнутым.

Я позволила себе несколько секунд головокружительного блаженства, а потом отстранилась, опустив глаза. — По-моему, вы меня с кем-то перепутали, — сказала я строго, но потом бросила на лорда Руперта лукавый взгляд, улыбнулась и сразу же приняла чопорный вид. — Если вам привиделась королева фей, с нее и требуйте платы за похищенное сердце. Я — честная девушка, я — дочь графа Марча. Чтобы получить меня, надо убить трех драконов, — начала загибать я пальцы, — отыскать и привезти мне корону королевы Бланш, поймать волшебного кота Ирруазана и повторить подвиг героя Дростана, который ради своей возлюбленной три дня провисел вниз головой…

К концу моей речи лорд Руперт смеялся так, что на глаза набежали слезы.

— Над чем это вы так потешаетесь? — спросила я, уперев руки в бока. — Мои условия кажутся вам забавными?

— Простите, леди Джен, — ответил лорд Руперт, вытирая глаза, — но мне они кажутся невыполнимыми. Кто из существующих ныне может выполнить их? Драконов в Винланде не видели уже лет сто, корона Бланш украдена варварами и, скорее всего, погибла в пожаре, когда была сожжена их столица. Кот Ирруазан — кот из детских песенок. Единственное, что я могу вам обещать, что по вашему приказу готов провисеть три дня вниз головой, но не уверен…

— Вы можете пообещать еще кое-что, мой дорогой милорд, — сказала я нежно.

— Что же еще вам требуется? — он перестал смеяться и приготовился внимательно слушать.

— Вы можете пообещать, что будете любить меня вечно, оберегать от всех бед и хранить, как сокровище… мое сердце, которое я могу вам вручить…

— Леди Дженет, я был бы счастлив, — прошептал лорд Руперт, и глаза его загорелись.

Взяв мои руки, он поднес их к губам и покрыл поцелуями. — Если это правда, — сказал он, — если вы сейчас не обманываете меня… То есть если не шутите надо мной…

— Дайте мне время, — сказала я еще нежнее. — Через три недели я сообщу вам, было ли то, что сейчас сказано, шуткой или же правдой. Вы согласны подождать?

— Даже если бы вы попросили год, я бы согласился, — ответил он просто.

— Тогда заберу у вас это, — я выхватила у него из пальцев свой платок и спрятала его за спину. — В установленный срок вы либо получите его обратно… с подарком, либо… не получите. — Вы умеете быть жестокой, леди Джен.

— Что поделать? — ответила я словами известной песни. — Сердце красавицы ветрено, никто не знает, какие ветра подуют в нем завтра. А пока — прощайте.

Взбежав по ступеням, я украдкой глянула через перила.

Лорд Руперт все так же стоял у окна, сложив ладони, словно бы в молитвенном жесте, и задумчиво поднеся их ко лбу. Тут кто-то окликнул его снизу, он оглянулся, и я умчалась, чтобы не быть замеченной.

Глава 8

Вбежав в свою комнату, я бросилась на кровать прямо в платье, и смяла постель, которую перед этим Лита тщательно заправляла.

— Вы что это делаете?! — возмутилась моя служанка, но увидев выражение моего лица и платок, который я сжимала, засмеялась. — Задурили парню голову. И в кого вы такая кокетка, леди? Ваша матушка была сама скромность…

— Ну да, она смогла очень скромно упасть в обморок, рухнув прямо на моего папочку, — ответила я, болтая ногами. — Сожалею, но я здорова от природы и не падаю в обмороки. Хотя, могла бы притвориться. Думаешь, мне удалось бы произвести впечатление на лорда Руперта, вывалившись на него из окна спальни?

— Упаси вас небеса! Вы же кости ему переломаете! — ужаснулась Лита.

— Вот как! — вскочила я, изображая гнев и швыряя в Литу подушкой. — А мои кости тебя не волнуют?

— Да что с вами случится-то? — захохотала служанка. — Вас и жернов перемелет, а вы поднимитесь и плясать пойдете.

— Поговори у меня, — сказала я, многозначительно подкидывая другую подушку.

— Уходите-ка вы лучше с кровати, — сказала Лита. — Юные леди не должны валяться в постели днем. Вот выйдете замуж, тогда и валяйтесь, сколько вздумается. А пока… вставайте! вставайте!.. Я застелю все заново.

Я пересела в кресло, взяла несколько вываренных в меду орешков, которые всегда стояли в блюдечке в моей комнате, и принялась задумчиво грызть их, наблюдая за расторопными и ловкими движениями Литы. А думала я… думала о том, что поцелуи лорда Руперта ничуть не хуже поцелуев лесного эльфа. Право же, ничуть не хуже. И разве сердце мое не екнуло, когда он схватил меня и прижал к себе? К тому же, голубые глаза всяко лучше желтых.

Желтые глаза — фу! — как у кота! И что значит флейта по сравнению с лютней?

Флейта — инструмент пастухов. Дуй себе и дуй, надувая щеки. А лютня — аристократка. Не всякий сможет научиться ею управлять. Лорд Руперт смог. И это лучше всего свидетельствует о его истинно рыцарском благородстве, а значит…

Печальные переливы знакомой мелодии заставили меня вскочить.

— Что это вы распрыгались? — удивилась Лита, которую я чуть не толкнула, когда она проходила рядом, перенося подушки.

— Ты слышишь музыку? — спросила я, подходя к окну.

— Музыку?

— Кто-то играет на флейте…

— На флейте? — Лита встала рядом со мной и даже подняла края своего чепца, чтобы лучше слышать. — Да что вы, леди, — сказала она через минуту. — Куры квохчут, конюший ругается… И никто на флейте не играет. Это вам уже чудится, после того, как лорд Руперт пел песенки. Не думайте слишком много о мужчинах, сердце станет мягким, и дадите слабину. Как только девушка дает слабину…

— Она идет ко дну, — закончила я вместе с ней и гордо вскинула голову. — О чем ты?

Я — дочь графа Марча. Я никогда никому не уступлю.

— Вот это мне в вас и нравится, — сказала Лита, и в голосе ее послышалось явное благоговение. — У вас в крови это — мужиками вертеть. И правильно! Лучше вы ими вертите, чем они вами.

— У меня это в крови?! А как же мамушка-скромница? — А я не о ней, — нашлась Лита, сообразив, что сболтнула лишнего.

— Не о ней, — усмехнулась я и поставила локти на подоконник.

Теперь и мне казалось, что музыка всего лишь почудилась. Да и не могли долететь до Картехога колдовские песни эльфов. Слишком далеко мы находились друг от друга… Слишком далеко.

Но этим же вечером звуки флейты раздались снова.

Я же готовилась лечь в постель и стояла посреди спальни в ночной рубашке, пока Лита гасила свечи.

— Опять! — вскрикнула я, испугав Литу.

— Что это вы так кричите? — напустилась она на меня. — Как будто призрака увидели!

— Ты слышишь флейту? — я подбежала к окну, прислушиваясь. — Вот, она поет «пори-ру… пори-ру»…

— Да ничего я не слышу, — возмутилась Лита. — Кажется вам все. А может… — она схватилась за сердце. — Может, вы принесли с собой колдовство эльфов?

— Не говори глупостей, — я засмеялась, показывая, что ничуть не боюсь, хотя душа так и трепетала. — Гаси свет.

Уже лежа в постели, я пыталась поскорее уснуть, чтобы не слышать манящую, печальную песню, которая лилась над Картехогом. Я не могла избавиться от нее, даже когда спрятала голову под подушку, и забылась тяжелым сном лишь около полуночи. Наутро никакая мелодия не беспокоила меня, и все вчерашнее показалось бредом. Наверное, я слишком переволновалась, беседуя с лордом Рупертом, убеждала я себя.

Но в этот же вечер музыка зазвучала с новой силой. Чарующая мелодия вплеталась в сон, и я видела одно и то же — поляну с белыми розами, залитую лунным светом, и прекрасного черноволосого мужчину, играющего на флейте.

Несмотря на то, что ночи были теплыми, я попросила Литу закрыть окна ставнями. Служанку это повергло в изумление, но я очень уж просила, и она, ворча, выполняла мою просьбу. Но легче становилось лишь чуть-чуть.