По темной стороне (СИ) - Огинская Купава. Страница 42

— ‎Нас? — то ли я от недосыпа чего-то недопонимала, то ли просто показалось, что она планировала…

— ‎Я иду с тобой!

…нет, мне, все же, не показалось, Селина действительно собиралась совершить самую фееричную в своей новой жизни глупость.

В прошлой жизни это была татуировка в каком-то подозрительном салоне, из-за которой ей потом почти два месяца пришлось жить на обезболивающих. А теперь она вообще планировала в компании двух хейзаров и одной меня (которая не очень хотела, но, кажется, уже была по самые уши втянута в какую-то неприятность) отправляться к человекам, чтобы выбрать жертв для парочки заскучавших чудищ.

И самое ужасное заключалось, пожалуй, в том, что раздавшаяся в предвкушающей тишине фраза: «Раяр никогда не должен об этом узнать», принадлежала мне.

Собрались мы за двадцать минут. Селина, которой было никак нельзя возвращаться в свою комнату, чтобы не нарваться на злого, лишенного первой брачной ночи Вэйда, не смущаясь, сунула нос в мою сумку, пытаясь выбрать себе что-нибудь для себя. Если учесть, что в своем новом теле она была ниже меня на полголовы и размера на два меньше, это было сложным делом. Но она не отчаивалась и, в итоге я обеднела на брюки (которые ей пришлось не просто подвернуть, но и подвязать на талии) и на черную тунику (единственная вещь с коротким рукавом, что была у меня с собой). Все остальное было торжественно вручено мне.

Посмотрев на открытую сумку, на выглядывающий из ее бокового кармана чулок, и общую помятость оставшихся внутри вещей, я гордо пригладила ткань туники на груди и пошла умываться.

Делмар не поторапливал нас и даже не смущал своим вниманием, деликатно отойдя к окну, где и замер, делая вид, что любуется природой. А мы собирались…

— Ну что, пойдем, что ли? — нервно спросила я, нарушая царившую в комнате тишину.

Огонек молча кивнул.

Я уже успела попривыкнуть к перемещениям Раяра, оптимистично веря, что когда-нибудь перестану совсем их ощущать, и была уверена, что и на этот раз все будет хорошо.

А хорошо не было. Было жарко и страшно.

Воздуха не было, вместо него был дым, земли не было, ее заменили раскаленные угли, а внутри меня горел пожар, выжигая все дотла…

На белый ковер с высоким ворсом я в прямом смысле рухнула, заходясь кашлем и мелко дрожа. Рядом, судорожно всхлипывая, упала Селина, сжавшись в комочек и спрятав лицо в коленях.

— Ты же отправлялся за Яной, зачем привел еще одну человечку? — возмутились слева знакомым женским голосом. Повернуть голову я не могла, было слишком страшно. Казалось, что стоит мне только пошевелиться, как я рассыплюсь пеплом, запачкав ковер.

— ‎Это не человечка, — отозвался Делмар, крепко ухватив меня за плечо и потянув вверх.

Вздрогнув, но так и не рассыпавшись, я медленно поднялась на ноги. Меня шатало, и стоять самостоятельно, не цепляясь за Делмара, я просто не могла.

— Мий-асэ? — удивилась Айана, сделав два шага в сторону Селины. — Где ты нашел одаренную искрой?

— ‎Она подруга Яны, и мы не будем ее есть.

— ‎Почему? — тут же поскучнела ледышечка.

— ‎Потому что также она является женой Вэйда.

— ‎А ты откуда знаешь? — удивилась я, нерешительно отпустив его руку.

— ‎Кольцо видел, — коротко ответил он, склонившись над Селиной, которой досталось больше моего. Я-то уже была знакома с их выворачивающими наизнанку перемещениями и постаралась подготовиться, ее же… ее никто не предупредил. И я себя почему-то чувствовала очень виноватой из-за этого.

— ‎Женился-таки, — фыркнула Айана, подойдя ко мне. Внутри все еще что-то тлело, и ее холодные объятия пришлись как нельзя кстати.

Селина приходила в себя трудно. Она просто сидела на ковре и все время просила воды, жадно выпивая один стакан за другим.

До подземелья мы добрались только через полчаса. Спустились по каменной лестнице, освещенной одним тусклым светильником и почти сразу уперлись в решетку, пройдя каких-то четыре шага. А за ней, в относительно чистеньком каменном мешке, на матрасах сидели девушки. Блондинки, русые, было даже несколько брюнеток и одна кудрявая, яркая, как огонь, рыжая. Штук пятнадцать девиц, кутаясь в добротные теплые одеяла, сбились в кучку и только изредка сдавленно всхлипывали. Устало и безнадежно.

— Посмотри и скажи, какие лучше, — велел Делмар. Уперев руки в бока, он с гордостью осматривал этот… цветник.

Осмотрев девушек, я на всякий случай, осторожно уточнила:

— ‎Тебя интересует мое субъективное мнение по поводу их красоты?

— ‎Нет, конечно, с чего ты взяла? — удивился Делмар. — Они все очень красивые. Любая подойдет, но мне нужна такая, чтобы как ты.

— ‎Как я?

— ‎Легко приручилась и не очень сильно боялась, — пояснила Айана, припав к прутьям лицом. Ей было очень сложно сдержаться, когда рядом, в непосредственной близости от нее, находилось столько тепла.

— ‎А тебе… тоже девушку?

Селина старалась держаться поближе ко мне и подальше от Айаны, в которой интуитивно ощущала явную опасность, и мой вопрос лишь подтвердил ее опасения.

— Мне все равно, лишь бы горячий. Но Делмар говорит, что человеческие женщины проще принимают изменение своего статуса…

— ‎Поняла, вам нужно две девушки, которые не свихнутся от того счастья в вашем лице, которым их одарит судьба, так?

Хейзары дружно кивнули. Селина же, присвистнув, с сочувствием посмотрела на девушек:

— Не повезло…

Я была согласна с ней на все сто… нет, но девяносто восемь процентов. Раяр, все-таки, был не так уж невыносимо ужасен, вполне возможно, и эти двое не совсем уж потерянные. А вдруг девушкам даже повезет?

— И как я вам на глазок определю их характер? Я на филолога училась. Не на психолога, что б вы знали.

— ‎Ты же человек. — Прозвучало, если честно, как диагноз, но Айана так и не поняла, почему я возмущенно на нее покосилась. — Что?

— ‎Это не значит, что я могу по внешнему виду определить, которая из них загнется от ужаса, стоит только кому-нибудь из вас к ней приблизиться.

— ‎Ни одна, — обрадовал меня Делмар, — все, кто падал в обморок после снятия морока с меня или Айаны, уже давно дома. Эти самые стойкие.

— ‎Совсем не повезло, — пробормотала Селина, чем привлекла к себе взгляд Делмара.

— ‎А ты Вэйду очень нужна? — спросил он задумчиво.

Селина напряглась и пододвинулась поближе ко мне, будто бы я могла защитить ее от ненужного внимания хейзара.

— Я его жена.

— ‎Другую найдет, — беспечно улыбнулся огонек.

— ‎В нем наша кровь, — одернула его Айана, казавшаяся сейчас непривычно серьезной, — не найдет.

И Делмар как-то сразу присмирел, больше не нервируя Селину заинтересованными взглядами, вместо этого вернулся к своим странным, совершенно нелогическим заключениям:

— Так что тебе нужно? Ты же тоже человек, должна их понимать.

— ‎Мне бы с ними хотя бы поговорить для начала…

— ‎Да легко! — с пугающим энтузиазмом отозвался Делмар, а в следующее мгновение решетчатая дверь резко открылась, и нас с Селиной без церемоний запихнули внутрь. — Разговаривай. Мы через пару часов придем.

— ‎Какие пару часов? — всполошилась Сэл. — Вэйд нас раньше хватится!

— ‎Об этом не беспокойся, я его займу, — пообещал Делмар, уже поднимаясь по ступеням. Не знал огонек, что этим своим заявление никого совсем не успокоил.

— ‎А как он займет Вэйда? — она с тревогой посмотрела на меня.

— ‎Главное, что не убьет, — философски заметила я. Ннне самая удачная попытка морально поддержать, конечно…

Девушки со мной разговаривать отказались, предпочитая бездумно пялиться в стену или в спину соседки по несчастью. Но я не сильно расстроилась, мстительно выбрав двух особенно злобных. Одна в меня плюнула, другая обругала. Была еще и третья, но она просто очень злобно посмотрела и потому спаслась.

Дверь наверху открылась не через обещанные пару часов, а значительно раньше. По ощущениям прошло не больше часа, когда по каменным ступеням, стуча сапогами, спустился… кто-то. Это был не Делмар, и не Айана, и даже не разъяренный Вэйд, узнавший о нашем исчезновении. Это был высокий темноволосый мужчина со страшным шрамом, пересекающим правую щеку и уходящим под ворот белой рубашки. Этот шрам привлекал взгляд, и я не сразу даже осознала, что именно меня в незнакомце так сильно напрягает. То, что не шрам, знала наверняка и не ошиблась. Оказалось — все дело во взгляде. Светлые, будто выцветшие глаза смотрели холодно и равнодушно.