Шиворот-навыворот (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 61

Арман отошел от окна и посмотрел на молодую женщину, лежащую среди трубок и проводов. Что ж, первоначальный план готов. Пункт первый: кто и почему хочет избавиться от фройлен Верленмайер? Пункт два: водитель такси, его нужно срочно найти. Пункт три: сам Курт. Парень не производит впечатления преступника, и от Алисии, на первый взгляд, ему избавляться незачем, но все может быть. И снимать со счетов даже незначительный факт Арман не собирался. Никто не смеет покушаться на его семью и уйти безнаказанным. Он повернулся к сестре, разговаривающей с нанятой сиделкой, и не терпящим возражения голосом поинтересовался:

— Ты нашла ключи от ее квартиры? Я хочу поехать туда и осмотреться. Последнее время Алиса жила одна. Готовилась к крупному проекту.

— Полиция изъяла сумку со всем содержимым, — устало ответила Хлоя, сказывалась еще не прошедшая до конца болезнь.

— Поеду туда…

— Но…

— Ты думаешь, что я буду сидеть и ждать?

Через пару дней стало ясно, что зацепиться особенно не за что. Арман лично просмотрел все вещи в квартире, поговорил с полицейскими. Нашлось много глупостей и несуразностей, сделанных Алисией. Поступков, за которые ему стало стыдно. Но все это касалось именно к ней, и не имело отношения ни к кому другому. Большим сюрпризом для Армана стал продолжительный роман с каким-то русским, еще большим — рождение ребенка. А документы об отказе от собственной дочери привели его в полное изумление. Бумаги казались сомнительными и требовали юридической экспертизы. Но юрист должен быть свой, в честности которого он не сомневался бы. Поэтому Арман позвонил в юридическую контору "Эбенхайм и Эбенхайм", услугами которой пользовался сам. Уже в отеле, усевшись на диван в гостиной, он достал из сумки лэптоп Алисии, полученный в комиссариате. Полицейские не нашли там никакого криминала.

Хлоя примостилась рядом, сунув ему в руки чашку с зеленым чаем.

— Похоже, ночь предстоит бессонной, — пробормотала она, заглядывая в монитор.

— Нет, сейчас посмотрим ее личные фотографии и пойдем спать, — хмыкнул Арман.

— Почему именно личные?

— А чего мне на пантеру с зеброй смотреть? Лучше глянуть на того парня, отца ее ребенка. Да и саму девочку увидеть хочется. И на фотографии, и лично.

Фотографии в папках имели нумерацию, и к каждому номеру были даны комментарии. Профессиональная привычка Алисии.

Отчеты об отдыхе, вечеринках. Более пятисот фотографий.

Вот и гражданский муж появился. Симпатичный мужик с короткой стрижкой русых волос и пронзительными голубыми глазами, светящимися от счастья. На руках маленький сверточек — дочечка с греческим именем Таис.

— А мужик-то ничего, — игриво заметила Хлоя и серьезно добавила: — Мне кажется, он к этому ужасу не причастен, посмотри, какое лицо…

— Я посмотрю на факты, ладно? — холодно отрезал Арман. — Я не силен в физиогномике, поэтому доверяю только достоверным сведениям, и тебе советую.

Хлоя надулась и начала подниматься с дивана.

— Лучше глянь, какая красотка, — слишком радостно воскликнул Арман и потянул сестру за руку, чтобы не вздумала уйти. Оставаться одному с тяжкими мыслями не хотелось.

— Где?

— А вот, — Арман открыл папку "Египет" и увеличил фотографию, где Алисия сидела в баре рядом с необыкновенной красавицей. Холеной и утонченной.

— Мне не нравится, — сморщила нос Хлоя. — Холодная и слишком надменная. Кто она? Какая-то богатая наследница?

— Нет, детка, это Лили Цагерт, опекунша нашей малышки.

— Откуда ты знаешь?

— Из бумаг, моя наивная крошка. Я внимательно прочел все документы, которые нашел у Алисии, а потом комментарии к фотографиям. Затем отобрал те, где есть интересующие меня люди, понятно?

— Угу, — буркнула сестра и повысила голос, — а тебе понятно, что я не малышка, не крошка, а взрослая женщина.

— Ты — моя младшая сестра…

— У нас год разница…

— Поэтому ты и малышка, и крошка. Иди спать, детка.

Хлоя вскочила с дивана, запустив в брата подушкой, но он парировал удар и отбросил подушку в сторону.

Арман усмехнулся и принялся дальше листать фотографии в ноутбуке. Только теперь он выбирал те, на которых была самая красивая женщина, увиденная им за всю жизнь. Женщина, которая вполне могла бы стать графиней де Анвиль.

Утро выдалось пасмурным и дождливым. Обхватив Тайку одной рукой, другой Лиля поднесла соску с молоком к маленькому розовому ротику. Тайка улыбалась и гугукала, потом схватила соску губами и довольно зачмокала.

"Хоть кому-то радостно, — подумала Лиля. — Скучно и грустно".

Все разъехались в преддверии Нового года. И в доме стало пусто. Первой отбыла Ангелина, свекор бывший пальчиком поманил, и меркантильная сестрица упорхнула в тот же день, оставив в печали бедного Гену Лурдина. Потом уехала тетя Тая, передав все заботы по хозяйству наспех нанятой экономке Ирине. "Остались лишь те, кому податься некуда", — решила Лиля и ощутила щемящую безысходность.

— Ты чего такая напряженная, родная? — Мокрый от пота и дождя Виктор Пахомов вернулся с пробежки и радостно ввалился в кухню.

— Настроение плохое. Погода испортилась. А за молоком к кормилице ехать нужно.

— Джотто пошли, все равно штаны просиживает, — дал команду Пахомов.

— Хорошо, пошлю, тем более массажистка Тайкина через час придет, я не успею.

— Вот и ладненько, — кивнул Виктор и отправился под душ.

Лилия смотрела на Тайку, которая уже почти расправилась с бутылочкой молока, и думала об Алисии. Кем нужно быть, чтобы бросить новорожденного ребенка с искривленной шеей и вывихом бедра? Ребенка, которому нужны помощь и внимание. А вместо этого наша дамочка сейчас колесит по Танзании в поисках удачных фотографий. Никакого материнского инстинкта. "Мне бы и в голову такое не пришло в свое время", — вздохнула про себя Лиля. Дальше мысли перескочили на Иштвана, и на глаза навернулись слезы.

— Ну вот, снова здравствуйте, — пропел Витька, вернувшись на кухню в одних тренировочных штанах. С шеи свисало банное полотенце.

— Ты чего реветь удумала, а? — грозно спросил он.

— Ничего, — буркнула Лилия и строго заметила: — Витя, ты ж не в сауне, оденься к столу нормально и полотенце это дурацкое сними.

— Зачем? — осклабился Витька.

— Моим детям плохой пример подаешь.

— Детям? Тут только Джотто и Кульбит…

— Иди переоденься, — настаивала Лиля.

— Нет, Агапова, я на тебе не женюсь, ты склочная и характер у тебя противный, — попытался перевести разговор в шутку Пахомов, прекрасно понимая, что месяц назад потерял подружку, но так и не приобрел любовницу. После того проклятого Октоберфеста отношения разладились. Каждый испытывал напряженность в обществе другого и старался свести встречи и разговоры к минимуму. Только по делу.

Он вернулся к себе в комнату и, раздраженно кинув полотенце на кровать, надел майку. В дверь позвонили, и через минуту Кульбит впустил адвоката Берка, помогавшего составлять документы об опеке над Тайкой. "Адвоката-аборигена", как прозвал его Витя Пахомов.

— Что происходит, черт возьми, — возмутился Виктор, когда Берк выложил перед ним веером какие-то бумаги.

— Они хотят с вами встретиться, поговорить… — уныло протянул адвокат.

— А о чем? Я на днях в полицию ездил, объяснял, в каких отношениях с Алиской состоял. Столько времени потратил… — Витя задумчиво почесал голову, а затем принялся приглаживать волосы на макушке.

— Объявились близкие родственники госпожи Верленмайер… — начал адвокат.

— Какие еще родственники? У нее родители умерли. Отец разбился в горах, какой-то черт его понес в Пиренеи, она ребенком была. Мать где-то год назад померла, вела машину в пьяном виде и в дерево врезалась.

— Точно не знаю, все документы перед вами, — замямлил адвокат. — Но Эбенхаймы — серьезные адвокаты. У них конторы здесь, в Германии, и по всей Европе разбросаны. Тот, кто имеет возможность нанять Эбенхайма, также может пустить по миру людей вроде нас.