Болтливой избы хозяйка 2 (СИ) - Шкот НатАша. Страница 124
И вот день «Х» наступил! Утром, едва пробудившись, Слагалица тревожно поискала в глубине себя ответ, кого же она выбирает сердцем? Помнится, бабушка Евдотья утверждала, что в останний день все станет на свои места и сердце подскажет верный выбор. И Степка шибко уповала на это чудо, а все же, а вдруг? Но нет… по-прежнему хотелось оставить всех.
— Не буду я больше об этом думать! — сказала громко, глядя в свои разноцветные очи в отражении старого зеркала, — будь, как будет!
Легко сказать, да нелегко сделать! Тревожные мысли с головы метлой не выметешь.
Спустилась тихонечко, стараясь никого не разбудить, да остолбенела на последней ступеньке.
— Ой, Степа… а мы к тебе, — воскликнула Беляна, таща перед собой поднос с любимой Степкиной чашкой и блюдом оладий.
— Уже не спишь? — Веста выглянула из-за плеча сестры.
— Да вот, не спится, а вы чего это?
— Так говорим же — к тебе!
— Давно пора вставать! — Беляна развернулась и пошла в сторону кухни, — пойдем, у нас уже все готово!
— У вас? Готово? — переспросила Слагалица, пока еще не очень понимая о чем речь.
— А ты как думала? — подмигнула Веста, — подружки невесты мы, или где? Марафет наведем!
Не найдясь с ответом, Степка побрела следом. Ну подумаешь, вызвались девчонки быть подружками невестами, так ей не жалко.
— Значит так! — скомандовала Веста, едва невеста допила кофе, — времени мало, работы много! Быстро в душ и приступаем!
— Девчонки, мне всего-то, платье надеть, да губки подкрасить! — попыталась возмутиться Степанида.
— Здрасьте вам! — Веста стала перечислять грядущие процедуры и загибать пальцы, — маникюр, педикюр, макияж, укладка…
— Да я как-то не собиралась…
— Отставить хандру! — из аквариума высунулась заспанная физиономия русалки, — наша невеста будет самая красивая!
— Истину баешь! — вставила до этого момента молчащая Лукерья, — шуруй в истопку! Егорыч, усе готово?
— Усе ладиком! — отозвался Егорыч, — извольте, барышня!
— Так, а в баню-то зачем, я в душ думала… — растерялась Степка, да поздно, уже взяли в оборот.
— Не при супротив обряду! — отрезала Лукерья, — велено — знамо дуй, да не пружься!
— Кстати, да, — поддержала Беляна, — банька тебя расслабит! Иди, Степа, мы ждем!
— Аль спинку потереть? — хихикнула Лукерья.
— Обойдусь! — буркнула Степка и нехотя встала со стула, — фиг с вами, раз обряд, то пойду… в баню!
— Тама веничком дубовым пройдись! Заговоренный он!
— Угу, чего мне не хватало для полного счастья, так это веников заговоренных!
— Так надобно, непутевка!
— Умолкни, колотовка, не нагнетай! — шикнул Егорыч.
— М-да, ненадолго тебя хватило, Лукерья! — Степка влезла в сапоги, натянула куртку поверх халата, — а я все думала, когда ты лопнешь?
— Я… лопну? От чаво это? — клецница аж задохнулась от возмущения.
— От словестного воздержания…
— Да я…
— Цыц, кому сказал!
Воздушницы и русалка захихикали.
В баньке Степа не задержалась. Настроение нашло, словно кто пятки жег. Чаво такое — то безразличное отупение, то дерганная непоседливость? Веничком постегалась, мылком хвойным натерлась — и назад.
А там уж взяли ее в оборот, возмущения все пресекая. И ароматным кремом мазали, и пальчики в ванночках отмачивали. Резали, пилили, полировали, красили. Крапивка массаж головы делала, Лукерья успокаивающие чайки подливала, Ната анекдотами развлекала. Как бы там ни было, думы думать ей не дали. Сцепила зубы и настроилась на красоту.
— «Мой парень узнал, что у меня есть жених. Сейчас они оба едут ко мне. А-а-а, караул, что делать? Может мужу позвонить?»- заливалась Ната.
— Ты токмо не запамятуй! Как на Полянке, в самой середке, огненный круг запылает — знак! Смело шагайте вовнутрь! — раз в пятый повторила Лукерья.
— Да, помню, хорошо!
— А нам точно нельзя, хоть одним глазком поглядеть? — робко шепнула Беляна, нанося на ногти бежевый лак.
— Не леть! Ишь, удумала! — тут же шикнула клецница, — не можна чуждым на Полянку!
— Ой, а слышали этот анекдот? — и снова русалка встряла, — «В ЗАГСе Валера даже не догадывался, что надевает на безымянный палец будущую коронку на нижнюю семерку!» А-ха-ха…
— Не поняла? — Веста, колдуя в тот час над прической вместе с Крапивкой, остановилась, — как это коронку на палец?
— А-ха-ха! — еще больше рассмеялась Ната, — так он потом зуб золотой из кольца сделал!
— Зачем?
— Да ну тебя! Совсем юмору не понимаешь!
— Степа! А слова клятвы, не позабыла, нет? — снова Лукерья, — «Ты мое Небо…»
— «Я твоя Земля!» — закончила Слагалица, — помню я, помню…
— Степа, а кстати о кольцах! А они у вас будут? — поинтересовалась Беляна.
— Наверное нет! — ответила Степка, начиная раздражаться. И чего они все болтают и болтают? Одна перед одной, словно прорвало их.
— К слову стишок! — снова Ната, — «Они женились очень скромно, лишь кольца, роспись, поцелуй. Зато развод гуляли шумно — подарки, драка и салют!»
— Ната, вот вообще не смешно сейчас! — Веста строго глянула на русалку, — кто перед свадьбой про развод говорит?
— Да смешно! Это вы юмор не понимаете! — повторила Ната, — ладно, еще одна попытка! «Увидеть жениха до свадьбы в платье — плохая примета!» Что, снова не смешно? — закатила глаза- все, я обиделась и молчу!
— Так, а теперь платье! Готова? — прозвучало спустя пару часов стараний и в голосе близняшек было столько радостного волнения, что Степка мимо воли улыбнулась.
— Готова!
— Несем…
Платье было волшебным. Прямо сказочным. Еще бы, Антон Грозный выбрал самый дорогой салон в городе, иначе и быть не могло. И каким бы ни было настроение Степки, она же оставалась женщиной и поэтому… растаяла.
Сдержанный шик. Именно так можно было охарактеризовать платье. Бежевое кружево и белый мех. Истинное зимнее платье. Степка даже зажмурилась, когда девочки его внесли. Легкая россыпь стразов по корсажу, воланы кружева и совсем немного меха.
— Мать честная — королевское облачение! — охнула клецница.
— Подруженция, ты сегодня уделаешь этих своих! — присвистнула Ната, — передерутся… А кстати, анекдот про драку…
— О нет, — покачала головой Слагалица, — хватит анекдотов, я тебя прошу!
— Ладно-ладно, шоколадно… — в который раз обиделась русалка.
Надевание платья прошло в полнейшей восторженной тишине. Затем чулки, сапожки и фата, которую долго крепили к прическе.
— Барышня… — первым пришел в себя Егорыч, — лебедушка наша… — дрогнувшим голосом.
— Красавица, каких нет более…
— Степа, честное слово, ты самая красивая невеста…
— Как кинозвезда!
— Подруженция, я в ауте! Сча утону еще раз!
Слагалица, с от чего-то колотящимся сердцем, шагнула к зеркалу и задержала дыхание. «Господи, разве это я?!»
И так прочно мысль эта в мозг впилась. Как саморез ввинтилась в больную зону. «Не я это. Я другая. И судьба не моя. И женихи чужие. Господи, куда лезу? Замуж? За… за кого?»
— Эй-эй, подруженция, ты че позеленела-то? Народ! — завизжала русалка, — ловите невесту, в обморок бахнется!
— Н-нет! Не падаю я, не падаю, — отозвалась, от поддерживающих рук отмахиваясь, — нервы просто, на воздух хочу… — и почти побежала к двери.
— Погодь, епендит заморский накинь, полоумная! — на плечи упало манто из белой норки, — околеешь!
— Осторожно, фата! — Веста бросилась следом, фату поправляя.
— Сте-е-е-п, — уже на пороге ее подхватила под локоть Беляна, — я тебе рюкзак сложила. Так, по мелочи, спортивный костюм, косметичку, ночнушку, то, се… — девушка стыдливо отвела взгляд, — не знала, что может понадобиться, если вдруг… ну, задержаться захочешь… Коньяк, еще. Согревает на морозе… Шоколадка…
— Спасибо, — кивнула Слагалица, сжав пальцы воздушницы, — я что-то туго соображаю. Спасибо. Всем спасибо!
— Хозяюшка…
— Барышня… Лебедушка наша…
— Не надо, родные мои! — выдавила из себя улыбку, повернувшись на пороге, — все хорошо будет! Ждите меня… нас…