Липовый мед (СИ) - Милоградская Галина. Страница 18

Алиса звонко рассмеялась и хлопнула в ладоши.

— Это надо запомнить! Честно! Но завтра я не могу. У меня дела.

Говорить о том, что эти дела заключались в вечере в компании дочки и «Дневника Бриджит Джонс» она не собиралась. Но видеть разочарование на лице Кости было приятно.

— Может, в другой раз, — смягчилась она. — Когда будет время.

— Конечно, — вздохнул он. — В другой раз.

На утро на столе Амалии появились билеты в галерею.

— Мне они не понадобятся, если есть, с кем сходить, иди. — Костя прошёл в кабинет, оставив Амалию восторженно смотреть ему вслед.

9. Путь к мечте, сквозь тернии к звёздам

Костя стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на мегаполис, раскинувшийся у его ног. Когда-то он задирал голову, разглядывая небоскрёбы, а теперь может с гордостью сказать: это мой город. Москва покорилась. Не сразу, поначалу кокетничая, как девушка, которая жаждет отдаться, но набивает себе цену. А теперь она лежала перед ним, покорная, доступная. Будто и не было никогда по-другому… Костя редко возвращался в памяти к тем дням, когда приходилось перебиваться быстрорастворимой лапшой, залитой майонезом. Кажется, именно после этих дней один вид пасты вызывает приступ тошноты… Но появление Алисы в его жизни, в его мыслях, так и норовило отбросить в памяти назад, когда в голове было полно планов, а в кошельке не было денег.

Первые дни в столице до сих пор остались самым ярким воспоминанием. Комната в трёшке у дяди, который сразу строго сказал: «Учти, это на два-три месяца. Не больше». И работа курьером с возможностью стажировки журналистом. Неограниченные возможности, что даёт Москва… Реальность догнала быстро, поставила на место, показала, что да как. Да, Костя смог перевестись из своего провинциального вуза в один из столичных на заочное, вместо очки. Смог закрепиться на работе, но денег едва хватало на еду, и он с ужасом представлял, как придётся съезжать от дяди Толика. По вечерам тосковал по Алисе, понимая, что и писать-то ей пока нечего. И звать некуда. Он уезжал покорять Москву, а в итоге влился в толпу «одних из…», и осознавать это было горько.

Отпахав день на работе, он бежал на вокзал разгружать вагоны, хватался за любую подработку, но даже этих копеек не доставало, чтобы снять хотя бы комнату в общежитии. По ночам, падая без сил, когда ныла каждая мышца, каждая клеточка тела, Костя засыпал с мыслью о том, что совсем скоро вернётся в Ростов победителем. Приедет в знакомый двор на крутом мерседесе, чтобы как в фильме «Всё будет хорошо», и заберёт Алису в новую, роскошную жизнь. А утром он вставал и снова бежал, суетился, выполнял… И так по кругу, без остановки. Незаметно пролетела первая сессия, которую он сдал с тремя хвостами. Потом — вместо сна — подтягивание этих самых хвостов. Подошла вторая сессия, оказалось, что журналистика, как профессия, не так и привлекательна.

Костя узнавал её изнутри и понимал, что не хочет всю жизнь писать статьи по заданию редакции. Не хочет обдумывать каждое слово, надеясь, что его не уволят. А ещё он понял, что никому не сможет позволить заставить его говорить то, что надо. Несмотря на нелюбовь к профессии, Костя не отказался, когда его взяли в штат — денег всё же стало больше. И мечта о съёмной квартире приблизилась.

Благодаря постоянной беготне на своих двоих или на метро и ночной выгрузке на вокзалах Костя раздался в плечах и окреп. Ему не было нужды ходить в зал (да и денег на это не было), но мало кто из женщин мог спокойно проводить взглядом высокую подтянутую фигуру, особенно, когда футболка облегала каждую мышцу на его спине. Костя ни с кем не конфликтовал, обаятельно улыбался и обжигал взглядом, но на отношения времени не было. Образ Алисы тускнел, всё ещё оставаясь мечтой, которая отдалялась с каждым днём всё дальше. И, когда появилась, наконец, возможность съехать от дяди, оказалось, что прошло два года. И за эти два года он так и не написал ей ни строчки. Был ли смысл ехать теперь? Куда возвращаться? Какая девушка стала бы ждать его после двух лет тишины? Он не считал Алису святой, а жизнь диктовала свои правила.

Через год Костя поменял направление и ушёл на факультет экономики в журналистике. Перешёл на вечернее, чтобы получить больше знаний. И там как раз познакомился с Игнатом. Весёлый парень из Петербурга, отчего-то решивший бросить всё, оставить северную столицу и покорять Москву. Они сошлись сразу, особенно, когда Костя узнал, что Игнат живёт в общаге, до которой добираться каждый день по три часа туда и обратно на всём возможном транспорте, начиная от автобуса и заканчивая электричкой.

— Не хочешь снимать квартиру вместе? — предложил Костя, когда они впервые решили обмыть сданный экзамен.

— Брат, ты меня прости, — Игнат замялся и уставился в стакан. — Но я не из таких. Я по девочкам.

— Не понял? — нахмурился Костя.

— Ну, ты же жить вместе предлагаешь. — Игнат глубоко вздохнул и твёрдо посмотрел Косте прямо в глаза. — Я не гей, проясняю сразу.

— А с чего ты взял, что я из таких? — осторожно спросил Костя.

— А что, нет разве? — распахнул глаза Игнат. — Ты серьёзно сейчас? Я всегда думал… Знаешь, всегда один, одеваешься неброско, но стильно. И такой всегда весь, причёсанный, надушенный…

— Ещё скажи: накрашенный, — хмыкнул Костя и потянулся за графином водки, что стоял на столе. — Тебе бы тоже следовало того, — он обвёл его силуэт в воздухе пальцем, — за собой следить. Для себя хотя бы.

— Меня и так любят, — хмыкнул Игнат, запустив пятерню в копну густых тёмных волос.

— Так что, снимем квартиру? Вдвоём можем и двушку потянуть.

Через неделю они нашли две комнаты в старых секциях брежневской постройки. Через три года закончили университет, не с отличием, но с приличным багажом знаний, включающим в себя опыт работы в хорошем издательстве. А после принялись строить бизнес-планы.

— Маленьких издательств в Москве хоть жопой жри, — Костя сидел на полу в мягких спортивных штанах, разложив бумаги вокруг себя. — Ты хочешь затеряться среди них, работая от звонка до звонка? Надо заинтересовать, увлечь, заставить говорить о себе.

— У нас с тобой три копейки денег на двоих, — Игнат сидел напротив, прислонившись к дивану. — Хочешь рвануть с места в карьер? Так только в фильмах бывает.

— Нет, я готов подождать, — воодушевлённый Костя, казалось, не обращал внимания на саркастичные интонации в голосе друга. — Я готов подождать, но надо стартовать уже сейчас, понимаешь?

— Предлагаю выпускать журналы. Мужские издания, женские, периодика, может, кроссворды… — Игнат вяло помахал рукой в воздухе — казалось, он и сам не в восторге от своего предложения.

Костя скептично посмотрел на него, потом потянулся и подхватил ноутбук, торчащий из-под кипы бумаг. Открыл его, щёлкнул первую попавшуюся вкладку и показал Игнату.

— И что? На дворе две тысячи седьмой. Хочешь удивить меня интернетом?

— Ты много знаешь СМИ, которые фокусируются только на интернете? Именно газеты, подборки новостей, репортажи — всё свежее, из уст очевидцев?

— Ты хочешь, чтобы новости нам делали обычные люди?

— Да! Наймём человека, создадим сайт, забросим по соцсетям предложения о том, что нам нужны новости, и будем ждать!

— Ты идиот, — застонал Игнат. — Сколько нам придётся ждать? А денег сколько понадобится? А людей для обработки информации?

— Я всё посчитал! — Костя отставил ноутбук и протянул один из исписанных листов. — Бизнес-план. Затраты минимальны. Нужен программист, ещё один ноут… и всё. Пока что нас будет трое.

— И всё?

— И минимальные затраты, — повторил Костя, широко улыбаясь. Игнат недоверчиво покачал головой, снова посмотрел на ноутбук, а потом медленно хмыкнул.

— Почему нет? Один раз живём. Рискнем.

Ворвавшись на рынок одними из первых, предложив читателям самим скидывать новости, не высыпаясь по ночам, выпивая сотни литров кофе, постоянно просматривая гигабайты видео, через два года они заняли свою нишу в интернет СМИ. А через три года стали одним из крупнейших медиа холдингов, постоянно рискуя, вкладывая деньги в заведомо невыгодные проекты и выигрывая. Казалось, в их жизни уже есть всё, о чём только можно желать: деньги, успех, молодость, власть…