Тайна Солнечной принцессы - 4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна. Страница 14

— И что это было? — спросил слишком многое понявший Экхар, когда венценосная гостья скрылась за поворотом.

— А что тебя удивляет? — нашлась с ответом я. — Она никогда меня не любила. Мы с Тей в свое время много нервов ей попортили.

— Нет, здесь дело не в старых обидах. Она на тебя так смотрела…

— Она всегда так смотрит, — фыркнула я в ответ. — А я ее боюсь. Жуткая женщина. И взгляд у нее жуткий. Эйнор, давай уйдем отсюда, пока еще кто-нибудь из этой двери к нам не вышел. Кто-нибудь похуже Паэль.

— Кто может быть хуже пребывающей в гневе повелительницы? — хмыкнул женишок.

«Кто?» — подумала я и сама же себе ответила: — «Хуже может быть только пребывающий в гневе повелитель. Особенно, если его гнев направлен на тебя».

Вернувшись в нашу общую комнату, я, не глядя на девчонок, отправилась прямиком в ванную. От пережитой встречи с Паэль меня слегка лихорадило, но больше от того, что произошло с Экхаром. До чего я дожила? Бросаюсь на жениха, как голодная львица и представляю на его месте другого. Да по мне душевный лекарь давно слезы льет. Может, мне травок каких попить? От нервов? Я ж такими темпами скоро свихнусь. А все Инар виноват. Измучил меня совсем. Вот, и руки трясутся и ледяные, как я не знаю, что. И горячий душ совсем не помогает. От него только хуже делается. Может, я заболела? На душе так муторно и дышать трудно. Да и будущая встреча с Паэль радости не добавляет. И если на людях она меня чуть не убила, то что же будет наедине?

Время для ответа на этот вопрос стремительно приближалось. Когда я выползла наконец из ванны, было уже три. Касс все еще не появилась, зато ледь Лисон со своими подпевалами была тут как тут. И она отчего-то возмущалась, что ее подружек из нашей комнаты отселяют. Не успела я удивиться сему факту, как мне любезно предоставили для обдумывания другой — у нас, оказывается, будут новые соседки. Кто? Пока не известно. Это тайна, о которой даже лорд Пембертон еще ничего не знает.

Зато для Касс так лучше. Глядишь, в меньшинстве Лисон слегка поутихнет. Тариэль и Нариэль тоже будут жить отдельно вместе с Эвой и (о ужас) мадам де Лардж. Как говорится — «дэйвам дэйвого». Из чего мы с девочками сделали вывод, что к нам подселят двух полукровок. И возможно даже диад.

Впрочем, у Тары были свои переживания. И если меня Паэль вызвала на ковер к семи, то ее к шести. Подруга-дэйва ужасно нервничала, дергалась и то и дело ходила по комнате, обязательно на что-нибудь натыкаясь. То на стол, то на стул, то на кровать. Все пытались ее успокоить, но как? Это ведь ни кто-нибудь, а зверь-повелительница. Ее даже Эвен боится, и даже не знаю, кого больше — ее или кайр.

Кстати об Эвене. Я была совершенно уверена, что он объявится на собрании и обязательно найдет момент, чтобы как минимум отдать кольцо и заодно на меня поорать. Но нет, я ошиблась, и Тень повелителя так и не объявился. Я тоже терялась в догадках на этот счет. Что его задержало? Ладно вчера не до того было, но сегодня-то что ему помешало? Инар?

И даже не знаю, что меня беспокоило больше — то, что ни он, ни призрачная тень так и не появились или то, что мне так и не вернули кольцо. И когда я об этом подумала, в глубине, где-то в районе сердца шевельнулся червячок подозрения — а может, ему надоело со мной возиться, и он решил все закончить?

К шести Тара ушла на встречу с Паэль, а мы тем временем отправились на ужин «любоваться» на жадно пялящихся на нас студентов. Наши парни ничего этого не замечали и готовили свои грандиозные планы по обучению будущих подопытных, ох, простите, подопечных. Оставшаяся одна, без поддержки Нариэль, угрюмо молчала и жевала овощной салат, Тея с трудом слушала крайне раздражающее щебетание Виттории и косилась на меня умоляющим взглядом. А я пребывала в каком-то ледяном оцепенении и была не в состоянии помочь даже себе.

Чем ближе становился час встречи, тем больше я нервничала, кусала губы, мяла пальцы и теребила выданный ректором оповещательный браслет. Пыталась думать о Касс, которая как сбежала, так и не появлялась, об Экхаре, которого после всего усиленно избегала. Уверена, у него появилось не мало вопросов, особенно, когда он подумал, все переварил и, очевидно пришел к какому-то выводу. Правильному ли? Надеюсь, нет. А то мне и так тяжело. Не хватает еще перед ним оправдываться и лгать.

Полседьмого в столовой появились мадам де Лардж и Эва. Мадам уселась за стол преподавателей, а Эва поспешила к нам. И пока Виттория громко разглагольствовала о нововведениях в школе, я пододвинулась к подруге поближе и спросила:

— Эв, а Эвен где?

— А ты разве не слышала? — прошептала подруга в ответ.

— Не слышала что?

— Ректор выставил его из Школы еще вчера. Он все рвался с тобой побеседовать, а тот запретил и велел не мешать учебному процессу и не смущать учеников и наставников своим излишним вниманием.

Ох, вот это новость. Но больше меня удивили не ее слова, а окрасившиеся симпатичным румянцем бледные щечки и странно замерцавшие глаза. Эва быстро поспешила сменить тему и обратилась с вопросом к Тее, а мне осталось только догадываться, при каких это обстоятельствах ректор выставил Эвена, и чем таким Тень повелителя могла помешать учебному процессу? Интересно, а их ректор тоже застал за неподобающим поведением, как нас с Экхаром недавно? И было ли это основной причиной, или просто так вовремя подвернувшимся поводом оградить меня от влияния Илларского посланника.

Тьфу, и чего это я начала сводить все к своей скромной персоне? Совсем возгордилась, идиотка. Может, дело было вовсе не во мне, а я уже напридумывала себе.

Без четверти семь я поднялась и пошла на встречу с жуткой женщиной, которая, возможно, в ближайшем будущем станет моей (ох, ужас-ужас) моей свекровью. По дороге все пыталась убедить себя, что ничего страшного не произойдет, что рано или поздно эта встреча должна состояться, и все равно, когда добрела до кабинета ректора, самовнушение мое полетело в бездну, осталась только паника.

Когда обреченно постучалась в дверь, в душе теплилась безумная надежда, что мне не откроют. Ну а вдруг? Увы. Дверь распахнулась сама собой по мановению руки повелительницы и также сама собой закрылась, едва я переступила порог.

ГЛАВА 4 Другая тень

Паэль была в не себя. С того самого момента, как Инар соизволил наконец ей сообщить имя своей истинной. Она ждала всего, что угодно, перебирала в мыслях каждую дэйву в окружении сына, но даже представить себе не могла, что ею окажется эта невыносимая полукровка Парс. Хотя, когда она узнала — это, безусловно, стало шоком, но очевидным шоком. И поразмыслив, прокрутив время и события назад, Паэль с удивлением обнаружила, что ответ всегда лежал на поверхности, был очевиден и прозрачен, как горный ручей.

Все поступки Инара, его живое участие в судьбе сестры и ее подруги, покровительство Айгону Агеэра, жестокость, с которой он наказал Дом Флемора. Да, Паэль не подозревала о мерзостях, что творились в доме ее подруги — бывшей первой леди Илларии Далиан Флемор, она не собиралась это оправдывать, но считала приговор сына чересчур суровым. Теперь же ее удивляло, как он мог сдержаться и не уничтожить их всех.

Инар всегда был другим, не таким, как его отец. Дариана волновал его народ, он любил Илларию и до встречи со своей истинной жил только ею. Потому ему и было так трудно разрываться между долгом и любовью к Мариссе де Томей. Потому он и не смог никого защитить. Увы, Паэль в мире мужа отводилась далеко не первая роль. Она смирилась, страдала, рыдала в подушку холодными одинокими ночами, продолжала отчаянно любить мужа, даже теперь, спустя двенадцать лет она не смирилась с его смертью. Как и не смирилась с присутствием в своей жизни продолжения той, которая его забрала. Впрочем, никто и не требовал от нее любить падчерицу. Довольно было того, что она ее терпела. И вот теперь, ей предстояло терпеть еще и эту…

Инар — не его отец. Ему хватит безумия жениться на этой девчонке, надеть ей на голову венец, посадить на трон. Только в отличие от сына, Паэль в полной мере осознавала последствия этого шага, который приведет к окончательному расколу страны и к войне, к которой ни Иллария, ни Инар, ни она сама, ни даже эта девчонка не были готовы.