Ужасная саба и ее хозяин (СИ) - Чаусова Елена. Страница 84

Крейн задумчиво молчал, крутя в руках трость, которая в его воображении теперь явно стала клюшкой для крикета, а потом, "загнав шар в воротца", встрепенулся и ответил:

— Три дня. Вас устроит такой срок?

Три дня. Эйдан о таком и мечтать не мог, спланировал, как будет отбивать новые волны информационных нападок, объясняться с партнерами и компенсировать убытки, которые непременно последуют. Словом, готовился держать долгую оборону. А мистер Крейн предлагал ему решить все проблемы уже на этой неделе. Благослови боги его и, конечно, Лейтис и ее доброе сердце и чувство справедливости, которые их сейчас спасают.

— Спасибо вам, мистер Крейн, — сдержанно, но от всей души поблагодарил он вслух. — Это очень серьезная услуга, то, что вы для меня делаете. Ваша помощь мне необходима, и я вам за нее глубоко благодарен.

— Я действительно должен Лейтис за чудесное спасение, она совершила много больше, чем до больницы довезти, и я это прекрасно понимаю. Я с вами сам свяжусь, — серьезно ответил Крейн.

— Что ж, мистер Крейн, спасибо большое еще раз и до свидания, — ответил Эйдан, поднимаясь из кресла и удивляясь, как хорошо и просто все складывается. Потому он почти не удивился, когда Крейн остановил его на пути к двери.

— Стойте, мистер Дейн. Кое-что вы мне все-таки будете должны за эту услугу.

Эйдан усмехнулся, развернувшись к Собачнику и вопросительно вздернув бровь, всерьез ожидая любых самых серьезных заявок, не менее серьезных, чем его собственная просьба. Но Крейн расплылся в ехидной улыбке и сказал:

— Я от вас потребую приглашение на свадьбу.

— Мистер Крейн… — Эйдан хмыкнул, и покачал головой, потерев нос. — Я буду рад видеть вас на своей свадьбе. Потому что вы хороший человек.

Крейн поднял трость, крутанул ее в пальцах по кругу, а потом весело расхохотался.

— До встречи, мистер Дейн. Вам я даже такое оскорбление готов простить. Хороший человек, подумать только.

Его хриплый смех доносился до Эйдана даже из-за закрытой двери, когда он уже вышел в коридор. "Ну и отлично, говорят, смех укрепляет здоровье, — подумал Эйдан. — А человек вы все-таки хороший".

Ну и дружки у этого Эйдана. Чем дольше его высочество Уистен читал статью, тем сильнее убеждался, что тут дело не обошлось без какой-то очень пронырливой сволочи. Уж явно он не собственными руками в грязном белье Берка покопался. Но и сам Берк — каков идиот. Зря герцог с ним связался, зря, в этой магической инженерии сплошь какие-то вырожденцы. Хотя Берк, вроде бы, потомственный аристократ… впрочем, это ума не гарантирует. Дурак, следы надо за собой заметать, чтобы тебя потом не полоскали за фальсификации и попытки потопить конкурента. Деловой репутации Берка теперь конец, определенно, а Дейн наверняка ликует. Герцог поморщился. Все-таки нынешний опекун дочери оказался зубастее, чем он думал. Впрочем, и на такого управа найдется, просто нужен кто-то поумнее Берка, который так бездарно подставился.

Но едва герцог собрался начать думать, что делать с Дейном дальше, как он сам не замедлил напомнить о себе. В дверях появился секретарь, объявивший:

— Ваше высочество, для вас письмо, хм, от мистера Дейна, хм. Я подумал, вы захотите ознакомиться с ним сразу.

— Захочу, давай сюда, — герцог едва ли не выдернул конверт из рук секретаря, торопливо распечатал и ошеломленно уставился на содержимое.

В конверте было три листа бумаги. На первом подробно излагался путь некоторой суммы денег через анонимный трастовый фонд и оффшорную компанию на счет Элиаса Берка. Поступивших по этой извилистой дорожке от фирмы, основным владельцем которой был Уистен Йорвик. На втором листе — кусок их анонимной переписки с Берком, в котором герцог не первый раз повторял ему, что никто не должен знать о его причастности, поскольку это вопрос государственной важности и государственной же безопасности. Третьим было письмо Эйдана Дейна, в свойственной ему развязной и наглой манере сообщавшего:

"Ваше высочество.

С имеющимися у меня на руках доказательствами в суд, разумеется, пойти нельзя. Но можно пойти в газеты: им хватило бы и меньшего, вы прекрасно знаете, так как наверняка изучили в подробностях собранный вами "компромат" на меня. Словом, если я вздумаю сделать эти сведения публичными, выйдет настоящий скандал. Серьезный, не чета тому забавному курьезу в опере. Полагаю, скандала вы очень не хотите. Поэтому я бы посоветовал вам оставить нас с Лейтис в покое".

Это было чрезвычайно хамское послание, которое только и могло исходить от кого-то столь низкого и родом, и душой, как этот набивающийся ему в зятья тип. Чрезвычано наглый выскочка, взомнивший о себе невесть что. И который лишь подтверждал всем своим поведением, что его близко к роду Йорвиков подпускать нельзя.

Герцог ощутил, что ему трудно дышать от этих переживаний, оттянул воротничок двумя пальцами и, тяжело вздохнув, налил себе добрую треть стакана отличного виски. Лишь выпив его, как полагается, медленно и неторопливо, он достаточно пришел в себя, чтобы не трясущимися руками набрать номер и спросить этого невероятного наглеца:

— Вы решили меня шантажировать, молодой человек?

— О, ваше высочество, я вижу, вы письмо получили, — раздался в трубке самодовольный голос. — И разумеется, нет. Шантажировать решили вы меня, раз уж купить не получилось. А я — всего лишь защищаюсь от ваших нападок и защищаю Лейтис.

Лейтис он защищает. Уистен видел, как он ее защищает — втягивая в скандальыне приключения и потакая худшим сторонам ее натуры. В гробу он такого защитника видал. Впрочем, столь радикальные методы, разумеется, не вариант, пачкать свои руки о падаль Уистен не будет, даже нанимая падальщиков для устаранения типа. У него есть еще козыри в рукаве.

— Ну хорошо же. Я понял, что вы можете и умеете играть грязно. Будем играть чисто и посмотрим, кто кого.

— Ваше высочество, а может, вы все-таки успокоитесь? — поинтересовался Дейн таким тоном, будто уже получил фамилию Йорвик и титул и праздновал победу. — Пока это все еще можно закончить без дурных последствий. Не доводите до крайности, дальше будет только хуже.

Уистен искренне изумился: все же он снова недооценил масштабов наглости этого типа.

— Вы мне еще и угрожаете. Смотрите, молодой человек, чтобы я не предпринял более сильные меры, чем собирался.

Он гневно скинул звонок, не прощаясь, и ощущая, как кипит в нем ярость. Никто еще не смел так нагло себя вести с ним, с его королевским высочеством Уистеном Йорвиком, герцогом Гвентским. И не посмеет, он сумеет осадить выскочку, зря, что ли, в нем течет королевская кровь?

Ждать, что предпримет ее отец дальше, было самым мучительным и невыносимым. Томиться неизвестностью, когда ничего не происходило. Уж лучше любые неприятности, чем вот эта вот пугающая неопределенность. И Лейтис, разумеется, ужасно нервничала и переживала. Так сильно, что Эйдан даже дома, наедине, взялся ей строго и по-хозяйски командовать за ужином. От этого сразу делалось спокойнее, но все равно не очень, и Лейтис ела кое-как, невзирая на строгие и заботливые уговоры Эйдана, а потом чуть не сшибла вилкой бокал, задумавшись. И хотела было расстроиться еще и по этому поводу, но Эйдан ей не дал, моментально сделав из этого отличный повод успокоить ее еще сильнее.

— Ты плохо ешь и вовсе не об ужине думаешь, сидя за столом, — возмутился Эйдан и тут же улыбнулся, как всегда, когда неожиданно предлагал какое-нибудь интересное времяпровождение. Лейтис ощутила его искреннее беспокойство за нее, к которому примешалось совсем немного желания и очень много теплой нежности. Он положил руку ей на щеку и погладил пальцами за ухом. — Мне кажется, моя саба соскучилась по строгости и очень в ней нуждается как можно скорее. Но я тебя уже порол вчера, придется повоспитывать иначе, — ладонь скользнула на шею, продолжая неторопливо поглаживать.

— Простите, хозяин Эйдан, у вас ужасная саба, — покаянно попросила Лейтис.