Охота на Ботаника! (СИ) - Логвин Янина. Страница 59

 - Хорошо, - согласилась. – Подожди меня на улице, я быстро! Только переоденусь и возьму ключи!

Но даже сказав это, не ушла, а взяла Антона за руку. Спросила, поймав светло-карий взгляд:

- Морозов, пообещай, что не сбежишь! Все нормально, слышишь? Главное, что ты остался собой, остальное неважно. Они поймут! - сказала, имея в виду родителей. – Просто у них свое представление о моем счастье…

- Да понимаю я, - сухо бросил Антон. Бледное и хмурое лицо парня выглядело непривычно холодно. Отняв руку, он все же сунул ее в карман. – Не такого для тебя хотели, это ясно.

- Ну и что? – пожала плечами. – Главное, чего хочу я! И не удивляйся, - ответила на «закрытый» взгляд Морозова, не готовый принять мои слова, - в моей семье каждый привык жить в кругу своего эгоизма. Не вижу причины, почему именно мне стоит что-то менять.

Мой ответ наверняка неприятно удивил Антона, но правда и так лежала на поверхности, чтобы намеренно и наскоро ее замыливать.

- И все же тебе лучше рассказать им, что у нас договор, - не согласился парень. - Будут еще переживать. Во второй раз я не смогу соврать, почему попал в твой дом.

Ох уж, это благородство в Морозове. Меньше всего мне хотелось, чтобы он мучился угрызениями совести.

- Не переживай, - серьезно пообещала. – Больше тебе и не придется. У моих родителей достаточно насыщенная личная жизнь, чтобы уже завтра окунуться в нее с головой.

Я закрыла собак, хотя Кудряшка уже не обращал на них внимания, и поспешила к себе. Наскоро переодевшись, накинула куртку, вернулась в холл и неожиданно обнаружила возле Морозова Ольгу Павловну.

- Агнешка? – широко улыбнулась женщина. - А я тут с парнем твоим познакомилась. Что-то рано вы уходить собрались, а как же десерт?

- В другой раз.

Махнув рукой, помощница по дому тут же вернулась в кухню, но какой-то неприятный осадок у меня остался. Я не знакомила их лично и не собиралась отдавать Морозко на оценку кому-либо. И это совершенно точно была моя территория.

Мы вышли на улицу, спустились с крыльца дома и подошли к мотоциклу. Я подала Антону отцовский шлем, сама надела свой и застегнула его под подбородком. Усевшись на байк, натянула перчатки, открыла пультом широкие ворота и обернулась к парню.

- Ну что, Кудряшка, поехали?

Морозов пристально смотрел на меня, наверное, поэтому не сразу застегнул шлем и сел на сидение. Но наконец-то обхватил руками за талию. Прижался крепче, скользнув руками выше, когда я включила зажигание, и мы выехали со двора. Помчались мимо коттеджей к городу.

Вечер давно наступил, на улице уже успело стемнеть, но фонари хорошо освещали новое пригородное шоссе двумя рядами желтых огней. Я любила этот участок дороги. Именно здесь время для меня всегда сокращалось вместе с расстоянием до сжатого мига, а мысли исчезали. Однако сейчас, вопреки привычке, я сбавила скорость до минимума и остановилась у обочины.

Заглушила мотор.

- Что-то случилось? – спросил Антон. Держал он меня крепко.

- Да так, - повела плечом. – Руку что-то судорогой свело. Так некстати! Наверное, Морозов, дальше ты нас повезешь, иначе застрянем.

Антон отодвинулся, отпустил мою талию, и сразу стало прохладно без его груди и пальцев. Встав с мотоцикла, он подошел ближе и попросил:

- Покажи мне руку. Где болит?

Хм. Откровенно говоря, нигде не болело, а очень даже наоборот – на полную силу дышало и чувствовало, особенно когда Морозко стоял так близко. Но на короткую секунду я замешкалась.

Этой секунды вполне хватило, чтобы беспокойство из голоса Антона исчезло, словно его и не бывало.

- Такая здоровая с виду девушка, - продолжил он серьезно и негромко. – И с чего бы вдруг у нее случиться судороге? На то, что у тебя истощение и обезвоживание, не похоже. – Парень помолчал. - Корсак, ты уверена? Потому что водить я не умею.

Я всегда была уверена в том, что делала и чего хотела. А вот играть в слабость не умела, здесь Антон меня поймал.

- Ну, ладно, - призналась неохотно. – Ты меня раскусил, Морозов. Нет у меня никакой судороги! - посмотрела перед собой на дорогу. - Просто я подумала, что вот сейчас мы приедем к твоему дому, и ты уйдешь, потому что у меня не останется повода тебя задержать. А мне бы очень хотелось, чтобы ты запомнил этот вечер не только из-за неудавшегося ужина.

Я встала с мотоцикла и обернулась к Антону. Улыбнулась ему.

- Ну давай же! Садись и держи! – решительно предложила. – Я уверена, что тебе пойдет байк!

Морозов смотрел на меня удивленно и растерянно.

- Ты серьезно, Корсак? Не шутишь? – глухо спросил.

- Конечно! Самое время научиться! Почему не сегодня?

Антон колебался, но отнекиваться не стал. Посмотрел на мотоцикл голодным взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я знала, что у отцовского «Бэтмена» особая красота и власть над людьми. Тем более над мужскими сердцами. Хотелось бы и мне так быстро покорить сердце Морозко, как за несколько секунд удалось байку.

Антон сел и… Вот что-то есть в мужчинах такое, что заставляет их почти сразу овладевать техникой, а ту им повиноваться. Ко мне Морозов прикасался с опаской, а тут сел и сразу же уверенно положил руки на руль.

- Теоретически с устройством мотоцикла знаком? Как водить, знаешь?

- Да.

Я не спешила садиться.

- Хорошо. Покачай его под собой, почувствуй. Начнем с малого. Этот красавец спокоен и послушен, сейчас убедишься.

Антон повторил. Крепкие предплечья напряглись, а на руле заострились костяшки пальцев. Я сняла и передала парню перчатки. Попросила надеть. Коротко рассказала о контроле над мотоциклом, где что находится и как работает.

- Мотоцикл реагирует на каждое твое движение. Главное – не забудь, что это ты им управляешь, а не он тобой. Запомни два вопроса «Как?» и «Когда?», и всегда задавай четкую команду. А сейчас включай зажигание - попробуем сцепление и газ!

- Ну, поехали! – сказала через несколько минут, когда мы несколько раз тронулись и попробовали тормоз. И, кажется, Морозко даже не заметил, как я села позади него, прижалась к спине и обняла под грудью.

Конечно, у него все получилось – не могло не получиться. Лично я в Кудряшке ни секунды не сомневалась! Он не рвал газ, но держал мотоцикл достаточно уверенно, чтобы в конце наконец почувствовать скорость.

Впереди показались огни города, мимо пролетали редкие автомобили… Антон прижался к обочине, затормозил и заглушил двигатель. Отставил подножку. Сняв перчатки и шлем, повесил последний на руль и уперся ногами в асфальт – нам обоим надо было время, чтобы выдохнуть.

Я сделала то же самое – надела шлем на руку, сместив на локоть, и затихла. Но Морозова не отпустила.

Моя ладонь лежала на груди Антона, в области сердца, и в тишине вечера, сквозь рубашку я услышала, как оно забилось быстрее, а мышцы напряглись. После шлема светлые пряди взлохматились на затылке…

Мое собственное сердце билось гораздо громче, когда, не удержавшись, я ласково провела по этим прядям пальцами и приблизила к парню лицо. Прошептала в ухо, сама себя обжигая признанием:

- Морозов, сколько ты еще будешь меня мучить, скажи? Ты мне нравишься. Очень! Давай представим, что мы вместе? По-настоящему вместе. Сейчас! Ведь ты обещал…

И что на меня нашло? Возможно, вечер и тишина, а возможно, тепло напряженной спины, к которой я прижалась, но в голове словно помутилось. Не хотелось больше ничего говорить. Хотелось только чувствовать – и его, и себя.

- Я… п-помню, Корсак, - тихо ответил Морозов, но дыхание у него сбилось. – Послушай…

- Что?

- Я собирался тебе сегодня сказать… Когда все закончится, я верну тебе деньги. Мне они не нужны.

А вот с этим я была категорически не согласна, хоть в душе и зажигались звезды.

- Не выйдет, - погладила шею пальцами. - Еще как нужны! Тебе надо ехать и учиться. Заявить о себе! В конце концов, ради своей мечты ты прыгнул с моста и… терпишь меня.