Вопар (СИ) - Чепенко Евгения. Страница 29

  Вишневская насторожилась, поняла, что и в самом деле ощущала себя идиоткой.

  - Нет.

  - А стоило.

  - Некогда было. Я слишком злилась.

  - Слишком ревновала.

  - Нет!

  - Да, - Ковалев снова улыбнулся и прижал недовольную девушку крепче. - Эх, ты...

  В голову пришло занятное сравнение. Знакомы с ней пару дней, а чувство такое, будто женаты пару лет и самое станное - никакого дискомфорта, вроде так и надо. Озвучивать мысль не стал. Самому-то странно...

  Женщина тихо звякнула ключами, открыв дверь. Что за день такой? Кажется, все удивительно чудесно начиналось. Она наконец-то подобралась близко! Да, именно так, приходилось быть осторожной и очень, но факт оставался фактом - она приблизилась, познакомилась лично! И вдруг сегодня объявилась эта убогая. Что ж он в ней нашел-то? Слабая, глупая девчонка. Как и полагала, ничего примечательного, мордашка разве только вблизи симпатичная, но по другому и не должно быть, в конце концов на то он и мужик, чтоб западать на внешность. Это женщине, настоящей женщине, неважно каков ее избранник на лицо, ценятся иные качества.

  Она зашла в квартиру, включила свет в прихожей, закрыла дверь и сходу распаковала безымянный бежевый конверт, что нашла в почтовом ящике. Как обычно ни адреса, ни имени, но предназначался он именно ей, как и все предыдущие. Она точно знала его содержимое.

  - Мой ангел-хранитель, снова меня балуешь.

  Женщина вынула тонкую флешку и улыбнулась в сладком предвкушении. Двадцать минут спустя, сидя за столом и потягивая вино из бокала, она рассматривала снимки своего героя. Фотограф - профи, настоящий охотник. Подобраться так близко и остаться незамеченным. Великолепная работа! Она наверное бы влюбилась, если бы уже не была влюблена. А еще могла бы влюбиться в своего ангела, регулярно, каждый месяц подкидывающего одинаковые конверты в почтовые ящики по всей стране. Где бы она ни пряталась информация находила адресата. Ангел - великолепна, жаль лишь, что женщина, а еще пожалуй жаль, что выяснить о ней ничего не представлялось возможным... Пока.

  Макс, приподнявшись на локте, внимательно изучал спящего рядом теплого маленького котенка. Разве можно быть такой... Он не сумел подобрать в мыслях нужного эпитета. Вместо слов как-то эмоции все больше выходили, бесконтрольные эмоции. Еще один день минул. Сколько прошло со минуты их знакомства? Неделя? С каждым прожитым мгновением эта девушка поглощала его душу все сильнее. Было так, словно он сросся с ней.

  Максима вдруг осенило. По сути так оно и есть. Она стала совсем другой. Где тот запуганный, осунувшийся ребенок? Нет его уже, он пропадает, уступая бразды женщине уверенной и сильной. Ковалев вспомнил всплеск ее эмоций когда привезли Димку. Санитары застыли, врач с перекошенным от боли лицом ухватился за голову, медсестра, добрейшая пухленькая хохотушка, заплакала. Как ему хватило ума догадаться, что виной всему Маргаритка, он и сам не понял. Просто угадал может. Обнял за талию и заставил ее успокоиться. Но что еще более удивительно, много усилий к такому казалось бы невыполнимому шагу приложить не понадобилось. Она будто ждала, что он вмешается, неосознанно ждала и мгновенно подчинилась.

  Они были как две половины одного целого, как бы глупо это не звучало. Цветок черпала в нем свои силы, и несмотря на это он не чувствовал себя ослабленным, все стало выходить естественно, само собой, причем даже во сне. Чем больше времени вместе, тем проще становилось.

  Маргарита приоткрыла во сне губы. Память услужливо и совершенно без спроса подкинула воспоминание этих же самых губ и язычка, слизнувшего с них каплю дождя, а затем и волос, что он тайком гладил, вспоминая о шелковой вышивке матери. Кончиками пальцев коснулся небольшой пряди на плече. Все такие же холодные и гладкие, накрутил на палец, поднеся совсем близко к глазам. В неярком свете уличных фонарей волосы казались темными и отдавали зеленью. Зеленые глаза, зеленые волосы, цветочное имя, удивительные способности. Наиграется и однажды ускользнет от него, исчезнет из жизни так же, как и появилась, в никуда, словно фея из маминых сказок. Не он нашел фею, она сама к нему пришла. Наверное, так и есть. Осенним днем у него попросило помощи ослабшее дитя засыпающей природы.

  Ковалев выпустил шелковую прядь и закрыл глаза. Он, кажется, совсем не хочет чтоб она исчезала. Точнее совсем не хочет, без "кажется". Вот и, пожалуйста, сколько лет избегал в квартиру приводить женщин, эту же сам, в буквальном смысле, поймал, привел, еще и отпускать теперь нет желания. Замечательно. Попал дальше некуда.

  Девушка, не открывая глаз, вздохнула, пошевелилась и мягко прошептала:

  - Не уйду никуда, не хочу. Спи.

  Максим не успел толком оценить произнесла ли она эти слова во сне или же успела проснуться, когда Маргаритка вдруг обняла его, прижавшись щекой к груди, и сознание затопили совершенно незнакомые, чужие видения и чувства. На несколько долгих минут Макс стал ею, пройдя путь от запуганной, запутавшейся в своей же голове девушки до искренне влюбленной женщины, влюбленной потому, что она хотела его сама, без влияния извне. Ковалеву пришло диковатое сравнение с животными. Все оценивалось так, словно Цветок выбрала себе пару на всю оставшуюся жизнь.

  Девушка тихо рассмеялась ему в грудь.

  - Ага, похоже, - и после некоторого молчания добавила. - Сам виноват.

  Ковалев улыбнулся в ответ.

  - Спи.

  - А ты?

  - Еще подумаю.

  Она удовлетворенно промурчала и затихла, расслабившись.

  Максим нехотя переключился на мысли о звонке Миронова. Илья уведомил, что личность последнего установили. С утра мама Аня вместе с Костиком, временно поступившим в распоряжение пожилой женщины, отправятся опрашивать родителей жертвы. Ковалев против воли вздохнул с облегчением. С одной стороны - не присутствовать для дела погано, он предпочитал лично задавать вопросы и слышать ответы, с другой стороны - не видеть отчаяния боли и страха на лицах родных погибших - счастье, устал порядком.

  Вспомнилось давнишнее удивление матери: отчего он избрал именно такую профессию. Макс и сам толком, наверное, ответить бы на этот вопрос не смог. Да, было желание, было стремление, даже страсть некая, само собой юношеский романтизм - куда без него? - но четко аргументированного ответа он бы не дал. От матери тогда просто отмалчивался. Виктор же как обычно проявил максимум понимания и незаурядную проницательность, не задавая сыну вопросов. С первой минуты знакомства с будущим отчимом Макс чувствовал в нем "родного". Будучи мальчишкой, он понятия не имел как должно быть, но став старше понял, что в его семье все шло верно, много лучше, чем у друзей с их биологическими отцами. Помнится мать боялась, будто он профессию избрал, дабы Николая найти... Ковалев улыбнулся. Наивная. На кой ему сдался этот мужик? Выдал отчество, и бог с ним, пускай катится по свету.

  Устало вздохнул. Сосредоточиться на деле как-то совершенно не получалось, мысли так и улетали в сторону, вынимая воспоминания личной жизни, анализируя, упорядочивая. Меланхоличное настроение не располагало ко сну, но и рабочего лада не давало. Кажется, наступило именно оно - время пофилософствовать и позаниматься самокопанием. Максим тихо рассмеялся. Определенно, старость не в радость. А что будет, когда ему тридцатник стукнет?

  Анна настроилась чуть сильнее на отца. Мать мальчишки практически колотило, убитая горем женщина не реагировала ни на какие внешние воздействия, так что в конце концов, Анне пришлось оставить Костю с ней в гостиной в качестве источника покоя, а отца увести на кухню. Очередной плюс в пользу ее Максимки. Одаренные не справляются так хорошо, как ей бы этого хотелось, даже она сама, имея за плечами обширный опыт, без Макса как без рук.

  Карташов-старший устало опустился на стул и, на ощупь найдя на подоконнике пачку сигарет с зажигалкой, закурил. Короткие широкие пальцы мужчины нервно подрагивали.