Оттенки Тьмы (СИ) - "Mb Vivian". Страница 6

Вендрик был коронован — а его брат искренне радовался такому положению дел. Королевство процветало, и правителю приходилось нелегко: сразу же объявилась куча претендентов на престол, якобы имеющих законные права на эту землю; дальние соседи, не имевшие земельных претензий, просто завидовали растущему богатству нового государства — и подумывали, как бы заставить новоиспеченного короля поделиться им; не привыкшие к сильной правящей руке лихие и вольные люди никак не могли уразуметь, что больше им не удастся легко и привольно жить за счет незадачливых торговцев, пересекающих страну из конца в конец. Одним словом, Вендрик был постоянно страшно занят. Почти десяток лет Алдия видел брата большей частью на официальных церемониях, да и то издалека и мельком.

Сам же он, отказавшись от короны, предпочел принять титул герцога и звание королевского архимага. За счет средств казны он наконец оборудовал себе такую лабораторию, о какой мечтал все последние десятилетия, скитаясь вместе с братом по зараженным проклятием землям. Собрал богатейшую библиотеку трудов по магии и различным наукам, восстановил утраченные было связи с Мельфийской академией магии и даже наладил шаткие дипломатические отношения с Линдельтской школой чародеев, написав тамошнему ректору преувеличенно подобострастное письмо с просьбой поделиться хотя бы крупицами накопленных знаний. Разыскал одного из своих старых наставников, Кархиллиона Фолда, и пригласил погостить в замке. Фолд, однако, отделался обещанием «когда-нибудь заглянуть, когда нечем будет заняться», что нисколько не удивило Алдию: вредный и неуживчивый характер магистра Кархиллиона был хорошо известен всем ученикам Академии и запоминался надолго.

Итак, Дранглик процветал. Вендрик правил мудро и справедливо, в меру строго и в меру милосердно. Подданные безоговорочно признали его своим правителем и почитали как наследного монарха, хотя в границах молодого королевства собрались представители совершенно разных народов. На земли, изнемогающие под гнетом Проклятия и пережившие столько бедствий, наконец, казалось, снизошло благословение.

И, конечно, такая идиллия не могла продлиться долго. Только не в этом мире.

Однажды весной, когда подсохли дороги, Алдия отправился в глубь континента, в одну из уцелевших магических школ, чтобы изучить тамошнее собрание свитков, посвященных искусству пиромантии. Библиотека так очаровала архимага (едва ли не в буквальном смысле), что вместо запланированных двух десятков дней он пробыл в городе под названием Кирмет в три раза дольше, естественно, гонцом уведомив брата о задержке. Вернувшись в Дранглик уже по зеленой траве, Алдия удивился произошедшим в городе переменам: на улицах царило ощущение тихого, но радостного праздника, и без того не унывавшие горожане казались особенно довольными, улыбались и приветствовали Алдию с такими заговорщицкими лицами, что архимаг поневоле заподозрил какой-то подвох. Поспешив в замок, он, даже не заходя в свои покои, чтобы переодеться и освежиться с дороги, отправился искать брата.

Конечно, поговорить с Вендриком сразу же ему не удалось. Пришлось переждать какой-то длиннющий прием послов, совещание с представителями судейской палаты и час подписания королем особо срочных документов. Алдия задремал прямо в королевской приемной, завернувшись в пыльный походный плащ и украдкой посмеиваясь над ошалевшими от такого не подобающего герцогу поведения камердинером и секретарем Его Величества.

Проснулся он от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо.

— Здравствуй, брат. Не ждал тебя сегодня, — произнес Вендрик, как показалось Алдии, немного смущенно.

И очень скоро Алдия убедился — ему не показалось.

Вендрик провел его в свои личные покои, с досадой отмахнувшись от камердинера и старшего личного слуги. Рассеянно кивнул в сторону умывальной комнаты, и, пока старший брат умывался и стряхивал дорожную пыль с одежды, приказал принести графин вина и холодные закуски прямо в кабинет. Опять же властным жестом выгнав вон возмущенного камердинера, собственноручно налил вина в два кубка, пододвинул один мокрому и взъерошенному Алдии, второй взял сам, обхватив обеими руками, и уставился на покачивающийся кружок ароматной рубиновой жидкости.

— Что стряслось? — без обиняков спросил Алдия. Других объяснений такому странному поведению короля, которого архимаг знал с рождения — буквально! — просто быть не могло. Определенно за время отсутствия Алдии в городе случилось что-то нехорошее. Но тогда… Почему горожане выглядят довольными, а не огорченными или напуганными? Что тут творится, демоны всех раздери?..

— Стряслось, да, — король задумчиво покачал кубок, наблюдая за игрой солнечных бликов на поверхности вина. — Стряслось, лучше и не скажешь, — и, к ужасу Алдии, брат улыбнулся — глуповатой счастливой улыбкой, так неуместно выглядевшей на его иссеченном шрамами, выдубленном ветрами и непогодой лице. — Женился я, брат. Десять дней назад. Теперь у меня есть королева.

Алдия медленно опустил кубок на стол.

Сожженный дневник Алдии

С приходом Огня все распалось на две части. Жар и холод, жизнь и смерть. Свет и Тьма.

Жизнь. Сила, справедливость.

Смерть. Покой, воздаяние.

Свет. Познание, разум, спокойствие. Надежность.

Тьма. Метания, сомнения. Чувства. Неустойчивость, изменчивость.

Темная Душа — душа смятения.

Темная Душа — неустойчивость. Колебания, метания… Чувства. Страсти. Желание, страх, гнев, боязнь одиночества. Это мы, люди. Это наша сущность.

Жизнь. Оборотная сторона жизни — смерть. Это наша плата за возможность прикоснуться к Пламени и тому, что оно принесло в этот мир: к Свету и Тьме. К разуму и чувствам.

Променяли бы Древние Драконы бессмертие на возможность испытывать жажду, гнев, страх? На способность страдать от одиночества, неразделенной любви и неутоленной страсти?

Я так не думаю…

Алдия. Сейчас

— Ты больше не будешь брать ассистентов? — спросила Шаналотта за завтраком.

— Нет. Думаю, мне проще будет справляться самому, чем снова… — Алдия замолчал и провел рукой по лицу, пряча глаза.

Он устал. И эту, и предыдущую ночь он не спал — запершись в лаборатории, сотню раз перечитывал свои записи, злился и беззвучно стонал от досады, что не может разглядеть ничего нового в этих строках, написанных его собственной рукой — в этих строках и между ними! Что-то шло не так… ВСЁ шло не так! И он чувствовал, всем своим человеческим существом чувствовал: Проклятие совсем близко, оно затаилось где-то рядом и только и ждет момента, чтобы явить себя — и подчинить себе его, могущественного чародея, выдающегося ученого… просто слабого человека, создание из плоти и крови, которому нужны пища и сон. Который был когда-то рожден — а значит, когда-нибудь его ждет смерть.

Не самые подходящие мысли за завтраком в обществе юной девушки. Но что поделать… Она сама подняла вопрос, над которым Алдия бесплодно размышлял вот уже три года. Подручные. Помощники. Ассистенты.

Лекса больше нет. Остолоп Рэскин и его компания? Это просто смешно. Нет. Из тех, кто уже работает в цитадели, совершенно некого назначить своим личным помощником. Нет больше толковых волшебников. Все закончились.

А снова объявлять собеседования…

Алдия даже думать об этом не хотел. А уж если бы Вендрик узнал…

И тут эта девчонка прямо с утра — с совершенно не доброго, надо сказать, утра! — вдруг озвучивает суть тяжелых ночных размышлений архимага. Он устал. Демоны знают как устал. И на сколько его еще хватит?..

— Я могла бы помогать тебе в лабораториях, — негромко сказала Шаналотта.

Алдия медленно опустил руку на стол и поднял взгляд.

Дочь смотрела на него прямо и уверенно. Спокойная решимость и неожиданные для такого юного существа мудрость и усталость читались в ее глазах: темно-фиолетовом, почти точной копии глаз самого Алдии, и золотисто-коричневом с огоньком в бархатной глубине зрачка. Архимаг ощутил, как эта невозможная, нелогичная разноцветность выводит его собственные глаза из фокуса.