Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия". Страница 20

— Значит, вы плохо знаете Габриэля, отец! Это была именно его идея, пусть Рихо и последовал за ним!

Когда последнее слово из почти выкрикнутой ею фразы прозвенело в тишине богато обставленной гостиной, у Лавинии мелькнула мысль — хорошо бы никого из слуг и домашних не оказалось где-то поблизости, иначе её репутации холодной и бездушной особы, ограждавшей от многих неприятностей, придёт конец. Но она просто не могла оставаться спокойной, когда речь шла о Габриэле и Рихо.

***

— Порадуете меня ещё какими-то новостями, господа? — Карл особо и не скрывал, что вопросы, разбиравшиеся на заседании Императорского Совета, ему смертельно скучны. Расходы на восстановление столицы после пожара, донесение от наместника Лерийского полуострова — местное население жалуется на непомерные налоги и произвол имперских войск… Эти чёртовы лерийцы вечно недовольны — можно подумать, они чем-то лучше остальных жителей Мидланда!

— Из Шильдштадта сообщают, что в порт прибыли корабли с Берега Закатного Золота. Они благополучно доставили весь груз — золото, изумруды, пряности и прочие товары, — ответил императору министр торговли. — Кроме того, для вас, ваше величество, губернатор колонии прислал в подарок различные редкости…

Вильгельм Эццонен, стоявший за спиной у Карла, подумал, что министру цены бы не было, пой тот колыбельные каким-нибудь страдающим от мигреней и бессонницы пожилым дамам. Во всяком случае, монотонный голос сановника вкупе с шелестом дождя за окном заставлял капитана дворцовой гвардии искренне сожалеть, что его служебные обязанности сегодня закончатся ещё не скоро. День выдался нелёгким, но едва ли он мог быть хуже вчерашнего, когда Вильгельму пришлось расхлёбывать последствия убийства Зальма.

Карл пришёл в ярость, когда узнал о случившемся и, в общем-то, Вильгельм императора понимал — если неизвестный убийца ухитрился прикончить заключённого прямо в тюремной камере и ускользнуть, то, как знать, не изберёт ли он своей следующей мишенью кого-то из первых лиц государства?.. Но осознание всего этого не сделало для Вильгельма разнос, который учинил ему взбешённый монарх, более приятным.

— О, но это же прекрасно! — прервало рассуждения министра восклицание Луизы — вдовствующая императрица, пользуясь своим правом члена императорской семьи, тоже присутствовала здесь. — Ваше величество, почему бы не устроить небольшой бал с костюмами в духе Закатных Земель? Сейчас при дворе царит такое ужасное настроение, все так подавлены из-за последних событий. А бал помог бы всем немного развеяться. Это было бы так чудесно!

Аудитория не без удовольствия переключила внимание с министра торговли на императрицу. Что и говорить, Луиза умела привлечь внимание, в особенности — мужское. Её сегодняшнее тёмно-коричневое платье в узкую золотую полоску можно было бы назвать скромным и даже строгим, если бы не одно «но»: впечатляющей глубины декольте, открывающее прекрасный вид на ложбинку меж пышных грудей, к которой лишь ещё больше приковывало взгляды ожерелье из крупных рубинов.

— Ваше величество, стоит ли сейчас быть столь расточительными? — министру финансов идея с балом по душе не пришлась. — И без дополнительных празднеств расходы на вашу предстоящую коронацию будут очень велики.

Луиза обиженно поджала губы, услышав такие возражения, придвинулась поближе к Карлу и зашептала, щекоча императорское ухо своим жарким дыханием:

— Сладкий, а ты знаешь, как выглядят ташайские жрицы во время церемоний, посвящённых их змеиному богу? Они надевают на себя множество драгоценных ожерелий, бёдра опоясывают золотыми цепочками… а больше на них ничего нет! Знаешь, я могла бы примерить такой наряд, разумеется — уже после бала, когда мы останемся с тобой наедине.

Перед глазами Вильгельма, стоявшего слишком близко, чтобы пропустить мимо ушей откровения Луизы, сразу всплыла та непристойная картина, которую он наблюдал, вломившись так некстати в императорскую спальню. Чтобы как-то отвлечься от неуместных мыслей, посещавших его сегодня уже не в первый раз, Вильгельм тоже наклонился к императору и тихо сказал тому:

— Соглашайтесь, ваше величество. Клянусь Тремя, ни один мужчина не отказался бы!

Кое-кто из сановников обменялся быстрыми взглядами — капитан гвардии в роли фаворита нового мидландского монарха их совсем не радовал. Карл же, кивнув Луизе и жестом приказав Вильгельму занять прежнее место за императорским креслом, обратился к министру финансов:

— Если послушать вас, господин Баттен, так мы скоро пойдём по миру, а мне стоит начать практиковаться в сборе подаяния, желательно — прямо у дворцовых ворот. Один скромный бал не разорит казну нашей великой империи. В конце концов, возьмите и введите ещё какую-нибудь подать в Лерии — если эти глупцы с полуострова постоянно ноют без повода, значит, просто необходимо им повод дать — в назидание всем остальным нашим провинциям!

Сидевший рядом с императором Мориц Вильбек за время этой дискуссии не проронил ни слова, лишь спокойно наблюдая за всеми её участниками.

***

Ароматный пар поднимался от круглого бассейна розового мрамора. Лёжа в горячей воде, Лавиния лениво разглядывала прекрасные мозаики с изображениями полуобнажённых нимф и фантастических животных из древних эллианских сказаний, украшавшие стены бань в особняке Фиеннов.

Чувствуя приятную расслабленность после трудного дня, Лавиния подумала, что, если современным жителям Эллианы и досталось что-то хорошее от Первой Империи, на истории которой так помешан Адриан Фиенн, то традиция устраивать в богатых домах роскошные купальни едва ли не первой стоит в этом ряду.

Лавинии всё же удалось добиться от отца разрешения отправиться на Хрустальные острова. Как сказал Адриан: «Можешь поехать, если позволит твой муж». Винченцо — такой же сильный, агрессивный и смертельно опасный, как чёрные мастифы, которых разводят в его родной Сентине. И так же неплохо поддающийся дрессировке в умелых руках.

К счастью, Винченцо всё ещё любит её, а может его самолюбие тешит то, что дочь влиятельнейшего человека Эллианского побережья каждую ночь стонет в его объятьях не хуже распутной уличной девки. И Лавиния была уверена, что сумеет убедить мужа взять её с собой в поездку. «Не отступая», — когда-то набивший ей оскомину девиз, красовавшийся на гербе рода Фиеннов. Но теперь она, кажется, сама прочувствовала его смысл и точно не отступит, пусть её сражения и проходят отнюдь не с мечом в руках.

***

— Место в Императорском Совете для меня. На постоянной основе. С правом голоса, как и у ваших министров.

В камине трещали ароматные яблоневые поленья. Хотя вечер ещё не наступил, в кабинете мидландского императора горели свечи, а тяжёлые шторы на окнах были опущены, отгораживая комнату от серой хмари, воцарившейся снаружи.

Из двоих собеседников, обосновавшихся по разные стороны массивного письменного стола из юттской берёзы, один от души наслаждался и окружающим его уютом, и неспешной беседой — или, во всяком случае, так казалось внешне. А второй — никто иной как сам император — опять медленно зверел от такого спокойного и мягкого тона сидевшего напротив Габриэля Фиенна. Хотя мягким этот тон можно было назвать разве что до последней фразы, безапелляционно брошенной кардиналом в ответ на предложение Карла использовать Чёрных Гончих для поиска Гретхен и её мужа.

— Довольно неожиданное условие, ваше высокопреосвященство, — только и сумел ответить император. — И, потом, разве не прямая обязанность Гончих — преследовать демонопоклонников? А Кертиц…

— А Кертиц имеет примерно такое же отношение к демонопоклонникам, как ваш новый канцлер — к праведникам. Ваше величество, вы всерьёз полагали, что никто не сумеет сопоставить магический характер пожара в трущобах и ваш указ о привилегиях для магов, изданный на следующий день после пожара? Зря.

— Альбрехт сбежал и тем самым свою вину подтвердил! Ещё и кузину мою похитил, — тихо и зло сказал Карл. — Вам же, ваше высокопреосвященство, я бы посоветовал воздержаться от таких ничем не подкреплённых домыслов. Особенно когда вы разговариваете с законным монархом Мидланда.